Темное сердце (ЛП) - Кросс Джуллиет. Страница 46

Инстинктивно я пригнулась, когда кинжал пролетел над моей головой, почувствовав это раньше, чем увидела. Повернувшись к поле боя, я сосредоточилась на Крузалле. И ее неминуемой кончине. Я покрутила кинжалы на тыльной стороне костяшек пальцев, крепко сжимая рукояти, затем подняла голову и рассмеялась.

С отрывистым рычанием она бросилась вперед, описав цепом круг над головой. В нужный момент я присела на корточки и сильно взмахнула крыльями. Перевернувшись вверх тормашками, я рассекла плоть на внутренней стороне ее руки, которым она размахивала цепом. Я глубоко вонзила свой клинок. Брызнула черная кровь. Ее цеп с острым как бритва концом со звоном влетел в решетку.

Ловко приземлившись на ноги, я прошлась по кругу, хлопая прижатыми крыльями, моя броня в ответ звякнула стальными пластинами. Ее наполовину отрубленная рука висела на сухожилиях и костях. К ее чести, Крузалла не издала ни звука боли. Скорее, она издала боевой клич и вытащила из-за пояса топор, метнув его со сверхскоростью в мою голову. Я увернулась. Тихий звон стали, разрезающей кончики моих волос, доказал, как близко я ее подпустила. Не останавливаясь на своем, уклоняясь и отворачиваясь, я взмыла в воздух, высоко подняв оба лезвия.

Крузалла потянулась за лезвием в ботинке, но не раньше, чем я нанесла удар правой рукой, промахнувшись мимо ее горла и угодив ей в грудину над обнаженной грудью. Я повалила нас обеих на землю. Но её мощная рука обвилась вокруг моей талии, благодаря чему она перевернула нас, и я оказалась под ней, схватившись своей рукой за моё горло она пыталась задушить меня. Казалось, то, что мой клинок вонзился в её грудь совсем не беспокоило ее. Её лицо отвратительно исказилось в дьявольской улыбке, когда она посмотрела вниз.

— Миленькая, маленькая птичка скоро умрет!

Толпа разразилась оглушительным ревом. Их злобные насмешки волной прокатились по залу, крики желающих моей крови обрушились на меня как дождь.

— Сломай ее крылья!

— Перережь ей горло!

— Выпотроши ее!

Поскольку вторая рука Крузаллы не работала, она не могла дотянуться до своего оружия. Или заблокировать мою левую руку.

— Они хотят твоей сладкой крови, миленькая птичка, — усмехнулась она. — Я дам её им, как только ты испустишь свой последний вздох.

Яростные крики стихли вдали. Курзалла тоже исчезла. Моё сознание начало проваливаться в бессознательную пропасть. Но это не имело значения. Все моё внимание было сосредоточено на внутренней сути моей полуночной любви. Он пульсировал в моем теле, ослабляя мгновенную панику и делая вздохи проще. Всё не имело значения. Что-то больше было здесь, чтобы помочь мне.

Энергия хлынула в меня, такая яркая и горячая. Не только моя, но и Доммиэля, они сливались воедино, образуя прекрасный клинок мстительного желания. Он владел своей сущностью внутри меня, требуя, чтобы я сосредоточилась, боролась и победила. Не то чтобы я этого не хотела с самого начала, но желание Доммиэля было обжигающей потребностью, которая текла по моим венам, как жидкий огонь.

Хоть сейчас мои конечности и подвели меня, и Курзалла практически задушила меня, я протянула правую руку между нами, вытащив клинок и со всей силы ударив её прямо в подбородок, рассекая весь череп. Её руки соскользнули с моего горла, а тело свалилось безвольный кучей рядом со мной.

Вздохнув полной грудью, я поднялась, пошатываясь на своих ногах. Крики зрителей стихли. Музыка была выключена. Но я ещё не закончила. Ещё нет. Даже близко.

Спотыкаясь об свои ноги, я двинулась вперёд. Поставив ботинок ей на живот, я ухватилась за рукояти клинков и со всей силы выдернула их с резким звуком, разбрызгивая чёрную кровь. Оседлав ее плечи, я начала рубить ее своими клинками. Один, два, три. На четвёртый раз я услышала треск ломающихся костей. Лихорадочная потребность калечить одурманила меня.

После пятого взмаха клинками, ее шея держалась на одном лишь куске плоти. Быстрым движением правого клинка я пронзила ее левую сторону груди, где было её сердце, затем я оторвала ей голову.

Подняв открытую ладонь над её телом, я не прошептала заклинание, чтобы отправить ее душу в Ад, я прокричала его. Старое заклинание наполнило подземную камеру вырвавшимся потоком энергии вокруг меня. Воздух начал потрескивать, когда её тело сморщилось и потемнело, превратившись в иссохшие чёрные конечности. Все это время в моей груди нарастала ярость убийства. А потом «бум». Её обезглавленное тело взорвалось с оглушительным грохотом, в воздухе появились клубы чёрного дыма и оранжевый золы. А след от сажи на загрязненным полу отмечал место, где ещё недавно было её тело. Я отправила её чёрную душу в самые тёмные глубинны Ада. Теперь её будут пытать в Эребусе.

Я подняла ее окровавленную голову, все еще болтающуюся в моей руке, и медленно повернулась, чтобы безмолвная Орда увидела, что я сделала с их чемпионом.

Тьма окутала меня, когда я развернулась, чтобы все видели чёрную кровь, которая стекала с меня. Моя реакция показалась мне странной, но не неправильной. Она заслужила смерть. Она заслужила, чтобы её ещё больше изувечили, стерли с лица земли, как и остальных подобных ей, которые уставились и осматривали меня сверху-вниз. Некоторые были в шоке, некоторые недоумевали, но большинство смотрели с угрозой. Тьма, которая сгущалась, подсказала мне, что я могла бы убить большинство из них.

С пронзительным криком, я пнула голову Крузаллы. Она ударилась об решетку и упала на землю. Зная, что я вся с ног до головы была в ее крови, я уставилась на закрытую ложу, из которой наблюдал Доммиэль. Но он исчез. Как и Скаал, и Надя.

Затем я услышала самый невероятный звук, который я только могла представить. Мое имя. Демоны скандировали его, их голоса разносились по арене, как раскат грома по равнине.

— Аня! Аня! Аня!

Скаал появился рядом со мной, подняв мою руку, покрытую чёрной кровью Круэллы.

— Аня! Ангел Милосердия!

Жаждущая крови Орда прыгала и шумела, толпясь у решетки и крича от первобытного восторга. Этот звук одновременно напугал и взволновал меня.

Мое истинное «я» было в ужасе. Но не из-за убийства Крузаллы, а из-за моего пылкого проявления высокомерия и злобной ярости, даже после того, как она уже была мертва.

Ещё один сгусток обезьяньей тьмы свернулся около моего сердца с левой стороны. Обвивая его своими щупальцами, прижимная его к себе и проникая в мой разум. Говоря мне, я что могла бы сделать и больше.

— Нет, — прошептала я себе под нос.

Скаал посмотрел вниз, услышав меня даже сквозь толпу. Я отвела взгляд и увидела Доммиэля в проеме, его руки были на бёдрах, а темно-рубиновые глаза изучали меня с пугающей точностью. Он что-то увидел в моих глазах, потому что вышел на арену и схватил меня за другую руку.

— Хватит, Скаал.

Вырвавшись, он провёл нас мимо охранников обратно по коридору в комнату, где все началось. Он не обвинял меня, не осуждал, не обвинял, не обсуждал. Нет, Доммиэль никогда бы этого не сделал.

Вместо этого, он рывком заключил меня в объятия, несмотря на то, что я вся была измазана в чёрной крови демона, и прижал меня настолько сильно, что я могла бы раствориться в нем. Именно тогда я поняла, что меня трясёт. Я никогда не дрожала после драки. Это было моей второй натурой. Нет. Но это непреодолимое желание наказать ее тело после смерти, заставляло мою душу трепетать, потрясенную моим злым намерением.

— Шшш, — прошептал Доммиэль около моего виска, укачивая и прижимая к себе. Наконец я обняла его, вцепившись в его куртку своими сжатыми в кулаки руками.

Легким толчком он отодвинулся достаточно, чтобы вытереть мое лицо влажной тканью. Откуда он ее взял, я не знаю. Он, должно быть, захватил ее с собой на арену. Потому что он заранее подумал, как отчистить мое лицо, руки и ладони от крови демона. Этот мужчина не был черствой душой, какой он себя считал. Он так нежен со мной. Ни один настоящий демон не стал бы так со мной обращаться.

— Доммиэль, — прошептала я.