Вик Разрушитель 2 (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович. Страница 65

— Вы же не просто так завели разговор, пан Хмеловский, — заметил Кропоткин. — Значит, у вас есть иной вариант.

— Конечно, он у меня есть, — без тени улыбки или насмешки превосходства ответил Факир. — Но я хотел бы услышать ваши намерения, когда акция удастся?

Удивительная самоуверенность чертова ляха! Не «если акция удастся», а «когда»! Покачав головой, князь Кропоткин оставил при себе личное суждение, ответив иначе:

— Да, мы готовы взять в свои руки управление. Большая часть родов, фамилии которых вам известны, ждут сигнала к действию. Кремль, Императорская и Малая Резиденция в случае удачного начала перейдут под наш контроль. Проблему могут создать комендатура и части столичного гарнизона. Но в Москву на данный момент стянуто до пяти тысяч клановых бойцов и три сотни пилотов ППД, чтобы обеспечить превосходство на всех уровнях. Беспокойство вызывают союзники Мстиславских. А это очень серьезные силы. Булгаковы, без сомнения, перекроют все железнодорожные линии столицы и под прикрытием бронепоездов не дадут прорваться в Москву дружественным нам силам. Куракины, Хованские, Долгоруковы, Корибуты — их тоже нельзя сбрасывать со счетов. Например, наш Род вполне мирно сосуществует с Голицыными, но случись серьезная заварушка, за кого они встанут?

— Вы решили устроить революцию? — рассмеялся Факир. — Я прекрасно знаю, насколько сильны Мстиславские. Иначе бы не сидели столько времени на троне, держа в руках огромную империю. Оставьте эту затею будущим поколениям, серьезно. Она сыграет только в том случае, если одновременно ликвидировать всю родовую ветвь, а заодно их вассалов и союзников. Например, Главы Родов скоропостижно умирают один за другим. Паника, непонимание происходящего… Вот тогда и нужно действовать. Но не сейчас! Целью на сегодня являются только — и только Ягеллоны! От вас потребуется операция прикрытия, этакий шумовой фон, чтобы мои люди, готовящие акцию, смогли уйти или пересидеть какое-то время в надежном месте. Сможете устроить небольшую заварушку в разных частях Москвы?

— Несомненно, мы поможем, — Кропоткин почувствовал облегчение, как будто спрыгнул с лезвия ножа на твердую и безопасную поверхность. — Раз уж вы появились в столице, дело куда серьезнее, чем планировалось.

Гость провел ладонью по бородке, изучающе поглядел на собеседников, тратящих его драгоценное время, и с трудом сдерживал раздражение. Сколько можно бесконечного и пустопорожнего переливания! Русские очень осторожны даже при наличии четкого, отработанного плана! Всегда ищут второе или третье дно, недоверчивы, невероятно боязливы. Видать, дух авантюризма и бесшабашной смелости у высшей аристократии Мстиславские вышибли надежно! Кроме пары-тройки родов, которые и возглавили заговор….

— Я предполагал, что вы не сможете провести тонкую операцию, наподобие пражской, — прервал гость молчание. — Пришлось задействовать запасной вариант. Именно он и должен сработать. Часть моих людей, вероятно, погибнет, и вот здесь понадобится ваша помощь для заметания следов. Никаких попыток переворота, еще раз уясните, дорогой князь! Тихая, незаметная помощь. Не стоит под шумок решать свои дела.

— Так и решали бы их в Польше, а не здесь, — почему-то обиделся Кропоткин на его слова.

— Мы так и хотели, — пожал плечами Хмеловский. — Пясты не собирались устраивать в чужой стране подобную акцию. Было обычное прощупывание настроений, а Шуйские вдруг взяли и предложили помощь.

— Здесь не одни Шуйские ставят условие, — князь едва сдержался, чтобы бранные слова не сорвались с языка. Весь их род, начиная с Василия Бледного, ходившего в поход на Лифляндию, авантюрист на авантюристе. Ради карьеры и укрепления на высших административных постах готовы влезть в такие опасные интриги, от последствий которых головы летят не только у зачинщиков, но и оказавшихся рядом с ними краем замазанных людей. Поэтому Владимир Бориславич не особенно жаловал эту семейку.

— Но они оказались самыми настойчивыми в проведении своей политики, — возразил Факир. — Подобная позиция вызывает восхищение.

— Опасное заблуждение, — поддержал Кропоткина Холмский. — Эта семейка невероятно изворотливая и осторожная. У Шуйских отличная генетическая память на репрессии со стороны правящей семьи. Конечно, они постараются извлечь максимальную пользу от того бардака, который Пясты хотят устроить в Москве, но почуяв жареное, сдадут вас с потрохами.

— Слова, одни слова, — поморщился поляк. — Если взялись действовать, так и нужно шевелиться, а не искать причину для отказа. Я же не призываю вас к тотальной войне против Мстиславских. Мне нужны гарантии вашей помощи, и только. Укажите пути отхода боевых групп, подготовьте лежки и транспорт. Документы тоже не помешают.

— Схроны готовы, — слегка расслабился Кропоткин. — Из столицы вашим людям не стоит сразу уходить. Вот здесь адреса, на которых они могут переждать первую волну облав и зачисток. Думаю, недели две-три в комфортных условиях можно выдержать.

— Благодарю, князь, — кивнул пан Хмеловский, забирая со стола сложенный вчетверо листок бумаги. — Мой хозяин не забудет вашей помощи.

— Можем ли мы узнать, когда планируется…охота?

— Увы, даже я пока не могу определить момент для нанесения смертельного укола. Вероятно, это будет на ристалище. Или на одном из фуршетов, организованном гостеприимными хозяевами. В любом случае, люфт во времени присутствует, что исключает нервозность и ошибки при планировании.

Кропоткин и Холмский вышли из «Савоя», молча пересекли дорогу и пошли в сторону Красной Площади, минуя многочисленные магазинчики и лавки с яркими кричащими витринами. Чуть впереди, оттирая прохожих, оказавшихся на траектории движения важных господ, шли двое мужчин, по виду явные личники. Позади топали еще двое в коротких кожаных куртках, и внимательно посматривали по сторонам.

— Что вы на это скажете, любезный Тимофей Петрович? — поинтересовался Кропоткин, разглядывая суету предпраздничного города с многочисленными разноцветными флажками на фасадах домов, гирляндами иллюминаций, ждущих вечера, чтобы вспыхнуть радостными огоньками. — Стоит ли доверять панам?

— А разве у нас есть выбор? — пожал плечами собеседник. — Мы сами выразили желание помогать, и слава богам, что хватило мудрости не вмешиваться в гибельную затею Пястов. Пусть сами разбираются со своими врагами. Наша помощь: тайные квартиры, документы и помощь в отъезде из Москвы. Кому стоит переживать из-за доверия, так это самому пану Хмеловскому.

— В таком случае попрошу вас, сударь, еще раз проверить каналы связи и предупредить помощников в скором развитии ситуации. Чтобы все были готовы. Транспорт, квартиры, документы, сопровождение.

— Сделаем, Владимир Бориславич, — уверенно ответил Холмский. — Могу сказать, мои люди в готовности уже несколько дней.

— Не перегорите там, — покровительственно улыбнулся Кропоткин. — Долгое ожидание ведет к расслабленности, а оттуда недалеко до фатальной ошибки.

Он остановился напротив летнего кафе, чьи столики были вынесены наружу под тенистые кроны тополей, и к тротуару тут же подкатил солидный «хорс». Водитель все это время ехал за своим хозяином.

— Светлейший, а правильно ли мы поступаем? — по лицу Холмского пробежала тень беспокойства. — Не рано ли активизируем весь механизм? Шуйские — они что? — они всегда поперед кобылы бегут, да еще и других пытаются с собой тянуть.

— Взявшись — делай, — наставительно произнес Кропоткин, остановившись перед распахнутой дверью автомобиля. — А боишься — стой в сторонке, не мешай. Вы, Тимофей Петрович, с кем? С трусами или решительными?

— С вами, — умело увернулся от принципиально ответа собеседник. Вот и думай, к какой категории он относит самого князя Кропоткина. — Вы, Владимир Бориславич, отличаетесь от Шуйских большей рассудительностью. И прошу только одного: не поддавайтесь на их уговоры и обещания. Вовлекут в серьезный конфликт, и Мстиславские с удовольствием снова вычистят Москву.