Академия четырех стихий. Волшебство на кончиках пальцев (СИ) - Княжева Анастасия. Страница 21

Почувствовала, как его губы расплылись в довольной улыбке, а потом нежно коснулись моего виска. И было в этом поцелуе столько тепла, ласки и благодарности, что сердце щемило.

— Мне переодеться? — игриво шепнул Виктор мне на ушко.

— Не надо, — тихонько засмеялась я. — Буду твоим светом. — Прозвучало странно, поэтому решила внести пояснения: — В смысле, у меня свитер белый. Буду твоим белым пятном…

— Я понял, — хмыкнул Виктор.

Так мы и стояли в обнимку, смеясь от шуток, понятных лишь нам, как я увидела Селесту дей Соррен.

Гордая и прекрасная, она неспешно спускалась по лестнице с какой-то царственной грацией. Белоснежное видение в шелках и кружевах, с длинными нитями жемчуга, струящимися по воздушному платью, и копной пепельных волос, уложенных в замысловатую причёску, одним своим появлением заставило всех присутствующих в холле замереть от восхищения.

Я и сама застыла и как заворожённая смотрела на девушку с чёрной свечой в руках, не в силах оторваться. Тёмные тени, щедро нанесённые кисточкой вокруг глаз, подчёркивали их голубизну, и эта мелкая деталь превращала её в потустороннее существо.

Виктор, ощутив перемену в моём настрое, разомкнул объятия. Лениво обернулся, посмотрел туда же, куда и я. В этот момент Селеста остановилась на последней ступеньке и выстрелила в него взглядом. Острым, интимным, прямым. Взглядом, предназначенным для двоих, будто окружающих людей не существовало. И было в нём столько невысказанных эмоций, что стало неловко.

Этот немой диалог длился лишь миг, а потом девушку окружили подружки и кавалеры, и они все вместе пошли в сторону зала собраний. А Виктор, будто ничего не произошло, обратился ко мне:

— Ну что, Лисёнок, идём пускать кораблики?

Я кивнула, стараясь не думать о том напряжении, что ощущалось между ним и Селестой, и привычно переплела кончики своих пальцев с его.

— Ректор заколдовал освещение? — тихонько спросила спустя пару минут. Говорить в полный голос боялась, чтобы не разрушить атмосферу таинственности. — Весь этот полумрак и туман…

— Нет, Миранда, — ласково отозвался Виктор. — Это знаки того, что Либидия и Танатос находятся среди нас. Такое бывает, когда много людей в ограниченном пространстве о них думают. Что-то вроде непроизвольной коллективной магии, на которую отзываются Изначальные.

— Здорово, — протянула я, окончательно проникшись моментом.

Зал для собраний сегодня преобразился самым кардинальным образом. Без магии расширения пространства дело точно не обошлось. Стулья, как и во время бала, были убраны, сцена уменьшилась и сдвинулась вперёд, поближе к зрителям. Зато на ней виднелись очертания невысокой каменной кладки, окаймлявшей искусственное озерцо с тёмной водой. Вокруг него клубился туман. Из-за чего не было видно границ водной глади.

Тёплый мягкий свет, создаваемый, казалось, тысячью горящих под потолком свечей, рассеивался и приглушался по мере приближения к этой таинственной пелене. Зато лица зрителей были видны отлично.

К нашему появлению здесь, наверное, уже собрались почти все обитатели академии. Они стояли рядками, торжественно держа в руках высокие толстые свечи. Чёрные и белые.

— Ого, градус пафоса здесь просто зашкаливает, — вырвалось само собой, когда я оглядела одетых, словно на бал, адептов. Самое странное, что по отдельности они выглядели просто празднично. Но, собравшись все вместе, производили ошеломляющее впечатление. Вспомнилось предупреждение Сэлл, и я пожалела о том, что его не дослушала. Ведь если Виктор выглядел более-менее сносно, то я будто из другой реальности выползла.

— Кажется, я ошиблась мероприятием. Почему всё настолько официально?

— Сегодня будут жрецы и отец с мамой… Уилла, — пояснил Виктор, а я невольно взвизгнула:

— Что? Я думала, только ректор. А про жрецов и речи никто не вёл. Может, пойти переодеться во что-то другое пока не поздно? — испуганно пролепетала я.

— Не паникуй, — усмехнулся Виктор и крепче стиснул мою ладонь. Никакого дресс-кода нет. Считай, что адепты проявили инициативу. Давай пройдем вперед. Скоро всё начнётся.

— М-м-м… А может, где-нибудь здесь постоим? Затеряемся, чтобы в глаза не бросаться? — предложила я, закусив губу и глядя на своего парня с мольбой.

Огневик взъерошил жесткие чёрные волосы, явно обдумывая что-то своё, а потом весело хмыкнул:

— Почему бы и нет? Я тоже выгляжу недостаточно пафосно для первых рядов.

После этих слов он отвёл меня в сторонку. Пока мы шли, я крутила головой в поисках знакомых лиц. Уилл с Хеленой обнаружились около самой сцены. Они разговаривали с какой-то очаровательной брюнеткой средних лет. Анги с Томом крутились неподалёку от них. Подруга что-то шептала на ухо своему братцу и выглядела при этом донельзя довольной. Соседок с их кавалерами пока не было видно.

Виктор, остановившись, взмахнул палочкой — и на его ладони появилась белая свеча.

— Тебе наколдовать? — тихо спросил он, привлекая моё внимание.

— Не надо. У меня всё есть, — отозвалась я и повторила его манипуляции. А спустя миг уже сжимала пальцами одну толстенную свечу, слитую из двух: чёрной и белой.

— Смотрю, ты подготовилась, — хмыкнул Виктор, с интересом разглядывая это сооружение.

— Ночью соединяла, — живо пояснила я. — Мы с родными всегда так делаем. А твои разве нет?

— Нет. Зато теперь я знаю, в кого ты такая выдумщица.

Пока мы перешёптывались, на сцену вышел ректор и произнёс короткую, но прочувствованную речь. А затем уступил место королевской чете. На сцену под аплодисменты присутствующих поднялись родители Уилла.

Пока лэр Адриан поздравлял обитателей академии с этим замечательным праздником, я с интересом рассматривала его супругу, стоявшую немного позади мужа. Ей оказалась та самая женщина с длинными волосами цвета воронова крыла, которая разговаривала с Уиллом.

— Это лэрис Кристабелла — рубин в короне дей Штеллемов, — тихонько сказал Виктор.

Я улыбнулась, продолжая с любопытством смотреть на будущую норталианскую королеву. В белоснежном длинном платье и с чёрными серьгами, она выглядела удивительно женственной и обаятельной. Огромные живые глаза, в которых плескались тепло и любовь, блуждали по залу, словно кого-то выискивая.

— У Уилла очень красивая мама, — шепнула Виктору на ухо.

— Я ему передам, — хмыкнул огневик в ответ и тут же пригнулся. — Давай отойдём немного назад.

Когда праздничная речь была окончена, королевская чета, взявшись за руки, неспешно прошествовала к водам памяти — тому самому таинственному озеру, вокруг которого стояло несколько жрецов. Только сейчас их заметила. Бритоголовые, в длинных чёрных балахонах и с татуировками на лице, они вызывали самые разные эмоции: от испуга до благоговения. Но первого было больше, ибо у жрецов напрочь отсутствовали рты.

— Не пугайся, это иллюзия, — пояснил огневик. — Большинству из них запрещено говорить с мирскими. Но оно, пожалуй, и к лучшему. — Я вопросительно вскинула брови, и Виктор продолжил: — От них редко можно услышать что-то приятное. Чета дей Штеллемов пригласила их в академию, чтобы открыть портал к водам памяти в Храме.

— Шутишь? — выдохнула я с удивлением. — Хочешь сказать, что это и есть Мементо Мориум? Легендарное озеро Памяти?

— Верно, — улыбнулся Виктор, а я с резко возросшим интересом, хотя, казалось, расти ему было некуда, посмотрела вперёд.

В этот момент родители Уилла синхронно вытащили палочки и, произнеся слова заклятья, создали в воздухе два крохотных призрачных кораблика. Поставили на них свои свечи и, сделав очередные взмахи, спустили их на воду. Туман заклубился сильнее, принимая подношение, и они, снова взявшись за руки, улыбнулись друг другу и отошли в сторону. А я подумала, что Уиллу крупно повезло родиться в семье, где в отношениях между родителями, несмотря на годы брака, было столько тепла, любви и взаимного уважения. Наверное, потому он и вырос таким хорошим.

Церемония открытия дня Изначальных была официально завершена, и теперь все желающие могли подойти к водам памяти. Я снова покосилась на лэрис Кристабеллу. Она о чём-то говорила с мужем, при этом блуждая по залу взглядом и хмурясь.