Миа: Тьма над Горным краем. Часть 2 (СИ) - Цветкова Виктория. Страница 41

— Ваша королева моя пленница! — его зычный голос перекрыл невообразимый шум в зале. — У вас не получится освободить ее, и не пытайтесь — сделаете хуже. Иоланта, я выпущу тебя только после того, как ты объявишь меня коро…

Неизвестно, слышала ли герцога Йохана королева и как отреагировали бы на шантаж Рик и эйсы, но его речь вдруг оборвалась на полуслове. Мужчина схватился за голову и громко, с подвыванием, зарыдал. Зажимая уши руками, он упал на колени перед сидящим рядом принцем Роэнном.

Эльф в черном даже бровью не повел. Он продолжал сидеть в расслабленной (и совершенно неприличной) позе, закинув на колено ногу в сапоге. Длинные пальцы спокойно барабанили по блестящей коже голенища, словно вокруг не творилось тхар знает что: королева не была в страшной опасности, а у его ног не выл от боли человек.

Рыдания Йохана становились все громче, его тело забилось в конвульсиях, плечи, обтянутые лиловым камзолом, сотрясались от спазмов.

Смотреть на эту сцену было тяжело, хотя я понимала, что негодяй заслужил мучения. Закрыла уши руками — не помогало. Все это слишком для меня: и положение, в котором оказались любимые люди, и воющий от нечеловеческой боли человек. Меня колотила дрожь, слезы катились по щекам — но я не замечала, что плачу, пока не всполошилась герцогиня Ован.

— Полегче, дорогой племянник, ты расстраиваешь дам, — принц Алард так же, как черный блонди-эльф, умудрялся выглядеть невозмутимым среди творящегося вокруг хаоса. Он успокаивающе похлопывал супругу по руке. — Кроме того, дей’Холлиндор захочет допросить этого кретина перед казнью. Йохан не блещет умом, но полного идиота из него делать пока не стоит.

— Как скажешь, дядя, — равнодушно откликнулся принц.

И вой Йохана стал каким-то придушенным.

Так это блонди-эльф сотворил такое с родственником Иоланты? Но ведь Роэнн и пальцем не пошевелил…

— Не пугайтесь, моя милая! — Герцогиня Ован склонилась ко мне, взяв мое залитое слезами лицо в ладони. — Йохану на самом деле не больно, это просто ментальное воздействие.

Ментальное? Это слово вернуло меня назад во времени: тьма, клубящаяся под серым капюшоном… Мое тело, механически выполняющее приказы мага-менталиста…

— Вы так побледнели, дитя! Что с вами? — всполошилась Отилия.

Я с трудом взяла себя в руки — не хватало еще и мне устроить истерику в дополнение к хаосу, царящему вокруг.

— Все в порядке, — пробормотала я, уклоняясь от забот герцогини Ован и Отилии. — Просто испугалась, как и все.

Несчастный герцог Йохан все еще рыдал, когда гвардейцы сковали его руки за спиной и куда-то поволокли.

За те несколько минут, что мы отвлекались на негодяя, картина возле трона изменилась.

Ее величество неподвижно лежала у подножья трона. Шар — уже размером с мяч — крутился и пылал устрашающим багрово-черным пламенем.

Боевые маги оставили напрасные попытки пробиться к королеве. Все замерли и смотрели туда, где в опасной близости от невидимой преграды стоял герцог Сетт.

— Alar dei redo… redo Alar-at! — его низкий голос явственно прозвучал в установившейся тишине. Слова казались бессмысленным набором звуков. Это не был привычный древнеэльфийский, на котором составлено большинство заклинаний. Но дальше мне стало не до размышлений о лингвистике.

Темная дымка, вначале едва заметная, быстро сгущалась вокруг фигуры Сетта. На миг кокон из тьмы полностью укрыл его, а затем внутри вспыхнуло страшное черно-багровое пламя, очень похожее на то, что волчком вертелось сейчас у трона. Тьма исчезла. В сгустке огня расправил плечи, словно демонстрируя мощь, самый настоящий демон в первой боевой ипостаси, точно как описано в учебниках по расоведению.

Я закрыла рот рукой, чтобы не закричать от ужаса при виде воплощения моих детских страхов.

Броня из непроницаемой для магии арнийской стали покрывала тело существа. Черно-красные пластины настолько плотно пригнаны друг к другу, что казались второй кожей. Лицо и голову закрывал шлем с устрашающими навершиями в форме трех изогнутых рогов. Сам демон казался заметно выше и мощнее любого из присутствующих в зале мужчин.

Все замерли, с изумлением и ужасом рассматривая монстра. Многие не удержались от испуганного вскрика, видя так близко жуткое порождение мира Тхар. В наше время атаканцы [1], слава Шандору, больше не ведут войн и, к счастью, редко появляются в человеческих королевствах. Мало кто воочию видел их истинный облик (и остался жив при этом). Недаром люди привыкли бояться их. И теперь я, кажется, понимаю, почему демонам не отказывают, и любые их требования неукоснительно выполняются. Никто, кроме драконов, не может им всерьез противостоять.

Сетт с минуту не двигался, по его броне, объятой зловещим пламенем, начали проскакивать голубые разряды молний. Затем, раскинув в стороны руки, он сделал шаг вперед, еще один, и оказался внутри непроницаемого для магии купола.

Рядом со мной облегченно выдохнула Отилия.

Сделав небрежный пас рукой, демон пустил тонкую зигзагообразную молнию и превратил пылающий огнем шар в горстку золы, после чего направился к королеве, на ходу принимая привычный человеческий облик. Рик подбежал следом. К счастью, ее величество оказалась не только жива, но и в сознании.

— Иоланта в порядке, — объявил принц Алард. — Ты напрасно тревожилась, Отилия. Дей’Холлиндор быстро приведет ее в норму.

Я удивилась: откуда брат зангрийского короля может знать о состоянии королевы — без осмотра и на таком расстоянии. Но Отилия шепнула мне, что ее супруг целитель.

«Как Сетту удалось так легко проникнуть сквозь барьер и погасить шар? Ведь никто больше не смог», — спросила я у Билли.

Но, видимо, находясь в шоке, я задала вопрос во всеуслышание, потому что мне ответила Отилия:

— Это было нелегко для него, детка. Негодник! Не могу смотреть, когда он так рискует… Я могла потерять разом и сына, и сестру… — Обратившись к мужу, она добавила: — Зато следующая неделя будет спокойной. Думаю, наш сын истратил весь резерв магии.

— Не преувеличивай, дорогая, — возразил Алард. — Заклинание истинной ипостаси отняло не больше половины. — Заметив мои округлившиеся глаза, принц Алард пояснил: — Наш сын, как вы понимаете, сьерра, не чистокровный демон, хотя и с очень сильной кровью, потому ему приходится тратить солидный запас магии на то, что для демонов является естественным. При этом существует определенный риск остаться без сил и погибнуть. — Он говорил с большим пиететом, словно лучшей судьбы, чем иметь в роду демонов, не бывает. Сочтя вопрос исчерпанным, Алард продолжил анализировать действия сына: — А затушить ту игрушку для него — детская забава. Что скажешь, племянник?

— Ставлю тысячу, что он истратил треть резерва, — лениво откликнулся тот. — Насчет шара согласен: сжечь его, оказавшись внутри, для демона — безделка.

«Ничего себе безделка! Что ты там примолк, Билли?» — я снова мысленно обратилась к фамильяру, но ответа так и не получила.

Принц Роэнн вдруг повернул голову и неожиданно подмигнул мне. Я машинально отметила про себя, что его по-эльфийски раскосые глаза вовсе не зеленые, а насыщенно-синего цвета. Кроме того, эти глаза показались странно знакомыми. Иррациональное чувство: я уверена, что никогда не встречалась с принцем Роэнном. Такого нахала не забыть. Я возмущенно отвернулась, комкая в руках платочек.

Принц Алард оказался прав: королева быстро пришла в себя. Вероятно, физически она не пострадала, просто потеряла много сил. Рик поднял ее на руки и хотел унести, но Иоланта воспротивилась. Все напряженно следили за супругами. Иоланта что-то сказала принцу, тот долго смотрел на нее, потом кивнул и поставил на ноги.

Королева гордо выпрямилась и обернулась к столпившимся вокруг встревоженным придворным.

— Благодарю за заботу, эйсы. Возвращайтесь на места, вернемся к церемонии.

Дитрик подвел ее к трону. Королева опустилась на сидение, пережидая, пока члены совета рассядутся.

Вроде бы всё успокоилось, и неприятности позади, но радости я от этого не испытывала. Застыла в кресле, напряженно дожидаясь, когда все закончится и мне позволят удалиться к себе. Эмоционально я была выпита до дна и никаких чувств сейчас не испытывала. В душе зрело облегчение от того, что покушение на королеву предотвращено, но остальные чувства были тусклыми, словно чужими.