Всемирная история. Османская империя - Евлоев Роман. Страница 6

Османский экспедиционный корпус под его командой отбил Малагу и занял близлежащие деревни. Добиться большего, не располагая силами, достаточными для продвижения вглубь полуострова, было невозможно, и Кемаль-реис занялся хорошо знакомым и привычным ему делом – налетами на прибрежные поселения и грабежами христианских судов. На Корсике, Балеарских островах и даже в окрестностях итальянской Пизы Кемаль захватил множество пленных, после чего вновь обрушился на берега Андалусии. Здесь, в бесплодных попытках помешать продвижению испанцев, он многажды обстреливал Малагу, Эльче и Альмерию, но заметное место в истории Кемалю обеспечила другая, сугубо гражданская миссия. Между 1490 и 1492 годами его флот совершил несколько нетипичных для каперов пассажирских рейсов – из Гранады вывозили спасавшихся от бесчинств инквизиции и насильственной христианизации испанских евреев и мавров.

Европейские беженцы, в большинстве своем опытные ремесленники и торговцы, принесли своей новой родине неоценимую пользу. Султан Баязид открыто потешался над глупостью короля Фердинанда, выжившего из Испании тех, кто делал ее богаче. Для Кемаля же чужие потери обернулись прибылью – что характерно для пиратов. За верную службу и оказанную империи услугу султан в 1495 году произвел его в адмиралы. Свое назначение Кемаль-реис отметил постройкой для себя нового флагмана. Боевой корабль, названный «Göke», то есть «Небо», обладал невиданной прежде для турецкого флота огневой мощью и мог перевозить на своем борту до семи сотен солдат. Свое детище адмирал с успехом испытал в столкновениях с венецианцами и «пиратами» [17] – иоаннитами с Родоса. Грабительские набеги Кемаль-реис сочетал с гуманитарными миссиями – в 1497 году султан Баязид велел ему перевезти паломников в Мекку. Впрочем, по пути Кемаль-реис после ожесточенного боя захватил два португальских судна.

Зенитом военной карьеры Кемаль-реиса стала первая громкая морская победа османов над венецианцами в битве при Зонкьо, также известной как сражение при Сапиенце, или Первая битва при Лепанто. В ходе османо-венецианской войны 1499–1503 годов флот Кемаль-реиса в августе 1499 года прибыл к мысу Зонкьо в Ионическом море. И турки, и венецианцы привыкли использовать лежащий неподалеку остров Сапиенца как удобную базу для временной дислокации. Столкновение было неизбежно. Сражение началось 12 августа и, с большими перерывами, длилось четыре дня. С турецкой стороны в море находились 67 галер, 20 галиотов [18] и примерно 200 мелких судов поддержки; венецианцы под командованием Антонио Гримани [19] привели к мысу 47 галер, 17 галиотов и больше ста небольших вспомогательных судов.

Поначалу противники действовали нерешительно. Османам не хватало уверенности, чтобы атаковать признанных хозяев морей венецианцев, а те, в свою очередь, не доверяли своему командованию. Антонио Гримани, бывший купец, стал генерал-капитаном за взятку и не обладал ни необходимой лидеру харизмой, ни опытом руководства большим флотом. Многие из формально подчиненных Гримани капитанов попросту отказались выполнять его приказы. На второй день Гримани пошел на крайние меры – приказал матросам республиканского флота убивать своих командиров в случае неподчинения. Это подействовало.

Кульминацией сражения стал абордаж двумя венецианскими судами одного из двух самых крупных кораблей турок, точной копии трехмачтового османского флагмана «Небо», которым командовал один из самых почитаемых османских корсаров и давний соперник адмирала Кемаля знаменитый Бурак-реис. Умелым маневрированием капитаны Андреа Лоредана и Альбана д’Армера загнали турецкого гиганта в ловушку, сбили на нем паруса и попытались его захватить. Чтобы избежать позора и не отдавать гордость турецкого флота врагу, Бурак-реис приказал поджечь свой корабль, намертво сцепившийся с республиканскими судами. Когда огонь достиг порохового погреба, прогремел мощный взрыв. Все три корабля превратились в огромный плавучий костер. Лоредано и Бурак-реис погибли. Зрелище пылающих остовов лучших боевых судов обоих флотов повергло венецианцев в ужас. Многие капитаны развернули свои суда и бежали с поля боя…

В награду за победу – первую в османской истории крупную морскую победу и первую в истории морского дела битву с применением установленной на кораблях артиллерии – Баязид II подарил Кемаль-реису десяток захваченных венецианских галер. Царская щедрость… Не забыли, впрочем, почтить память погибшего в сражении Бурак-реиса. Его именем турки теперь называют остров Сапиенца.

В следующем, 1500 году адмирал Кемаль подтвердил закономерность одержанной им ранее победы, вновь разгромив венецианский флот в морском сражении при Модоне, оно же Вторая битва при Лепанто. Последствия второго поражения оказались для Венеции намного тяжелее – османы захватили города Модон и Корон, так называемые «Два глаза республики», а их летучая конница совершила дерзкий рейд по Северной Италии, всполошив жителей Ломбардии. В 1503 году Светлейшая республика запросила у Баязида II мира, купив его ценой отказа от всего пелопонесского побережья и фактически признав себя данником османской державы.

Из Ионического моря флот Кемаля вернулся к иберийским берегам. Неподалеку от Валенсии адмирал, которого в этом походе сопровождал его племянник, известный как Пири-реис, захватил семь испанских кораблей. Среди взятой добычи внимание Кемаля привлек удивительный головной убор из птичьих перьев и неизвестный османам черный минерал. Один из пленников на допросе поведал, что оба необыкновенных трофея прибыли из новых земель, открытых за океаном неким Колумбом. Захваченные на том же корабле морские карты якобы легли в основу знаменитой «карты Пири-реиса» [20], составленной им в 1513 году…

За следующие девять лет Кемаль-реис совершил множество успешных морских операций, воюя с врагами империи, в особенности с родосскими рыцарями-иоаннитами, чьи пиратские вылазки мешали свободному судоходству вдоль берегов Анатолии и причиняли османам большие убытки. Погиб прославленный адмирал, как и положено моряку, на боевом посту, вместе со своим судном. В начале 1511 года возглавляемый им конвой попал в сильнейший шторм. На дно вместе с экипажами пошли 27 кораблей, в том числе и флагман Кемаль-реиса. По всей империи был объявлен траур.

Победы Кемаль-реиса над венецианским флотом придали османам уверенности в своих силах, а бесценный практический опыт они немедля использовали для строительства новых, не уступающих европейским аналогам, кораблей. Капитуляция Светлейшей республики позволила туркам утвердиться в Восточном Средиземноморье, но Порта не спешила праздновать – в водах, которые империя уже считала своими, оставались аванпосты непримиримых врагов османов: на Родосе, твердыне рыцарей-иоаннитов, на Кипре и Крите.

Готовясь к операциям против них, Селим I Свирепый, которому передал власть Баязид II, велел значительно расширить столичные верфи и приступить к строительству большого количества боевых кораблей. Новый флот вскоре ему пригодился – при завоевании Сирии, а особенно во время османо-мамлюкской войны, закончившейся присоединением к империи Египта. При Селиме I военно-морские силы империи окончательно сформировались. Историк Кятиб Челеби [21] так описывает типичный турецкий флот: 46–50 боевых кораблей с суммарным экипажем в 15 тысяч человек, из которых лишь треть составляли вооруженные матросы, а остальные были гребцами. Во времена султана Сулеймана, сына и преемника Селима I, под османским флагом ходили три большие эскадры: алжирская, египетская и эгейская. На вооружении военно-морских сил османов были гребные, парусно-гребные и, в небольшом количестве, парусные суда.

Галеры были самыми многочисленными кораблями османского флота, его основной ударной силой. Турки строили галеры нескольких размеров, с разным числом весел, обычно не превышавшим 50–60 штук. Самыми мелкими из них были шустрые калите – тридцативесельные аналоги европейских галиотов, которые за быстроходность и маневренность очень любили алжирские пираты.