Темное сердце (ЛП) - Кросс Джуллиет. Страница 53

— Нет, — отрезала она. — Ты вернешься.

— Я чертовски уверен, что планирую это, детка. — Я провел пальцем по ее хорошенькой челюсти. — Но если я этого не сделаю, убей охранника и убирайся отсюда.

Я вытащил два кинжала длиной в палец из потайных ножен на задней стороне моего пояса и отдал их ей.

— Но, Уриэль…

— Аня. Услышь меня. Убирайся отсюда сама. Найди Женевьеву и возвращайся с армией, чтобы забрать его. Черт возьми, это, вероятно, то, что мы должны были сделать в любом случае.

Конечно, этого никогда не могло случиться. Не было никакого способа пересечь границы Владека незамеченным. Единственный способ проникнуть в логово Лизабеты, был обманом и хитростью, именно так мы сюда и попали.

— Доммиэль. Пожалуйста, ты должен вернуться…

Щелкнул дверной замок. Я отошел на два шага от Ани, когда Вон заглянул внутрь.

— Милорд, ваш эскорт здесь.

И на этом все закончилось.

Пусть же игры начнутся.

Глава 23

Доммиэль

Я последовал за фурией обратно на первый этаж. Он носил копье с тремя лезвиями в качестве своего оружия. Он был настоящим зверем. Когда мы направились по длинному коридору, я с облегчением увидел, что за очевидным входом в логово королевы с роскошными двойными дверями, украшенными золотыми листьями, была только одна дверь.

Вторая фурия со змеиными глазами, прищурившись, посмотрела на меня, открыла дверь, и в коридор хлынул розоватый свет. Фурии, без сомнения, были подарком Владека. Ибо только высший демон или принц мог породить существо такого масштаба.

Узел, скрутившийся у меня в животе, затянулся до мучительной боли, как только я вошёл внутрь, и дверь закрылась с оглушительным щелчком. Мягкий свет, играющая в этот момент песня «Шлюха», кровать, задрапированная тонкой тканью и шелками, и демоническая ведьма, стоящая с бокалом кроваво-красного вина, одетая в тонкие черные кружева, прозрачный бюстгальтер и трусики, — все это кричало «трахни меня». Будет трудно. Очевидно, никакого обольщения не потребуется. Она была готова.

Ирония здесь заключалась в том, что это была именно та сцена, которой я когда-то наслаждался. Этот порок ослабел с тех пор, как апокалипсис обрушился на меня и перевернул мой мир. И это растворилось в эфире, когда Аня вошла в мою жизнь.

Подступила тошнота. Я хотел прикоснуться руками, ртом к этой женщине так же сильно, как хотел окунуть голову в кислоту. Ощущение, вероятно, было бы примерно таким же.

— Да ладно тебе, милорд.

Я оглядел комнату, более чем довольный, обнаружив двух ее собак, дремлющих в одном углу. Шиба оживилась, ее уши дернулись, когда она увидела меня. Молодец, девочка. Просто подожди, детка. Ее самец прижал уши. Это может быть проблемой. Он и близко не был так увлечен мной.

Взглянув на другую сторону огромной комнаты, Уриэль застыл по стойке смирно, опустив подбородок и устремив на меня пылающий взгляд.

— Не беспокойся о нем, дорогой. Ему нравится смотреть.

Она хрипло хихикнула, словно в ответ на собственную шутку. Уриэль излучал тихую ярость даже отсюда. Я даже, бл*ть, не хотел знать обо всех пытках и унижениях, которые он перенес в этом месте.

Я подошел к ней поближе, к бару с множеством графинов с ликером и вином, снял свою кожаную куртку и бросил ее на фиолетовый замшевый диван в ее гостиной. Она сделала глоток алкоголя и улыбнулась.

— Он меня не беспокоит. До тех пор, пока он не захочет присоединиться.

Маниакальный смех.

— Не сегодня. Он дуется. Сегодня утром мы поссорились.

К этому времени я уже стоял прямо перед ней. Я оперся обеими руками о стойку бара по обе стороны от нее. Ведьма откинула голову назад, чтобы посмотреть на меня.

— Я думал, мы собирались вести переговоры.

— Так и есть.

Она повернулась так, чтобы поставить бокал с вином на стойку бара. Без колебаний она сняла с моего глаза повязку и отложила ее в сторону, затем провела пальцами по шраму, ее совершенное лицо напряглось от вожделения, практически пускало слюни.

Я съежился, не желая, чтобы ее чертовы руки касались меня, но мне нужно было довести это до конца. Нужно подойти ближе.

— Это, должно быть, было больно, — сказала она с придыханием.

— Ты себе даже не представляешь насколько.

Ее взгляд переместился на глаз, который я оставил. Мой рот был полон вытянутых клыков, мой зверь рыскал в этой пьянящей атмосфере, ожидая знака, чтобы напасть. Ее руки скользнули мне на плечи, когда я прижал ее тело к стойке бара, скользнув бедром между ее ног.

Она ахнула.

— Так, каковы ваши условия, милорд? Если тебе не нужны дракулсы, то чего ты хочешь?

Игры. Все эти гребаные игры. Неужели мне действительно так долго нравилось играть в этом мире? Не могу поверить, что я не умер от скуки, однообразия, отвращения.

Аня. Прекрасная Аня. Пришлось пройти через это, чтобы вытащить нас отсюда целыми и невредимыми.

— Я хочу трахнуть тебя в твоей постели, ваша светлость. И я хотел бы получить ответное приглашение, — сжимая ее волосы в своих руках, пока я не почувствовал, что это больно, сказал я. — Если вы сочтете меня удовлетворительным.

Ее глаза остекленели от темной похоти.

— Если, конечно, твой хозяин позволяет тебе играть с другими.

Похоть немного поредела, сменившись чем-то более жестким, более темным.

— Владек не мой хозяин. У меня нет хозяина.

— Пока я не прижму тебя к себе.

Она действительно захныкала. Я точно знал, как достучаться до таких, как она, тех, кому требовалось безжалостное доминирование, чтобы кончить. Я играл в эту игру гораздо дольше, чем она. Мне было тысячи лет.

— Кажется, ты знаешь меня гораздо лучше, чем я знаю тебя, — прошептала она.

— Каждый демон с членом отсюда до Лондона слышал рассказы о прекрасной, очаровательной Лизабет. Я слышал слишком много. Я хотел посмотреть своими глазами и потрогать своими руками.

— И были ли эти рассказы правдой?

— Действительно.

Я ослабил хватку в ее волосах, массируя кожу головы медленными кругами, давая ей немного почувствовать нежность. Ее глаза закатились от удовольствия.

— Мы договорились, Лизабет?

— Да, — выдавила она.

Я перекинул ее через плечо, как пещерный человек, и направился к кровати, не слишком нежно кинув ее туда. Она усмехнулась, задыхаясь от предвкушения. Заползая вверх по ее телу, я положил свою металлическую руку ей на живот. Она втянула в себя воздух.

Проглотив кислоту, пытающуюся выползти из моего бурлящего желудка и подняться к горлу, я сделал то, что должен был сделать, сожалея, что уже запятнал свою совесть.

— Как насчет поцелуя для папочки?

Ее руки были в моих волосах, дергая меня вниз. Ее язык оказался у меня во рту, скользнув по моим клыкам, прежде чем я успел моргнуть.

Каждой клеточкой внутри меня, которая была другой, которая прошла сквозь тьму, держась за мою силу, как за спасательный круг к потерянному раю, я призвал ее вперед и влил ей в горло. Электрический гул, который ожил от толчка энергии, вернул ее из фантазий о сексе сюда и сейчас, и к опасности слишком поздно. Прижав свой рот к ее губам, когда ее золотистые глаза ярко вспыхнули от сводящей с ума ярости, я выплеснул яростную волну эссенции, пока она не задохнулась. Отдернувшись назад, она вцепилась мне в грудь, но я прижал ее запястья, пока она боролась с вторгшимся веществом, схватившим ее, как когти дракона.

— Повинуйся. — приказал я. — Успокойся.

Ее тело обмякло, как тряпичная кукла. Встав на колени, я без сожаления приказал:

— Перестань дышать.

Ее рот открылся, как будто она хотела задохнуться или вдохнуть воздух, но не смогла. Она понятия не имела, какого дьявола затащила в постель. И было уже слишком поздно. За столетия я совершил бесчисленное количество убийств, но это мне понравилось. Она была мерзостью человечества, исполненной садистских злых намерений, стремящейся удовлетворить свои злобные потребности с жестокостью и коварством.