Африканеры в космосе. Где мой муж, капитан? (СИ) - Мельников Сергей. Страница 7

— Прости, брат, столяр из меня так себе, пойдёт такая лежанка? — Спросил Винк снаружи.

— Это самая крутая лежанка в мире! — Ответил Грут.

— Хорошо. Как будешь готов, скажи.

Через несколько минут Грут вылез из-под полога. Винк обвязал трос вокруг его поясницы, проверил, не соскользнёт ли. Грут подошёл к краю большого камня, нависающего над водой. Повернулся к Винку, показал ему большой палец. Винк посмотрел на худенькую фигурку своего друга, улыбающегося на фоне невообразимой чёрной громадины ковчега и ему стало не по себе. Он крикнул:

— Да давай уже прыгай! Замёрзнешь ещё на берегу!

Грут посмотрел под ноги, оттолкнулся и ласточкой вошёл в воду. Винк кинулся к краю. Там, в глубине, по-лягушачьи, плывёт его друг. По голубого оттенка коже пробегают синие волны, и он вроде движется, но так медленно, что кажется, будто плывёт на месте, а ковчег такой огромный…

Винк потерял его из виду, потом у самого края уходящей в озеро крыши, взбух водяной волдырь, появилась голова Грута. Он помахал рукой Винку и нырнул, только пятки взбили поверхность.

Винк поглядывал на часы. В его голове шёл постоянный отсчёт, когда он дошёл до 180, дёрнул трос… Почувствовал ответ. Два раза, “всё в порядке, возвращаюсь”.

Через пару секунд вынырнул Грут, широкими махами погрёб к берегу. Протянул руку. Винк ухватил его за предплечье, помог вылезти. Кожа под пальцами была холодной и скользкой, как у утопленника, да и сам пловец был бледен.

— Н-нич-че-го, — выдавил он, выбивая дробь зубами. Винк затащил его в сауну.

Грут ещё раз занырнул с правого борта, проплыл на этот раз дальше, осмотрел его весь. Счастье, что озеро северное, в тёплом климате контейнер весь зарос бы водорослями, а в мутной воде трудно что-то увидеть. Здесь чистый чёрный борт просматривался от начала до конца, до самого дна, и солнечного света вполне хватало.

Левый борт он осмотрел за один нырок, и он тоже был цел.

Грут, как обычно, сидел в сауне между заплывами, и разговаривал с Винком через стенку.

— У меня осталось два варианта: дно и крыша. — Рассуждал он. — Крышу осмотреть проще. Но лучше оставить её на потом. Как думаешь?

— Я банщик, я не думаю. — Буркнул Винк.

— Смотри… — Грут не обратил внимание на его слова. — По “Гроот Зимбабве” выпустили ракету. Ракета она ж бьёт вверх, значит дыра в днище? Хотя я читал, что были ракеты, которые могли ударить и сверху.

— Меньше б читал всякую хрень, спокойней жили бы. — Пробурчал снаружи Винк.

— Ныряю под дно, — решил Грут.

Винк тяжело вздохнул.

…

Он стоял на самом краю. Трос уходил в чёрную глубину под опущенным гигантским пандусом. Грут уже дважды выныривал там, в темноте. Винк слышал, как отплёвывается его друг, как с шумом набирает полную грудь воздуха, и снова вода со всхлипом поглощает его бедовую голову. 178… 179… 180. Винк дёрнул за верёвку, получил двойной ответ. Он вытянул друга на берег, и тот, стуча зубами, сказал:

— Н-наш-шё-ол.

Винк молча запихнул его в сауну, сам, как обычно сел снаружи.

Когда зубы перестали клацать друг об друга, Грут сказал:

— Винк, я нашёл скафандр…

Грут устал. Нечеловечески устал. На вопросы отвечал с задержкой. Небольшой, но Винк слишком хорошо знал своего друга, чтобы не заметить. Мутноватый взгляд плавал в пространстве. Белые яблоки глаз покрылись сеткой лопнувших капилляров. Винк сел на корточки перед Грутом, пощёлкал пальцами перед глазами, как это делала мефру Магда. Тот собрал глаза в пучок, слабо улыбнулся. Слишком слабо, слишком медленно.

— Так! — Винк хлопнул себя по ляжкам, добавляя веса словам. — Ты больше не ныряешь. Точка!

Грут, наконец, посмотрел ему в глаза:

— Я нашёл скафандр. Он там.

— Ну здорово! — Кивнул Винк. — Завтра ты занырнёшь последний раз, обвяжешь верёвкой, и мы его вытащим. Завтра! Сегодня больше никаких погружений, — отрезал он.

Грут помотал головой:

— Мы его не вытащим. Он очень странный, какой-то расплывшийся, и он намертво приклеен к корпусу.

— Так на кой чёрт вообще к нему нырять? — Возмутился Винк. — Ты его нашёл, молодец! Расскажешь об этом на докладе.

Грут вздохнул:

— Там что-то есть. У меня уже кончался воздух, поплыли круги перед глазами. Ты как раз тогда дёрнул за трос. Я подплывал к нему справа и ничего не видел. Но когда немного отдалился, обернулся. Там, слева, зажегся и погас красный огонёк. Через 15 лет. Можешь себе представить?

Винк сплюнул между ног:

— Могу! Отлично представляю, какие видния бывают от нехватки кислорода и холода. Ты бредишь.

— Нет, друг, это не бред… Мне надо нырнуть, последний раз, мне надо увидеть, что это. Лезть завтра в холодную воду у меня уже запала не хватит.

Винк угрюмо затряс белобрысой башкой:

— Через мой труп.

Грут лежал на боку на ивовой лежанке, головой к выходу. Винк на корточках сидел у него в ногах. Он только что подкинул поленья в печку, и ворошил кочергой угли. Грут подтянул колени, будто озяб от холода и резко впечатал их в грудь Винку. Тот повалился на спину, изумлённо моргая глазами. Такой подлости Винк не ожидал.

Грут на четвереньках выбрался наружу, отбежал на край того камня, с которого прыгал последний раз. Заглянул вниз. От глади озера повеяло могильным холодом. Он обернулся. Из палатки выбрался Винк, кинулся к нему. В глазах боль и обида.

— Стой! — Закричал Винк.

— Стой! — Эхом отозвался Грут. — Не подходи! Я нырну, с тобой или без! Ты поможешь мне?

Винк остановился, топнул ногой:

— Да чёрт бы тебя побрал, долбаный псих! Хорошо. Я помогу тебе. Только не прыгай.

Он кинул Груту конец. Тот подобрал его, посмотрел на Винка с сомнением:

— Поклянись, что дашь мне довести дело до конца! Нет, стой! Поклянись, что дашь мне сейчас нырнуть к скафандру и вытянешь меня только через три минуты. Клянись!

— Клянусь! — Завыл Винк. — Клянусь Господом нашим Иисусом Христом! А сейчас завязывай эту чёртову верёвку и ныряй, пока не совсем остыл.

Грут подмигнул ему и прыгнул в озеро.

…

Винк стоял на краю и отсчитывал время. Трос уходил куда-то под днище ковчега и уже несколько секунд не шевелился.

178… 179… 180… Считал он про себя. Винк выбрал слабину и дёрнул за трос. Через пару секунд почувствовал слабый ответ. Два раза. Всё в порядке, возвращаюсь. Время шло. Винк продолжал считать

187… 188… 189… Он дёрнул ещё раз. Без ответа. Он потянул на себя. Трос шёл с трудом, будто цеплялся за что-то.

Винку стало страшно. Он отпустил трос до самого дна. Отбежал чуть дальше, распластался на холодном камне и потянул верёвку на себя. Теперь она шла почти параллельно дну. Нет, что-то всё равно мешает. Совершенно обезумев от ужаса, за погибающего друга, Винк издал рёв, от которого на вершине Голиафа медведь-ревун плюхнулся на плешивую задницу. Он собрал все свои оставшиеся силы и рванул.

Трос поддался. он тащил и тащил, пока под водой не появилось бледное пятно, он увидел голову, длинные шевелящиеся волосы красного цвета. Винк не сразу понял, что это кровь. Он вытянул Грута на мелководье, спрыгнул за ним. Подхватил его под мышки, встряхнул. Никаких признаков жизни. Выволок тело друга на берег, перевалил через колено. Вода выливалась из лёгких Грута свободно, он не дышал…

Резко потемнело. Винк поднял глаза в небо. Солнце, которое дарило хоть какое-то тепло бледной коже друга, закуталось плотными облаками.

Винк заорал ему отчаянно:

— Ну ты ещё!

Он судорожно вспоминал всё, чему их учили скауты на уроках выживания. Первый раз в жизни пришлось применить на практике и на ком, на бездыханном теле самого близкого друга. Лучше б всё это осталось пустой теорией… Он наполнял его лёгкие своим воздухом, Давил ладонями на сердце и… ничего не происходило.

— Ну и… что же… ваша… долбанная… наука? — В исступлении выкрикивал он, надавливая на грудную клетку Грута. Всё без толку. Не замечая бегущих из глаз слёз, он заорал:

— Грут, гад, не бросай меня! — Ярость, злость, любовь, всё, что он вложил в этот крик он вдул в его лёгкие. Грут закашлялся. Остатки воды вылились из краешка рта. Винк схватил его на руки и бегом занёс в сауну, осторожно уложил на лежанку.