Вик Разрушитель 2 (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович. Страница 34

— Куда понесся? — рык Кочета разносится по всему полигону. — Обернись и встречай угрозу! Спиной собрался отбивать магемы?

У меня давно зреет мысль, что клановый чародей находит невероятное удовольствие гонять меня с утра до вечера по вспаханной от магических ударных техник площадке. А что ему еще делать, если Глава Рода распорядился заниматься только с одним человеком, то бишь со мной, не отвлекаясь ни на какие иные мероприятия. У Булгаковых есть еще несколько боевых магов, и выпавший из системы Кочет нисколько не ослабляет их ряды.

А я не получаю ни мгновения на передышку от бесконечных огненно-ледяных стрел, молний, зазубренных лезвий и прочей гадости, которую творит Кочет. Природу его магофор мне удалось распознать, и теперь играючи могу разрушать их. Мысленно очертив вокруг себя границу в десять шагов, я понемногу добивался ее расширения до пятнадцати метров, как потребовал Старейшина. Вот Кочет и усердствует.

И вообще, я использовал тактический прием «беги быстрее» от летящей в меня раскаленной кометы. Укрытие в виде хаотично наваленных бетонных блоков показалось своевременным и надежным. Хотелось всего лишь отдышаться пару минут, провентилировать легкие. Ведь проклятый Кочет выжег весь кислород в радиусе ста метров, и мне поневоле пришлось вдыхать в себя горячий воздух, насыщенный всякой гадостью.

— Спрячешься — дополнительные полчаса тренировки! — разгадал мой замысел маг. — Развернулся живо и встретил атаку!

Черт с тобой, встречу, так уж и быть!

Я уже разгадал некоторые фокусы Кочета. Он кидает в меня невидимые глазу энергетические заряды, способные свалить взрослого натренированного мужика, и создает образную иллюзию магического плетения в виде своеобразных форм, чтобы я смог заметить их в самый последний момент. Таким образом наставник заставляет осваивать «внутренний взор», а потом будет учить отбиваться вслепую. То есть я представляю подобные уроки так: с завязанными глазами стою на середине площадки и стараюсь уловить боевую магему с помощью интуиции и какого-то там шестого чувства.

Ох, самое веселье еще впереди!

Кувырком через голову ухожу в сторону, вскакивая на ноги, разворачиваюсь лицом к опасности. И едва сдерживаю стон. Опять Огонь! Горящее колесо летит на меня, разбрызгивая алые капли по сторонам, выжигая в израненной земле каверны.

Сглотнув тягучую слюну, делаю шаг вперед, одновременно с этим прикидывая, что до магемы осталось чуть больше десяти шагов. Можно еще продвинуться вперед, сокращая дистанция, но ведь когда-то надо показать Кочету, что мои способности растут.

Вытягиваю правую руку с раскрытой ладонью вперед и представляю, как толкаю спрессованный воздух в сторону колеса. Левая ладонь прижата к плечу. Карнавал, да и только! Я ведь могу просто стоять на месте и ждать, когда магема рассыплется в прах. Но Булгаковы предъявляют жесткие требования к обучению: все должно быть естественно, каждый жест должен дезориентировать противника, обманывать его, что перед ним очередной одаренный с какой-то своей техникой, а не уникальный Разрушитель.

Спектакль, да и только! Аж морщусь от происходящего.

В районе солнечного сплетения разгорелся огонь, растапливая загустевшую кровь. Горячий свинец потек по венам и артериям, насыщая меня необыкновенной энергией, которая выходила через поры кожи и облачала в невидимый защитный кокон. Да, теперь я так ощущал зарождение разрушительной магии в своем организме.

И это случилось после проведенного в биокапсуле Назаровых лечения. Никита Анатольевич реально что-то подправил, и это пошло на пользу.

Я стал чувствовать свой Дар.

Стальной кулак врезался в колесо, делая из него пылающую белым огнем плазменную кляксу, смял ударный наконечник магемы и втоптал его в землю. Воздух едва заметно содрогнулся, толкая меня в грудь теплой ударной волной, уже безопасной. Остатки плетения разлетелись по сторонам ярким фейерверком.

— Впечатляет, — Кочет был похож на каменную степную статую, только бегающие глаза показывали работу его мысли. — Где столько силы набрал, юноша? Чего на обед ел?

— Щи были наваристые, с мясом, — ухмыльнулся я. — И кулебяка вкусная.

— Шутник, — проворчал маг, подзывая меня взмахом руки. — Танцульки-то на пользу пошли. Эффектно развернулся, красиво. И ударил как надо.

— Старался, — тяжело дыша, я вытер насквозь промокшей футболкой потное лицо, размазывая сажу и копоть, поморщился.

Рука Кочета легла на мою макушку, но тут же отпрянула назад.

— Думал, исчерпал заряд, — пояснил он свои действия. — Ан нет, еще можешь пару магем разрушить.

— Дядя Кочет! — взмолился я. — Ну хорош уже! Загонял так, что ноги едва шевелю. А завтра мне в «Сокольники» ехать, с Великой княжной тренироваться.

— С Великой княжной, говоришь? — лукаво прищурился маг. — Это с какой, позволь узнать? С Юлией или Василиной?

— С младшей, — буркнул я. — Как будто ты не знаешь.

— Ладно, уговорил, — улыбнулся Кочет, потирая ладони. — Еще два блока — и можешь домой топать.

Я застонал, едва сдержавшись, чтобы из моего рта не вылетели нехорошие слова. Потому что в наказание Кочет влепит еще один блок упражнений. Отойдя на середину полигона, с хрустом сжал кулаки, готовясь отбивать всякие там «ступицы», «лезвия», «серпы», «звездные дожди» и прочие магемы, порожденные фантазией моего наставника. И, видимо, был настолько зол, что расколотил их все за несколько минут. А потом, не спрашивая разрешения, побрел к сарайчику, где была душевая.

Кочет понял, что слегка перестарался и потому не стал ругаться. Ему ведь тоже на пару с Сидором попало от Людмилы Ефимовны, когда я заболел. Она считала, что меня излишне перегружают тренировками и занятиями по физической подготовке. В общем, стружку с них Булгакова сняла знатную.

— В какие дни у тебя встречи с Великой княжной? — поинтересовался Кочет после душа.

— Сам не знаю, — пожал я плечами, оттаскивая велосипед от стены сарая. — Заставит — и каждый день буду мотаться от одного полигона до другого.

— Ладно, не серчай, — маг присел на скамейку и вытянул ноги. А ведь тоже измотался, формируя всевозможные каверзные магемы. Ему-то гораздо тяжелее приходится, чем мне, выхолащивая свой энергетический контур. — Обязательно выясни, чтобы я мог поменять наше расписание на более удобное.

— Спасибо, учитель, — искренне ответил я.

— Все, вали, — отмахнулся Кочет и уже в спину бросил: — Неплохо поработал, парень. Удерживай этот уровень, а дальше будет легче.

Весело позванивает звонок велосипеда, разгоняя нахальных воробьев, перескакивающих дорогу прямо под колесами; вечернее солнце побрызгало на верхушки деревьев легкой позолотой; остро пахнет полынью, что растет по обочинам грунтовки, ведущей к полигону. Через полкилометра она заканчивается, упираясь в асфальтовую дорогу. Пропустив грузовой фургон, идущий в поселок, я пристроился следом за ним, но скоро свернул к своему дому. Подняв левую руку, посмотрел на часы. Надеюсь, не опоздал на ужин. Желудок радостно урчит от предвкушения.

Ага, размечтался. На крыльце стоит Иван Олегович и о чем-то разговаривает с Нефедом. Увидев меня, жестом показывает, чтобы я подошел к нему.

— Доброго вечера, — сегодня мы еще не встречались. Опекун с утра умотал со старшим братом Василием на формирование двух экспрессов и нескольких грузовых составов. Только недавно приехал, видимо. Еще не переоделся в домашнее.

— Здорово, Вик, — Нефед запросто протянул руку и сжал мою ладошку.

Булгаков только кивнул в знак приветствия, и сразу озадачил:

— Садись на своего железного коня и дуй к Главе. Он хотел с тобой поговорить насчет выступлений на Дне Рода.

Пригласительные билеты должны привезти не раньше следующей недели, но я уже предупредил опекуна, чтобы они готовились к празднеству. Света, как только узнала о щедрости Великой княжны, с визгом повисла на моей шее. Как будто сие событие зависело от меня. Мероприятие могли сделать закрытым, только для особо важных гостей. Повезло.