Я прихожу первой (СИ) - Кобилева Ольга. Страница 13

Адвокат крепко обнял сына, несмотря на то, что он был уже большой. Сейчас ему было глубоко наплевать на все условности. Для него было главным то, что его столь горячо любимый сын был жив и здоров. Затем он выпустил его из своих объятий.

— Почему ты не отзываешься? — набросился Казимир на детектива с горячими, вполне обоснованными упрёками. — Я тебя зову — зову, а ты молчишь! Хоть бы совесть имел! Мы с Боженой волнуемся за тебя! Ты, что, плакал, что ли?

— Пустяки, — спокойно ответил он. — Я просто расстался со своей любимой девушкой. Я в очередной раз нечаянно опоздал на свидание с ней. Она заявила мне, что ненавидит меня. Это совершенно житейское дело. Каждый парень каждый день расстаётся со всоей девушкой и слышит при разрыве, что она ненавидит его. Папа, не надо так переживать! Подумаешь, трагедия!

— Не трагедия, согласен, но серьёзная драма. Ты забыл, как переживал, когда Гражина, твоя мать покинула нас, а вместе с ней все мы? Вот скажи, зачем ты заперся на верху и не отвечал, когда я звал тебя?

— Я просто хотел побыть один. Да, я плакал, но это не страшно. Со мной уже всё в порядке. Не надо так переживать. Я недостоин ваших страданий.

— Не болтай глупостей, — страшно рассердилась Божена. — За кого нам ещё переживать, как не за тебя?

— Благодарю вас. И всё — таки не стоило. Я клятвенно обещаю вам, что не наделаю глупостей. Идёт? Вы верите мне?

— Верим, — тяжело вздохнув, произнёс адвокат. — Пошли вниз ужинать.

— Пошли.

За ужином за своими дочадцами ухаживала Божена. Она накрывала на стол, а потом перемыла за всеми всю посуду. Они не задали парню не единого вопроса. Зачем, когда и так всем известно, что он весьма замкнутый человек? Не страшно, если не захочет ничего рассказывать. Не надо без спросу лезть в душу. Захочет — сам всё расскажет.

Юля весь день не могла найти себе места. Её ужасно мучала совесть из — за того, что она наговорила всяких гадостей юноше, тем более, ей не удалось дозвониться до него. Ночью она очень плохо спала. В последующие дни девушка пыталась дозвониться до него, писала эсемески, но он гордо не отвечал. Она не знала, где живёт Марек, но вполне могла узнать, чтобы попросить у него прощения. Она считала, что сейчас его лучше не тревожить. Уж слишком сильно она обидела его. Юля решила дать ему время на то, чтобы он простил её и перестала беспокоить его. Она не знала сколько ему нужно его: может, месяц, может два, может, больше.

Пришла пора ехать домой на Украину к маме. На этот раз девушка решила не ехать поездом, а лететь самолётом. Плевать на то, что по деньгам выйдет дороже, лишь бы скорее увидеть свою любимую мамочку, с которой они не видались целых три месяца. Она теперь вполне настолько богата, чтобы оплатить свой перелёт туда, а потом ещё их полёт обратно.

Как она соскучилась по ней!!! Как хочется нежно прижаться к материнской груди, обнять её, расцеловать в обе щёки и поведать о страданиях своего измученного сердца!!! Только мама сейчас могла успокоить и утешить бедную Юлю.

В аэропорт она пришла с тяжёлым сердцем. Она знала, что Марек не придёт провожать её, хотя она хотела этого больше всего на свете.

Он всё — таки пришёл так, как она сообщила ему номер своего рейса, видел её, но не решился близко подойти к ней. Парень твёрдо решил для себя, что он не нужен девушке, потому не стал прощаться в открытую с ней. Поскольку он был знаток, как проследить за человеком так, чтобы тебя не заметили, то ему легко удалось остаться незамеченным для неё, тем более, в аэропорту было много людей и это было вовсе нетрудно.

Юля в последний раз обвела печальным взглядом аэропорт и лётное поле в поисках детектива. Так и не увидев его, она поднялась по трапу, затем его убрали.

И вот самолёт взмыл высоко в поднебесье.

Марек молча стоял в здании аэропорта и смотрел ему вслед глазами, в которых легко читалась глубочайшая боль. Он знал, что сейчас ему никак нельзя иначе.

Полёт был ужасно скучный. В пути ничего интересного не случилось.

Самолёт с девушкой благопочно приземлился на Украине. В аэропорту её встречала Акулина Тимуровна. Она нежно обнялась с девушкой и обе ласково расцеловались.

— Рассказывай, моя дорогая Юленька, как ты жила в Польше, — стала расспрашивать её она. — Почему у тебя такой невесёлый вид? Что — то нехорошее случилось в твоей жизни? Отчего ты какая — то бледная, невесёлая и задумчивая? Казалось бы ты, наоборот. должна быть весёлой, мы с тобой давно не виделись. Долгих три месяца. Отчего ты такая печальная?

— Ой, мамочка, ты знаешь, я очень сильно влюбилась в Варшаве, но сама по своей вине и глупости оттолкнула от самой себя человека, который по — настоящему заслуживает моей любви. Он моя первая любовь. До него я пока не успела ни в кого в жизни влюбиться.

— Давай мы с тобой пойдём домой пешком так, как я думаю, что, сидя в самолёте, ты соскучилась по свежему воздуху и ты мне о всём расскажешь. Что мы будем стоять тут как дуры, когда уже увиделись с тобой?

Они так и поступили. Выслушав дочь, женщина средних лет громко, шумно и тяжело вздохнула:

— Эх, молодость, молодость!!! Как же вы, все молодые люди, спешите натворить глупостей, наломать дров, а потом начинаете жалеть!!! Судя по твоему рассказу, этот Марек весьма неплохой парень. Ну, подумаешь, даже если всегда опаздывал на свидания. Он же был не виноват. Так зачем тогда было рубить с плеча?

— Что мне теперь делать? Я не представляю себе. Помоги мне, посоветуй что — то, подскажи, как мне дальше быть.

— Что тут скажешь? Мне бы было тяжело простить такое как и Мареку да и любому тоже, надо только ждать. Глядишь, ты вернёшься в Варшаву и всё образуется. Авось в разлуке он соскучится по тебе и простит. Только время самый лучший лекарь, хотя далеко не всегда.

— Хочется на это надеяться.

— Ты не печалься. Вот сейчас придём с тобой домой и я накормлю тебя от души нашим украинским борщиком. Ты, небось, голодная, наверное? Одними польскими кнедликами сыта не будешь.

— Ещё как!

Придя домой, девушка наелась до отвала. Акулина Тимуровна тоже.

Все бердянские друзья и подруги обрадовались появлению Юли. Они сильно соскучились по ней. Они устроили у неё дома небольшую шумную вечеринку, но так, как до одиннадцати часов вечера все успели разойтись по домам, то полицию никто не вызывал.

Девушка с матерью разместили объявления в газетах и интернете о продаже своей квартиры. Они рассчитывали, что уже через месяц закончат с этим делом и смогут вернуться домой. Однако продажа квартиры оказалась далеко не быстрым делом. Только через три месяца в конце лета они обе смогли прилететь в Варшаву, чтобы остаться здесь жить навсегда.

За всё это время детектив и Юля совершенно никаким способом не общались. Они страшно успели соскучиться друг по другу. За это время обида у парня на любимую потихоньку стала проходить, но была до сих достаточно сильна. Такое при всём своём горячем желании так быстро не забывается.

Когда женщина и девушка прилетели обратно в Варшаву, то вторая без конца озиралась, выискивая его в толпе, хотя всё время одёргивала себя, что он не придёт потому, что не знает о том, что она вернулась. Так и случилось.

— Кого ты всё высматриваешь в толпе?

— Марека.

— Да помиритесь вы, помиритесь, — только посмеялась такому рвению Акулина Тимуровна. — Вы оба молоды, любите друг друга, всё у вас будет хорошо.

У себя дома они устроили сами для себя праздничный обед по случаю своего приезда в Варшаву. Они быстро оформили для себя польское гражданство. Обычно этого надо ждать долгими годами, но на этот раз деньги и связи Адама Худзинского сделали своё дело, пусть посмертно. Долго ожидать не пришлось.

Детектив за то время время, что Юля отсутствовала купил себе квартиру. Он объяснил это так Божене и Казимиру:

— Я стал взрослым. Мне почти целых двадцать пять лет. Я решил пожить самостоятельно.

— Живи сколько хочешь, — разрешил ему он. — Но ты не натворишь глупостей?