Вуаль. Крыло шестое (СИ) - Соколов Сергей Александрович. Страница 70

— Ладно… Уговорили. — Махнул я рукой, оглядывая всех присутствующих, чуть тише добавляя. — … Но я всё равно волнуюсь, ведь меня с вами не будет. Так! Если вдруг запахнет жаренным….

— То мы сразу текаем. — Продолжил Токарев, потрепав меня по плечу, посмотрев на часы. — Всё! Нам пора.

После недолгих прощаний, и пожеланий удачи я закрыл дверь, и вернувшись в гостиную, воспользовавшись вязанкой сапог, запрыгнул сразу на второй ярус, постучав в дверь.

— Зайка, выходи. — Ласково произнёс я, припадая к закрытой двери.

— Не выйду! Я злюся! «Один за всех, а Зою никто никуда не взял». Все за Стасика на войнуху ушли, а я…

— А у тебя самое ответственное задание. — Сообщил я через дверь, после чего внутри комнаты Ермоловой раздался топот.

— Какое? — Дверь тут же отворилась, а в образовавшемся проёме появилась любопытная мордашка Зои, верх халата которой был специально соблазнительно так распахнут.

— Идём в мой кабинет. Сейчас всё сама увидишь.

Не став объяснять, махнув в приглашающем жесте рукой, я направился по указанному маршруту.

— Поторопись. Скоро здесь будет Рика с грузчиками, а мне твоя помощь нужна.

— Класс! У нас какое-то супер важное задание? — Оживилась Ермолова, позабыв про все обиды.

— Можно и так сказать. — Загадочно сообщил я, как только мы оказались в кабинет.

Стоящий здесь диван, тут же был сдвинут при помощи «Манипулятора». Достав из кармана штанов магнитную карту, выбрав нужное место, я приложил её к ламинату. Когда послышался гул приводов, а скрытый в полу проход в секцию ниже этажом, стал открываться, Зоя витиеватыми матерными ругательствами, начала выражать своё восхищение.

— Охрьенеть! Князь Мышкин и извратная комната!

— Не совсем, хотя некоторые вещи… Сейчас сама увидишь. Это моё тайное хранилище. Здесь всё, что удалось вывезти из подпольной лаборатории Мэтра, включая прототипы, но интересуют нас сейчас только две вещи.

— Вот это трахадром! — Восхитилась Ермолова. — Каменный….

— Именно он нас с тобой и интересует. — Сообщил я, поглядывая на Зою, которая почему-то покраснев, отвела взгляд.

— Мог бы сказать заранее. — С напускной застенчивостью буркнула Ермолова, но её выдавал смешливый взгляд. — Я бы ноги побрила….

— Зоя, хочу тебя уверить, что на кровати будет удобней, ну раз так хочешь, то запрыгивай, развлечёмся немного.

— Эээээ!

— Зайка, я пошутил. Это сложный навороченный артефакт созданный воспалённым мозгом одного гения. Зовётся система «Фангост». Вывез из планетария, где исполнил Мэтра.

— Хи-х! Стасик, я тоже пошутила! — Довольно сообщила Зоя, чуть тише добавляя. — И ноги у меня бритые.

— Приму во внимание. — Не растерялся я, найдя что ответить, немного поёжившись, глядя в угол, где стоял аппарат для клеймения с нужной пластиной. — Нужно приступать… Сейчас током меня будем бить, после чего у нас есть пара часов….

— Хороший ты тамада, Стасик, и конкурсы ништяк…

Раннее утро. Родовое поместье Драгуновых.

— Чёрт… Почему так жёстко. И штаны мокрые… — Хриплым голосом произнёс Григорий, приоткрыв один глаз, шикнув от накатывающей головной боли.

Мысли путались, но даже в таком состоянии, когда зрение в просвете поднятого века начало приходить в норму, князь понял, что лежит на полу. Более того, судя по потолочной отделке это был даже не его кабинет.

— «Комната Михаила? Что я здесь делаю? И звук странный…»

Григорий поспешил открыть глаза полностью, чтобы убедиться наверняка в правильности своих догадок. Заворочавшись на полу, прокурор хотел протереть затёкшее лицо, но в следующий момент у него перехватило дыхание. Причиной тому стала свежая кровь на его правой руке. Разум тут же заработал в экстремальном режиме. Моментально прейдя в себя, Григорий, подобно испуганному зверю начал озираться по сторонам, поспешно поднимаясь.

Тело на мгновение парализовало, от страшной картины увиденного, а из пересохшего горла вырвался непроизвольный всхлип, когда Григорий увидел хрипящего на кровати Михаила. Парень был ещё жив. Драгунов младший смотрел на отца испуганными глазами, а к его груди, ножом для вскрытия конвертов была приколота окровавленная записка с заголовком: «Теперь моя очередь».

Далее шёл ещё текст более мелкими буквами, но Григорию сейчас было не до этого. Он спешно искал по карманам смартфон, чтобы вызвать неотложную помощь….

Позже. Ресторан «Сингх»

— Прошу простить меня, дорогой гость….

— А? Что? — Вышел из своих размышлений Григорий, поднимая глаза от стола, глядя на добродушного южанина, говорящего на чистом русском языке. — Не услышал. Задумался.

— Понимаю. — Дружелюбно кивнул смуглый молодой мужчина в фартуке. — Я забеспокоился, и решил к вам подойти, хоть вы меня не вызывали. Обычно от гудега с пряной курицей у людей поднимается настроение, а вы сидите грустный, и водите вилкой по пустому блюду. Не понравилось?

— Напротив… Всё понравилось. — Покачал головой Григорий. — Просто… Сын в больницу попал.

— Сочувствую, дорогой гость, и простите за моё любопытство. Надеюсь ничего серьёзного и он скоро поправится. Если могу чем-то услужить, то тут же говорите.

— Хорошо. — Кивнул прокурор, посмотрев на бейдж официанта. — Камал… Принеси какой-нибудь десерт, на своё усмотрение. И…Мне здесь встреча назначена. Кто будет спрашивать прокурора или князя Григория Драгунова, отправляй сразу ко мне.

— Всё сделаю. — Услужливо закивал официант, и вежливо поклонившись, забрав пустое блюдо, отправился на кухню….

Григорий снова впал бы в размышления, если бы после ухода официанта его смартфон не издал короткий писк.

— Этого не может быть. — Прошептал прокурор, глядя на пересланное ему фото, усеянного трупами лагеря наёмников.

Как только сообщение было автоматически помечено, как «прочитанное», последовал звонок с неизвестного номера.

— Да! Кто это?! — Не совладав с эмоциями рявкнул в трубку Драгунов.

— И ничему вас ебл@нов жизнь не учит. — Раздался смешливый знакомый голос в динамике. — Доброе утро, прокурор. Слышал о трагической случайности, произошедшей с вашей армией наёмников и вашим сыном. С Михаилом здорово вы соскочили, списав всё на несчастный случай. Какое же хорошее словосочетание «трагическая случайность»! От вас вчера услышал….

— Где ты, щенок? — Прошипел сквозь зубы Григорий, начиная трястись от бешенства.

— Ближе чем вы думаете. Я вообще чего звоню…

— Только попадись мне и….

— Перебивать нехорошо. У меня есть предложение… Сейчас речь не о том, чтобы вы отреклись от должности и титула. Мне это уже неинтересно. Свою возможность отделаться меньшей кровью вы, бездарно просрали. Речь о нашей c вами дуэли. Не возражаете, если она состоится прямо сейчас?

— Нет! Скажи только где ты, гадёныш!? — Драгунов покрутил головой по сторонам. — Я тут же буду там! Куда ехать?

— Зачем? Никуда не нужно ехать. — Послышался в трубке смущённый голос Мышкина. — Выйдите из ресторана. Мы все ждём только вас….

Стас

На моём лице проступила кривая ухмылка, когда вылетевший из ресторана Драгунов, пышущий паром из ноздрей, аки разъярённый бык, остановился и замер. Причиной тому были не вспышки фотоаппаратов присутствующей здесь прессы, а три штурмовых бригады имперских силовиков.

А чего им здесь не быть? Причина была веской. В половине пятого, меня вероломно разбудил видеозвонок Драгунова, который я к своему счастью записал.

Пьяный в дугу князь, расчувствовавшись, испытывающий муки совести, захотел выговориться и излить мне свою подленькую душонку. Темой пьяного монолога стало признание, как застучав шарами о сохранности своей шкурки из-за предстоящей дуэли, он заказал убийство Ставра Мышкина. Пуская сопли и слюни, поведав мне всё это, Григорий раскаялся. Стуча себя кулаками в грудь, в качестве доказательства своих пьяных порывов, он пообещал мне, что прямо сейчас поедет ко мне и отдаст родовую печать подлого семейства Драгуновых. Потом ещё жаловался, что его сын извращенец, предпочитающий даже резиновых животных, и что он его когда-нибудь угробит. На этом видеозвонок оборвался. Я же, как сознательный князь, хорошенько выспавшись, направился с записью в Петроградский комиссариат. Как не крути, а по УК Империи Драгунов преступник, но меня больше волновал Княжеский кодекс. Там за подобное предусмотрены более жёсткие меры наказания. При наличии неоспоримых доказательств вины, вплоть до убийства обидчика.