Заплатите налоги, госпожа попаданка! (СИ) - Иконникова Ольга. Страница 42

Через несколько минут приносят шкатулку, очень похожую на ту, которую я уже однажды видела.

– Приступим, ваше сиятельство? – обращается ко мне судья.

Я касаюсь макушки золотой пирамидки и, хотя я знаю, что случится после этого, не могу удержаться от лёгкого вскрика.

Мы все, не отрываясь, смотрим на размещенные в шкатулке камни.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Первым, как и в прошлый раз, зажигается илектр (так называют здесь янтарь), потом – диамант (алмаз) и смарагд (изумруд). Они откликаются почти мгновенно, а вот четвертый камень – синий яхонт (сапфир) проявляет себя чуть медленнее. А когда начинает мерцать и пятый камень – красный яхонт (рубин), судья, словно не веря своим глазам, встает со своего места и подходит к столу, на котором стоит муленир.

– Надеюсь, ее сиятельство убедила вас, что ее магические способности вполне позволяют ей вызывать вещие сны? – мне кажется, что Анри улыбается.

А остальные – и судья, и обвинитель, и публика, – почтительно молчат. Кажется, пятый уровень магии – это что-то уникальное. Но об этом я подумаю позже. А сейчас я всего лишь хочу добраться до кровати (пусть даже и в камере) и хотя бы немного поспать. Слишком велико напряжение, слишком много сил отнимает участие в этом процессе.

– Это устройство не исправно! – мне даже не нужно оборачиваться, чтобы посмотреть, кто это сказал – герцога Энгера я узнаю уже по голосу.

Его светлость, отбросив всю свою важность, рвется вперед, к столу, невежливо расталкивая локтями и простых зрителей, и стражников.

Герцог хватает муленир так резко, что я отшатываюсь. А судья обеспокоенно говорит:

– Ваша светлость, прошу вас, осторожнее! Устройство очень ценное и дорогое.

Но герцог будто не слышит:

– Я требую привезти другой муленир! Ее сиятельство – мошенница!

Мы с его высочеством переглядываемся. Мне так многое нужно ему сказать – может быть, даже о порталах. Пожалуй, он – единственный, кроме герцогини, человек, которому я готова открыть эту тайну.

Но подумать об этом я не успеваю – потому что через весь зал проносится детский крик:

– Это он!

Малышка Элиана пальцем показывает на герцога Энгера. В глазах ее я вижу ужас.

Не знаю, почему, но вокруг сразу становится тише. Люди словно ждут продолжения спектакля. Идя сегодня в суд, они вряд ли ожидали увидеть такое представление.

Девочка дрожит, и стоящая рядом с ней Селеста набрасывает ей на плечи свой теплый платок.

– Это он, Селеста! Это он, ваше сиятельство! Этот человек убил моего папу!

О чём она говорит? Я не понимаю, но это звучит настолько страшно, что какая-то женщина в зале всхлипывает.

Герцог багровеет:

– Что за чушь ты мелешь, глупая девчонка? Ты тоже хочешь попасть под суд? Ваша честь, с меня довольно оскорблений! Я требую, чтобы вы прекратили этот балаган!

Он бросается в сторону девочки, я рвусь туда же, но меня по-прежнему окружают стражники. И в этот самый момент звучит голос из королевской ложи:

– Не смейте к ней прикасаться, Энгер!

Его величество – белый как мел – стоит, с трудом держась за перила.

Принц оценивает ситуацию быстрее охранников. Он преграждает герцогу путь и заслоняет малышку.

А та уже смотрит на короля, тянет к нему ручонки:

– Дедушка!

Дедушка? Король? Мне кажется, что я сплю.

Но один из стражников уже подхватывает девочку на руки и передает ее в королевскую ложу. По щекам его величества текут слёзы – их видно даже отсюда, из зала.

Мы все молчим – потрясенно, взволнованно, – потому что нет на свете таких слов, которые можно было бы сказать в эту минуту. А они обнимают друг друга – старый седой король в украшенном драгоценными камнями наряде и маленькая девочка в заштопанном платье служанки.

А через несколько минут его величество торжественно говорит:

– Дамы и господа, прошу прощения за эту сцену. Но, уверен, вы не осудите нас. И позвольте мне представить вам мою внучку – принцессу Луизу.

А крошка, которая еще недавно мыла чугунки на нашей кухне, важно кивает.

– Ваше величество, – обращается к королю Анри, – мне кажется, самое время прекратить процесс против графини де Ламарк и шевалье де Крийона. Надеюсь, ваша честь, – теперь он смотрит уже на судью, – вы не хотите судить их за то, что они учили магии принцессу королевской крови?

Его величество милостиво кивает – дескать, да, не возражаю, и судья объявляет дело закрытым и освобождает нас из-под стражи.

А через три часа я – принявшая ванну и переодевшаяся в платье одной из фрейлин королевы, – уже сижу в малой гостиной королевского дворца и слушаю историю маленькой принцессы.

– Папа велел мне выпрыгнуть из кареты и спрятаться в кустах. Я помню, он тоже вышел из нее со шпагой в руках. Те люди, что сопровождали нас, были уже убиты. Карету окружили всадники в масках. Только один был с открытым лицом. Папа предложил ему сразиться в честном бою, но он только засмеялся и выстрелил папочке в голову.

Девочка вздрагивает и долго молчит, закрыв глаза. Она сидит на коленях у королевы, и та гладит ее по голове и покрывает поцелуями ее лицо и ручки.

– Довольно! – останавливает Элиану (вернее – Луизу!) ее величество. – Тебе не нужно сейчас об этом вспоминать.

Но она после некоторого молчания продолжает свой рассказ:

– А потом всадники спешились и столкнули карету с обрыва. Мамочка и братик так кричали! А я сидела в кустах до утра – как и велел папа.

– Всё так и было, – со слезами на глазах кивает король. – Тело бедного Эрвина было обнаружено на мосту, а обломки кареты – в реке недалеко от моста. У нас не было сомнений, что Луиза тоже разбилась. Когда мы не нашли ее, то подумали, что ее унесла река. Кто же мог знать, Лулу, что ты уйдешь так далеко от того места?

– Я убежала оттуда на рассвете. Я бежала так быстро, как только могла. Я блуждала в горах несколько дней. Однажды мне захотелось пить, я заметила ручей и стала подниматься к нему, но сорвалась, покатилась по склону и больно стукнулась головой. А потом я встретила Селесту.

Селеста тоже здесь – причесанная, в красивом платьице. Луиза категорически отказалась ехать во дворец без той, которую столько времени считали ее сестрой.

– Ах, ваше величество, если бы я только знала, что она – принцесса! Но она была в грязной порванной одежде и ничего не помнила. Она даже имени своего не могла назвать. Это я назвала ее Элианой. Она была голодна и измучена. А я как раз шла из своей деревни в поместье ее сиятельства устраиваться на работу. И я взяла ее с собой. Я подумала, что если я скажу, что нашла ее на дороге, то ей не разрешат остаться со мной и просто прогонят. И я сказала, что это – моя сестра. Ох, ваше величество, я сделала что-то не так?

Но и король, и королева улыбаются ей ободряюще.

– Ты всё сделала правильно! Ты заботилась о Луизе как о своей родной сестре и будешь щедро вознаграждена за это. Принцесса хочет, чтобы ты осталась во дворце, и мы с ее величеством с радостью тебе это предлагаем. За спасение члена королевской семьи ты будешь пожалована во дворянство.

– А тот человек? – вспоминает вдруг Луиза и снова начинает дрожать.

– Не беспокойся, дорогая, он уже арестован и будет наказан, – заверяет ее король.

Герцога арестовали прямо в зале суда, хотя он пытался протестовать и уверял, что принцесса ошиблась. Сейчас он уже в тюрьме, и вряд ли суд будет к нему снисходителен.

Придворный врач уже осмотрел Луизу и заявил, что она немного истощена и перенесла серьезное душевное потрясение, но ее память, потерянная после удара головой о камни в горах, полностью восстановится. Теперь же ей нужны были хорошее питание, покой и крепкий сон.

Эту ночь я провожу в одной из спален дворца – королева любезно предложила нам с герцогиней остаться. Бабушка уже, наверно, видит десятый сон – я слышу ее похрапывание из соседней комнаты.

А я, лёжа на шелковых простынях, вспоминаю, как еще вчера спала на набитом сеном матрасе, и думаю о том, как быстро всё способно измениться.