Явление магического договора (СИ) - Герцик Татьяна Ивановна. Страница 18

— Он дома, приходит в себя от перенесенных им непомерных испытаний! — торжественно заявил, едва прикрыв за собой дверь.

— И как он это делает? — заинтересованно уточнил Криспиан.

— Пьет какую-то гадость в надежде забыться и заснуть. А потом считать, что все это ему приснилось в кошмарном сне после перепоя! — камердинер тонко усмехнулся.

— Мудро, мудро, — поощрил действия служащего герцог. — Похоже, этим утром сестры исправляли все испорченное вечером.

— Испорченное? — хмыкнул граф и ядовито поправил: — Испакощенное, ты хотел сказать?

— Неважно, мой друг, это совершенно неважно! — герцог вмиг ощутил отменный аппетит и принялся за добротный кусок тушеной в белом вине оленины.

— Кстати, ты видел, что твой потрясающий цветок все еще висит над площадью? — выговорил его сотрапезник с полным ртом. — Красивый такой, яркий, при дневном свете синенький. Любовался бы им и любовался.

Маг встрепенулся. Все еще висит? То есть магия на площади до сих пор не кончилась? Это было бы хорошо, если б еще больше не подчеркивало его собственную ущербность.

— Это вовсе не моя заслуга, ты ошибаешься. Это остаточная магия после вчерашнего сражения леди Салливерн, я же тебе об этом говорил, — не стал он присваивать себе чужие лавры. — Выйдем, потушу.

Криспиан протестующе выпятил грудь, будто горевший до сих пор светляк был исключительно его заслугой.

— Повесил же цветок ты, а не они, и горит он до их пор. Значит, и силен тоже ты! — сделал он логичный вывод, напрочь проигнорировав утверждение Анриона о невольно используемой им чужой магии.

— Я же тебе говорил, я здесь ни при чем, это заслуга сестер Салливерн, — герцог начал сердиться на непонятливость кузена.

— Ну-ну, — иронично согласился с ним премудрый братец. — Ешь давай. Ты же явно голодный. Что собираешься делать сегодня?

— Сначала пойду в Помарбург, туда отправились наши гостьи. Сам понимаешь, могут быть неприятные эксцессы.

— За горожан переживаешь? — граф принялся еще усерднее двигать челюстями, набираясь сил. — Да, две ведьмы в городе — это опасно для его жителей.

— Особенно если учесть, насколько они не похожи на наших женщин, — Анрион, любопытствуя, положил себе немного салата, того самого, что вчера жевала Беатрис, и попробовал. Решив, что это более-менее съедобно, принялся есть, недоумевая, как можно прожить на одной траве.

— В смысле? — увлеченный обедом Криспиан не понял намеков брата.

— Одеты они для наших людей странно, — пояснил герцог. — Что бы ты сделал, встреть их в первый раз на улице?

Граф подавился и закашлялся, вмиг представив свою шкодливую ручонку не там, где надо, и зловещие последствия этого вполне невинного, на его взгляд, жеста. С ужасом предрек:

— Понял тебя. Надо спешить, не то их путь будет усеян мужскими трупами!

— Не думаю, что все столь катастрофично, как ты говоришь, но неприятностей у тех, кто вздумает перейти им дорогу, будет много, с этим не поспоришь, — и герцог торопливо продолжил трапезу.

Быстро поглощавший стоявшую на столе снедь Криспиан только кивнул, понимая, что неприятностей впереди полно и у него. Ведь как убедить разошедшихся вовсю магинь прекратить творимые ими с таким удовольствием безобразия, он не представлял. Дипломатичностью тоже не обладал, и вся надежда была на младшего герцога, как полноправного представителя власти.

Наевшись, они накинули меховые плащи и отправились не к конюшням, как полагал Криспиан, а к герцогской сокровищнице. Приложив руку к тайному выступу, Анрион дал амулету, охранявшему вход, возможность определить герцогскую кровь и вошел внутрь. Взял несколько заряженных амулетов переноса и показал их брату.

— Перемещаться будем порталами, для скорости, — сказал он, небрежно подкинув драгоценные амулеты в ладони.

Граф ахнул.

— Ты готов истратить столько денег ради этих девиц? А что на это скажет герцог? — в его голосе прозвучало неодобрение столь неоправданному расточительству.

— А ты представляешь, как работают эти вещи? — Анрион указал на сверкающие вокруг камни.

— Понятия не имею, я же не маг и никогда им не стану, — быстро открестился от подобной чести Криспиан.

Анрион пренебрежительно поднял из стоявшего неподалеку сундука один из блеклых красноватых камней и снова кинул его обратно.

— Их просто заряжают. А поскольку магии у нас мало, это получается очень долго и муторно, поэтому они и дороги. Знаешь, сколько в нашей сокровищнице валяется пустых амулетов для разных случаев вроде тех, что лежат в этом сундуке?

— Ты надеешься зарядить их с помощью наших вспыльчивых гостий? — сразу догадался Криспиан.

— Вот именно! — подтвердил его догадку маг. — Даже если леди Салливерн и не захотят нам помочь, достаточно будет вытащить этот сундук во время их следующего сражения, амулеты зарядятся сами. Так что не волнуйся, мы восстановим сотни амулетов, если не все, и отец даже не подумает упрекать меня за пользование парой из них.

— Вот кому надо жениться на одной из этих премилых сестренок, — граф пошел вперед, торопясь выйти из дворца, открывать порталы в здании даже герцогам было категорически запрещено, — для вашего рода какая была бы польза! И почему этот магический договор приплел меня, а не тебя?

— А для тебя пользы в этом браке нет, что ли? — Анрион опередил собеседника и теперь первым перепрыгивал через ступеньки. — Тебе же тоже выгодно заполучить столь ценную супругу.

Криспиан отчаянно замахал руками, отказываясь.

— Что ты, опомнись! Откровенно говорю — я перед ними просто трепещу, аж мурашки по коже!

— Отчего ты трепещешь? — перед ним невесть откуда выскочил маркиз Журский. — Никогда не слышал, чтоб ты чего-то боялся.

— Я и не боюсь, а трепещу! — весомо поправил его граф. — Перед приехавшими по мою душу сестричками. А если они решат женить меня на себе? Этим балом моя любезная матушка практически объявила на меня охоту!

— Ааа, — понятливо протянул маркиз. — Да, в этом смысле мы все трепещем. Мои родичи тоже заявили мне, что я достаточно покуролесил и мне пора остепениться. Не удивлюсь, если на балу мне представят уже выбранную родом невесту и придет конец столь дорогой моему сердцу свободе.

— Мы все ходим по краю алтаря, на который каждый против своей воли может возложить свою драгоценную холостую жизнь! — мрачно объявил граф. — Никого ведь не волнует, хотим мы этого или нет!

Глава 8

Выскочив на площадь, герцог первым делом отдал неслышимую команду, и сияющий в небе синий цветок, озаряющий все вокруг таинственным голубоватым светом, погас. Отовсюду раздались разочарованные вопли, и только тогда Анрион посмотрел по сторонам. Везде стояли придворные, и дамы, и кавалеры, да и слуг, любовавшихся столь необычной красотой, было полно.

— Ты лишил людей такого развлечения! — с мнимым упреком выговорил ему догнавший его кузен. — Ай-яй-яй, как нехорошо!

Мимо них, бросая на них укоризненные взоры, прошествовали все, кто любовался дивным цветком. Многие болезненно вертели шеями и растирали ноющие загривки после слишком длительного стояния с понятыми к небу головами.

— Нечего попусту расходовать магию, — громко, для всех, гаркнул герцог. — И что, ни у кого дел нет, торчать здесь попусту?

Услышавшие этот упрек придворные ускорились, и скоро на площади не осталось ни одной живой души, не считая графа Ванского с присоединившимся к нему маркизом Журским. Убедившись, что никто за ними не следит, Анрион вынул амулет переноса и спросил:

— Готовы? Маркиз, ты с нами?

Тот радостно согласился. На его взгляд, развлечения в компании герцога были нечасты. Подбросив камень в воздух, герцог дождался открытия портала, четко произнес:

— Кондитерская «Розовый туман» на центральной площади Помарбурга! — и первым ступил в голубоватый туман.

Его соратники двинулись следом и уже через несколько мгновений стояли перед узким и длинным розовым зданием с огромными витринами, вычурно украшенными тортами, тортиками, пирожными, печеньем и разного рода конфетами. От кондитерской шел такой завлекательный аромат сластей, что мужчины непроизвольно сглотнули.