Химера, дитя Феникса (СИ) - Кузиев Эд. Страница 18

— Рассказа не будет. Могу только сказать, что это очень-очень больно. И если у Вас будет выбор: принять их или умереть, выберите второе. — Встав со стула, положил на него трофей и ушёл прочь.

— Погоди, я знала, что ты не будешь многословным, извини меня за мой язык и за любопытство. Это мой грех и моё проклятье. Я попрошу Стража проводить тебя до Острога.

— Я не один, со мной Третьяк Дырявое плечо, он и сводит.

— У меня будет только одна просьба, если ты сможешь когда-либо помочь моему роду, вспомни, как Я помогла твоим побратимам. Прощай, Святоч, мне нужно готовить Девочек к вечеру. Ситни нужно удачно выдать замуж и поднять величие Рода.

— Да встретите вы завтрашнее солнце, пусть оберегают ваш род Мать Сыра Земля и Отец Грозное Небо.

На выходе Я встретил Оксану, Ситни.

— Вы не останетесь? Мы бы хотели узнать Вас получше, — произнесла Оксана.

— У Святоча есть сложности, потому он к нам и пришёл. Мы помогли ему, он поможет нам. Спасибо Вам, Босик, — улыбнулась мне Ситни.

— Даст Отец Небо и Мать-Земля — свидимся с Вами, Ситни; до завтра, Оксана.

Вышагивая на улицу, тяжело вздохнул. Короткая беседа вымотала меня похлеще бегства из лагеря в городище. Как же было больно вспоминать всё, что со мной произошло.

— Что-то потух, Святоч. Заходил — был яркий, а сейчас еле горишь. А вот оно что, да уж некоторые вещи давят на тебя, словно камень. Научись отбрасывать их, но никогда не забывай. Спасибо, что нож второй не достал, Славия бы вцепилась, словно клешица, невдомек ей, что некоторые вещи трогать нельзя. Кошель-то забрал? Э-эх, голова бедовая. Вынесу, не заходи.

— Как ты, Бос? На тебе лица нет, сторговал что-нить или съели тебя Благородные? Я так рад, что дежурил тогда на воротах, дед мне битву у края земли поведал. Там такое было! Эх, великие люди, большое дело сделали. Ты, это, извини, что обманул с озерными, нас, Стражей часто, как наймитов берут. Со смутой там или с ересью бороться, да что там говорить, на кого перстом укажут, того и бьём. Маменька донесла на брата и папеньку. Так отец повелел. Знал, что их уже ищут, и дабы спасти семью, наказал сообщить в управу. Папенька с братом в бега, а меня в Стражи взяли, под присмотром чтобы был. Потому мне и нужно ходить, чтобы доверие заслужить. Боятся отцы Смуты, ох, как боятся. Живут уж более семидесяти лет, все на эликсирах да на святости. Кого не спроси, от стара до млада, знают, что эта святая троица всегда тут была. Яков, Павел и Амир. Всё вокруг них вертится: деньга, бабы, вои. Власти много набрали и всё больше хотят. Будешь в своих краях, спроси старожил, кто Отцы и как их имена. И спроси, сколько они уже святые. Ответ будет, да сколько я себя помню. Не верь никому, даже мне, разболтаю по глупости или во хмелю твои тайны, не прощу себе свой язык. Дед всё знает, а чего не знает — чуйкой понимает. Старик наказал тебе помогать. Буду нужен, знаешь, где меня найти.

— Лови, Святоч! Ступай с миром.

Перехватив Кошель, спрятал его под куртку. На выходе из чистого места Филька и Тишка низко поклонились, а в тени дома пряталась фигура соглядатая. Потянув носом, понял — та же Курва, что и в корчме, и возле комнаты моей.

*****

Острог встретил меня новыми сторожами. — Стой, кто идёт!

— Герой городища, Светоч Путеводный, брат Босик! — громко и чинно отозвался Третьяк.

— Что угодно господину?

— Виру хочу внести за острожников, Тарана и Куницу, — тихо молвил Я, заставляя всех прислушиваться.

— Так-то в управу нужно идтить, только они до обедни на месте, потом по всему городу сыскать треба.

— Где Я могу их найти? Сегодня?

— По домам они уже, огнём не выгонишь на службу. Мы это, есть-пить даём. Сено принесли свежего, да перевели их в другую клеть. И пошире, и окно имеется. Не извольте переживать, а если свидеться нужно, так то всегда можете. Только недолго, скоро обход, мы на плети попасть сможем.

— Спасибо. Зайду проведать и сразу назад. Добро не забуду.

Спустившись вниз, включил Талант. Ярко-красные пятна были в другой стороне, чем прошлый раз. Подойдя к клетке, протянул руки. Куница подошел первым, схватив за предплечья.

— Говорят, ты так сильно сторожей вчера своей волшбой напугал, что у одного глаз зацвел, а второй весь день харчи таскал. Сегодня вообще съехали в новый дом. Думаем, вообще тут побыть, что ни день, то повышение, так через пару лет отсидки, до Септов дорастем, — хохотнул Следопыт.

— Как Таран?

— Держится, скучает сильно по выводку да по воле.

— Куница, слушай меня. Я Виру принес, но опасаюсь с ней ходить, потому сбереги тут. Надёжнее, нежели с собой. Завтра до обедни постараюсь откупить Вас. Вспомни того, кто Тарана нашего на драчку подбил, как выглядел и какие приметы были. Только давай на ушко, — шёпотом проговорил Я.

Следопыт рассказал всё, что помнил. Видя, как горит его лицо, понял, что наконец-то побратим догадался, кто виноват. От досады, заскрипел зубами, чуть не разбудив Стража.

— До завтра. Спрячь хорошо. Скажи Тарану, что завтра зайду.

— Спасибо тебе, братко.

Прислонившись лбами друг к другу, помолчал каждый о своём. Я развернулся и пошёл вспять.

Сторожа низко поклонились и продолжили нести службу. Курва был позади, умело прячась и не выдавая себя, но Я чуял его азарт охотника.

Вернувшись в корчму, застал половину выводка, вторая, как мне пояснили, бегала в поисках деньги для пропитания и ночлег, ну и для откупа.

Подойдя к хозяину корчмы, спросил его за места для ребят и для себя. Сторговались быстро, в честь праздника Жизни весь амбар был в нашем распоряжении до утра, вдобавок — завтрак в счет завтрашней отработки. Стража долго толкалась плечами, совещаясь, потом выудили две монетки и передали мне. Я громко сообщил, что осталось четыре, и мы отдадим Виру за братьев. Волокуши пришли позже, усталые, но довольные, сильные и умелые руки принесли в казну ещё три. Ликовали все. Меньше всего повезло Следопытам, их навыки тут не особо пригодились, хотя охотой набили дичь, что с радостью забрал трактирщик. Взамен выкатил стряпню и, по моему настоянию и к недовольству остальных, воду с хорошим запасом. Отозвав в сторонку Следопытов, разъяснил им про нашего скрытого врага. Передал деньгу Волокуше, что быстро затянул их в кушак.

Размещались мы долго, продумывая места для ночлега. Тяжелый день быстро сморил, лишь двое Следопытов поочерёдно сменяли друг друга на посту, спали урывками. Поздней ночью меня разбудила чуйка. Оставаясь в тени и быстро перемещаясь, ко мне пробиралась фигура старого знакомца. В руке у него был длинный шнурок с петелькой на руку, размером в локоть, оканчивался он мешочком с песком. Медленно вытянув подарок Мирко, принялся ждать. Не доходя пары шагов, скрытник начал раскручивать кистень. Перед самым ударом Я бросился ему в ноги, метя ножом в живот. Сталь соскочила по нашитым чешуйкам броньки, высекая искры, ворог ругнулся и попятился к выходу, сверху ему прилетел точный камень. Качнувшись от удара, Курва успел приложить мешочком Стража, отправляя того досыпать. Второй камень вырубил неприятеля. Спустя мгновения защелкали огнивом, подпаляя лучину. Я подобрал нож, Волокуши накручивали руки за спиной ремнями. Окатив водой, привели в чувство скрытника.

— Как жена? Как дочка? Купил гостиницы? — Спросил Я.

— Да вот деньга кончилась, решил твои взять ненадолго.

— Дней на шесть? Пока мои побратимы с торга не уйдут? Кто может, бегите за Стражей, вора поймали.

— Я уже утром буду в корчме, бражку пить. А потом твой выводок по одному резать. Ха-ха-ха, тупые ослы. Ты понимаешь, на кого ты руку поднял, выскочка?

— Босик, дай мне нож, я видел — он у тебя есть. Не бери грех на душу, дай я это сделаю, — требовательно произнёс здоровяк, тот, что передал мне монеты.

— Обыщите его. Всё, что найдёте, выкладывайте на пол.

Два кривых ножа, тонкая, но крепкая бечевка, Кошель с двадцатью монетами. Хватит, чтобы выкупить ребят, и ещё останется на жизнь.