Защитник рода. Том 1 и 2 (СИ) - Семин Никита. Страница 59

По мере приближения к особняку Дажьевых, разлитого в округе негатива становилось меньше, что сразу сказалось на нашем продвижении. Исчезли угрозы неожиданного лавирования машин, дети если и появлялись на дороге, то заблаговременно уходили с нее, да и опасность получить свалившийся со стены дома кирпич (как было на одном из поворотов) ушла. На пороге особняка кроме самого деда стояла Мирослава, тут же подскочившая к остановившемуся джипу.

— Сиди, не двигайся! — скомандовала она Свете и сразу после этого нарисовала в воздухе символ Даждьбога.

На девчонку пролился концентрированный поток положительной энергии, подсветив скрывающееся проклятие. После этого Мирослава начала создавать второй божественный символ — Черное солнце.

Одно из немногих исключений из правил — символ темного бога Коляды, который используют только светлые. После лекций Светы я знал, что его применяют как раз для снятия проклятий и порчи, главное — четко видеть объект воздействия. Под действием черного солнца наложенное проклятие стало быстро таять, через три минуты полностью исчезнув.

— Уф, — облегченно выдохнула Мирослава и обняла дочь.

— Мам, мне больно, — пискнул та.

— Ой, извини, забыла, что у тебя нога… — растерянно отстранилась женщина.

После этого Мирослава опять стала применять свои силы медиума, создав новый божественный символ. На этот раз это был Ладинец — символ богини Лады.

Исцеляющий тело знак, под действием которого стопа Светы приняла нормальное положение, и спал кровоподтек. Я впервые видел такое интенсивное применение способностей медиума и был сильно впечатлен. Одно дело слышать о них и даже знать, что такое возможно и совсем иное — наблюдать самому. До этого-то я видел только, как Света создавала символы, причем давалось ей это не так чтобы легко. Да и больше одного символа я не припомню, чтобы она создавала. Кстати-и-и…

— А почему Света сама так не сделала, а мы сюда ехали с риском для жизни? — спросил я.

— Потому что мы были на глазах у обычных людей — раз, и я не так сильна в энергетическом плане как мама — два, — немножко сварливо отозвалась Света. — Да и мама без энергии, притянутой «прямым крестом» предка, не смогла бы так много сделать.

— Это так, — кивнула Мирослава. — Спасибо, Роман, — впервые вспомнили о водителе Дажьевы. Тот пребывал в легком шоке от происходящего. Ему что, никто не говорил на кого он работает?

Как оказалось — да. Пришлось это быстро исправлять. Причем деду. Но тут можно быть спокойным, Пересвет умеет быть внушительным и убедительным. Еще и Жозе потом не преминет ткнуть на факт, что личный водитель внучки не в курсе о тайной «личности» подопечной.

Разбор ситуации продолжился в большой зале особняка. Не хватало лишь Доброславы с Ритой-защитницей и Жозе с Дашей. Доброслава отсутствовала по каким-то личным делам, а вот Жозе работал со своей сетью-наблюдателей и подъехать должен был только к вечеру. Впрочем, по телефону его известили о происшествии, дав новую задачу — узнать, кто это напал на Свету. Девчонка лица незнакомки не запомнила, слишком все неожиданно произошло.

— Ну и что это было за проклятие? — спросил дед, удобно устроившись в кресле напротив Мирославы. — Ты разглядела, когда снимала?

Та вместе со Светой оккупировали диван, перед которым стоял журнальный столик с принесенным подносом с чаем и вазочкой печенья.

— Перекрест Костромы, — ответила женщина.

— Тогда круг подозреваемых резко снижается, — хмыкнул дед.

— Не все его могут использовать? — тут же спросил я.

— Да. Во-первых, это чисто женский символ. До «падения» Костромы девушки с его помощью увеличивали свою привлекательность, усиливали взаимное чувство у парней и тому подобное. А вот после Кострома переиначила его смысл. И теперь он наносит вред любому, кто лишил женщину ее любви.

— Я убил Змеева и Военегова, — дошло до меня. — То есть, кто-то из них являлся любовью этой женщины?

— Да. Не обязательно в плотском понимании. Вполне может быть, что любимым сыном или племянником. Главное, что женщина испытывала к нему сильную привязанность. Это основное условие срабатывания символа Костромы.

Я вспомнил, как выглядит символ богини. Квадрат с переплетенными знаками «больше» и «меньше». Такой действительно начертить много времени не займет.

Из-за произошедшего Свете пришлось отказаться от самой мысли посетить вечером ночной клуб, где поздравляли первокурсников университета. Что ее естественно сильно огорчило. Но дурой она не была, и сбегать или делать еще какие глупости не стала. А вот я переживал за сестренку. А то ведь это я убил тех двоих и достать меня через Ритку — плевое дело. Вот уж у кого вообще никакой защиты нет! Успокаивало только заверение деда, что действовать через родных духа-защитника не принято. Просто потому, что те обычно даже не в курсе о «жизни» ушедшего родственника и подобный шаг может привести к нарушению тайны существования медиумов.

— Поели? — когда тарелки опустели, задал риторический вопрос дед. — Тогда можем перейти к делам.

Был ужин и за столом собрались все члены рода. После слов деда показательно пускающая слюни на пирожное Доброславы Даша тут же сделала вид пай-девочки. Рита-защитница буркнула что-то вроде «наконец-то», а Жозе с огорчением проводил взглядом пустую тарелку, которую уносила на кухню повар рода.

— Жозе? — вопросительно пыхнул трубкой дед.

— Да-да, сейчас, — вздохнул тот недовольно. — Начну с главного — определено, кто проклял Свету. Это Розария Змеева, мать Петра Змеева. Ее опознали по камерам университета. К сожалению, на то место, где произошло нападение, ни одна камера не направлена. И обвинить Змеевых в нарушении тайны нельзя. Тут Розария подготовилась очень хорошо. Наверняка не без помощи брата своего мужа, Увара. Поэтому претензий со стороны богов или других родов к ним не будет. Это чисто наша внутренняя разборка. Использование символа Костромы только подчеркивает это.

— Как они смогли это провернуть, находясь под твоим плотным наблюдением?

— Наблюдение давно уже не такое плотное, — плавно качнул головой идальго. — Сначала я вынужден был ослабить его, чтобы найти похитителей детей, а затем оставил вообще по одному наблюдателю за членами лишь главной семьи Змеевых, перенаправив все силы на выявление контактов губернатора.

— Но ведь Розария входит в число членов главной семьи Змеевых? Разве не так? — продолжил напор дед.

— Так, — спокойно кивнул Жозе. — И я уже сумел выяснить, как ей удалось обмануть наблюдателя.

Мужчина замолчал, прямо выпрашивая, чтобы ему задали вопрос «как?» Дед поддаваться на эту театральщину не спешил. Зато вместо него среагировала Даша.

— Ну и как у тебя это получилось? Ну не томи, я же сейчас лопну от нетерпения! — и девочка засунула палец в рот, начав себя показательно «надувать».

Жозе на этот цирк лишь улыбнулся, но все-таки продолжил.

— Чтобы не распространять тайну о нашем существовании, многих людей я вынужден использовать «втемную». Поэтому и о возможностях медиумов они не знают. Когда я отправил тех, кто в курсе о наших способностях и могут их выявить, оказалось, что Розария накинула на свою помощницу иллюзию самой себя. Будь у них артефакт с вложенным символом Сварога, такой трюк Змеевым бы не удался. Увы, но тогда пришлось бы раскрыть этим наблюдателям нашу тайну… — развел руками Жозе.

— Хорошо, — задумчиво втянул дым дед. — Нападающего выявили. Что с ней делать будем?

— Только с ней? — спросил я.

— Пока — только с ней. Змеевы вполне могут отбрехаться, что это была частная инициатива, а начинать войну с ними я не хочу. Светлые рода вообще редко начинают войны, — последнее уточнение было уже чисто для меня.

— И убить ее вы тоже не можете по той же причине, — угрюмо бросил я.

Что за самоограничение идиотское? Нас еб. т, а мы лишь на конкретные удары постфактум отвечаем?