Тьма моей души (СИ) - Lee Iren. Страница 69

========== Часть 26. В твоих глазах найду спасение ==========

Комментарий к Часть 26. В твоих глазах найду спасение

Итак, дорогие, я почти отстрелялась. Наливайте вискаря и присаживайтесь на эмоциональные качельки.

«Все не то, чем кажется, и не наоборот».Конфуций. Из личного сборника премудростей Мэтта.

— Лайя Бернелл, согласны ли Вы взять в мужья Лео Нолана? Будете ли Вы любить, уважать и нежно заботиться о нем и обещаете ли Вы хранить брачные узы в нерушимости, пока смерть не разлучит вас?

Храм с высокими нервюрными сводами утопает в белоснежных цветах, сладостная мелодия ласкает слух, но я до сих пор не верю, что такие, как мы с Лео, имеем право здесь находиться. Я оборачиваюсь назад, но там встречаю лишь сияющие лица гостей: они искренне рады за нас и улыбаются от души. Я вижу Влада и Сандру (наконец, они официально объявили о своей помолвке); Милли, очень достойно справляющуюся с личной драмой; и даже Ноэ, которому пришлось смириться с моим выбором.

— Смерть не разлучит нас! — уверенно и дерзко отвечаю я. — Лео теперь тоже бессмертный.

Лица присутствующих вытягиваются от удивления: это полная неожиданность не только для священнослужителя, рука которого уже тянется окропить меня святой водой, но и для всех друзей. Мы никому еще не сказали.

— И да, я согласна!

Не дожидаясь позволения, я кидаюсь к своему любимому вампиру и впиваюсь в его рот сладким, жадным поцелуем. Я так счастлива, но мне грустно, что не рада она — Лале. Она снова проснулась и мучает меня укорами. Говорит, что я погубила Лео.

Высокое оконце храма застилает стая птиц, галдящая невпопад и перебивающая торжественный свадебный марш. Церковный зал вспыхивает ярким белым светом и постепенно гаснет, теряя краски. Я тщетно пытаюсь поймать ускользающее мгновение… свои чувства, но все, что по итогу остается, — лишь привкус поцелуя, отдающего горчащей мятой на губах.

Я просыпаюсь в мансардной комнатке загородного дома. В ушах еще звенит от птичьего гвалта, и постепенно приходит осознание, что он реален и стал причиной моего несвоевременного пробуждения. Лео, раскинувшийся почти на всю кровать в форме морской звезды, сладко сопит, а его губы подрагивают от легкой улыбки. Интересно, что ему снится? Мой сон, хоть и был странным, все же заслужил звание лучшего за последние шесть веков.

Так не хочется выбираться из нашей постели. Я облокачиваюсь на локте и принимаюсь рассматривать свое утомленное счастье. Этот поцелованный солнцем парень вновь перевернул мою жизнь, вернул давно потерянный свет, подарил веру в то, что все было не зря. Ранимый и сильный. Нежный и страстный. Он — все, он — весь мой мир.

Мои пальцы сами тянутся путешествовать по его теплой коже, оглаживать расслабленные мышцы. Я нежно касаюсь его шеи в том самом месте, где вчера… Нет, не хочу сейчас думать об этом. Это было мое решение и я не должна о нем пожалеть.

Прихватив со стула вчерашнюю футболку и юбку, отправляюсь в душ. В планах на день сплошные пустые графы; я бы провела его с охотником в обнимку, смотря дурацкие мелодрамы и злорадствуя, что они не могут показать настоящих искренних чувств. Таких, как у нас. Но сперва мне хочется поесть и приготовить для Лео: просто сердце кровью обливалось, когда он пил эту отвратительную жижу и жевал свои бутерброды.

К счастью, на кухне находится пакет молотого кофе и турка. Я ставлю напиток на плиту и бегу к холодильнику отыскать что-нибудь съестное и успеть до того момента, как кофе выплестнется бурлящей пеной наружу.

Мои кулинарные способности далеки от идеала, но все же справиться с яичницей с беконом и свежим кофе мне удается. Лео спускается на кухню ровно в тот момент, когда я выливаю содержимое турки в чашку тоненькой струйкой, стараясь не взболтать осадок. Уже привычный утренний образ охотника, состоящий из одних брюк, низко сидящих на бедрах и изводящих мою фантазию, сильно способствует тому, что кофе течет мимо чашки. Я понимаю, что слишком залюбовалась только тогда, когда напиток стекает мне на ноги, заставляя отскочить.

— Черт! — вырывается ругательство.

— Доброе утро, ласточка! — Он вскользь целует меня в висок и сочувственно добавляет: — Там же есть растворимый.

— Не отказывай мне в удовольствии о тебе позаботиться.

Лео тепло принимает любезность и берет чашку, наполненную до краев. Я же достаю тарелку и выкладываю яичницу, сервируя ее веточкой укропа из-за какого-то по-детски глупого стремления сделать из этого дня совершенство.

— Ты так улыбался во сне… — поставив тарелку на стол к Лео, беру стакан и выливаю туда алую жидкость. — Должно быть, твой амулет сработал?

Мой разум раззадорен и окрылен ночным видением и мне до коликов в животе хочется узнать, что же видел он.

— Мне снилась ты. — Лео отпиливает ножом кусок яичницы и отправляет его в рот. — Точнее они. Лале и Аслан.

Я вся обращаюсь в слух. Ужасно интересно, какую шутку могло сыграть его подсознание.

— И… что же они там делали? — любопытсвую, а глаза загораются, как у ребенка в ожидании новогоднего чуда.

Лео промакивает губы салфеткой, откладывает ее в сторону и отпивает глоток кофе.

— Мне кажется, Аслан вернулся из какого-то военного похода. Я видел нашу встречу. Ты обнимала меня крепко-крепко и не переставала рыдать на плече так, что промочила мою форму. — Он говорит это, подшучивая, как и тогда. Я прекрасно помню эту встречу.

— А ты ответил, зачем так плакать, если с вами все хорошо.

— Д-да, — растягивает Лео, а с лица сходит улыбка, уступая место искреннему удивлению. — Это… было на самом деле?

Едва заметно киваю и прикрываю глаза, стараясь воскресить в памяти воспоминание.

— Лале, милая, не плачь. Зачем столько слез, если мы вернулись целые и невредимые? — Аслан нежно гладил ее подрагивающие от рыданий плечи и растекался от счастья снова держать эту девушку в своих объятиях.

— Ты не понимаешь? — Она подняла на него раскрасневшееся, удивленное личико. — Это же от счастья!

— От счастья нужно смеяться. Полно тебе. Я хочу видеть улыбку на этом прекрасном лице.

Он слегка задел пальцем ее опухший носик. Она сначала нахмурила брови, но потом все же попробовала улыбнуться, растирая ладонями ручьи, еще бегущие по щекам.

— Готова хохотать целыми днями, если ты больше никуда не уедешь. Ни ты, ни Влад. Иначе я изведу себя здесь переживаниями и постарею раньше времени.

— Лале, Лале! — Он рассмеялся и притянул ее обратно к себе. — Я же обещал, что мы вернемся. Верь мне, пожалуйста!

Обещал. Обещал и в следующий раз. Но не вернулся. Я чувствую, что нос першит от непрошенных слез, и открываю глаза. Как же глупо сокрушаться о прошлом, которое мы уже исправили.

— А тебе что приснилось? Что-то хорошее? — задорный голос охотника окончательно развеивает плотную дымку от ностальгических костров.

— Мне… — Не знаю, не сочтет ли он это за намек… — Я сказала тебе «да» перед алтарем в церкви.

Лео, кажется, совершенно не смущает мое нахождение в святыне, зато смысл произнесенного цепляет его на крючок. Он хватается за чашку и делает еще глоток, а потом забавно облизывает губы.

— То есть… ты согласна?

— На что? — решаю поддразнить его я.

— Выйти за меня?

— Ты не предлагал.

Он встает из-за стола и, чуть ли его не перепрыгнув, оказывается рядом, поднимая меня со стула. Я задираю голову, и смотрюсь в омуты его глаз, выискивая там свое до одури счастливое отражение.

— Предлагал, — серьезно говорит он. — Во сне.

— А-а-а, — уже не могу сдерживать улыбку. — А я согласилась… Во сне!

Отчего-то чувствую себя сиреной, затягивающей беднягу в сети сладостного безумия. Умелая игра с влюбленным мальчишкой, с одной лишь только поправкой, что я сама в него без памяти влюблена. Лео вдруг хватает мою руку и прижимает к своей груди. Я слышу, как бешено пульсирует под пальцами жизненно важный орган, отдавая мне в руку вибрацией.

— Лайя Бернелл. Лале, — он ловит мой взгляд и вместе с ним всю меня полностью подчиняет изумрудному свечению глаз. — Быть с тобой рядом вечность — слишком прекрасно. Но я согласен на любой срок, отведенный нам судьбой. — Его сердце начинает стучать сильнее, хотя казалось бы, куда еще? — И прямо здесь я спрошу, согласна ли ты стать моей женой?