Хроники раздора (СИ) - Смольский Вадим "Letroz". Страница 91

— Понравилось? — ухмыльнулся Тукан, когда допинг-тест окончился и арену начали готовить к бою.

— Не издевайся над ним, он и так нервничает, — заступилась за дикого мага жрица.

— Мне понравилась другая картина, — Фалайз кивнул на мага из «Ультра луков Гонзалеса», который до сих пор держал руку так, будто её облили бензином, а затем подожгли.

— Правильный выбор… — саркастически начал крестоносец, но его прервали свистком.

— Танки, на старт! — скомандовал один из судей.

Как и предупреждал Горчер, для боя им отвели не всю арену, а лишь небольшую её часть, огороженную прозрачным магическим куполом не только от трибун, но им же разделённую на несколько частей. На данном этапе командам «Ковры Бергама» и «Ультра луки Гонзалеса» достался закуток, занимавший хорошо если четверть от общей площади арены. Вдобавок уже этот кусок разделили ещё на два, чтобы команды не мешали друг другу на пве этапе. В итоге получился весьма тесный пятачок, устланный белым песком, на котором разгуляться было банально негде. В него с помощью магии переместили здоровенный металлический короб, покрытый целой сетью рун.

— Некоторые зрители задают вопросы касательно того, как с технической стороны обставлен вопрос создания монстров. Спрашиваете — отвечаю, — раздался голос одного из комментаторов, который вообще-то тараторил без умолку, но на какие-то отвлечённые темы, и поэтому Фалайз его слышал, но не слушал, воспринимая как назойливый фон. — Те коробки, которые как раз поставили перед командами «Ковры Бергама» и «Ультра луки Гонзалеса», — пожелаем, кстати, ребятам удачи, обе команды участвуют первый раз, — это так называемые «родильные чаны». Как мне объяснил специалист из Лабораторий Нинэк, которые и создают эти штуки для нашего турнира, это что-то вроде одноразовой микроволновки. Только разогревает она не бабушкины пироги, а заготовку монстра. Вот, смотрите: это зелёное свечение изнутри и есть сам процесс. Сейчас арбитр назовёт модификаторы команд…

— «Ковры Бергама» — токсичный, прыткий, уязвимый. «Ультра луки Гонзалеса» — морозный, бронированный, шаткий, — прозвучало объявление.

На коробах зажглись некоторые из рун, а зелёный свет, бивший из щелей, стал куда ярче. Правда, всего на мгновение — процесс создания монстра уже завершился. Ставшую ненужной коробку убрали, являя на свет сплав магии, алхимии и злого гения, под ударами которого предстояло выживать Тукану.

Монстр оказался относительно гуманоидным, хотя состоял из не предвещавшей ничего хорошего зелёной слизи. Его нелепо большие конечности соединялись крошечными перемычками, так и манящими их разрубить. Перемещалось создание неровными, будто лягушачьими прыжками, очень резкими и подчас внезапными.

У второй команды монстр был куда менее оригинальным. Больше всего он напоминал не слишком подвижную статую из металла, покрытую изморозью.

— Скинь доспех, — помахав рукой, крикнула крестоносцу жрица.

Тукан в ответ кивнул и, не спуская глаз с монстра, принялся свободной рукой отстегивать кирасу, а за ней и остальные элементы доспеха, отбрасывая их подальше от себя.

— Внимание! Начали! — перед тем как оглушительно просвистеть скомандовал арбитр.

В ту же секунду монстр, разбрызгивая кислоту по округе, дёрнулся вперёд, пытаясь смести Тукана широким взмахом своей лапищи. Крестоносец, ожидавший чего-то такого, ушёл от удара кувырком, продолжая при этом расставаться с бесполезной бронёй. То, что она будет только мешать, было понятно даже по тем немногим каплям кислоты, которые на неё попали — они проедали металл насквозь вообще без каких-либо проблем. Кожа от них тоже страдала, но не так интенсивно.

В остальном же крестоносцу повезло. Кроме неприятной кислоты, которой становилось только больше, ничем другим монстр удивить не мог: двигался он предсказуемо, хоть и быстро, атаковал медленно, из-за чего Тукану даже удалось отсечь ему одну из лапищ. Правда, это сыграло скорее в минус — та обратилась лужей зеленоватой жижи, которая разъедала вообще всё, чего касалась, в мгновение ока, кроме, почему-то, песка, покрывавшего ровным слоем всю поверхность арены.

В чём именно заключалось везение Тукана особенно ясно становилось на примере второй команды. Их монстр, при всей своей внешней непритязательности, оказался куда более опасным, особенно на длинной дистанции. Холод, который он распространял вокруг себя, с каждой секундой делался сильнее, мешая двигаться и постепенно убивая даже на расстоянии. Тукан тоже терял показатели здоровья, в основном из-за вездесущей кислоты, но равными порциями, по чуть-чуть, тогда как низкие температуры с каждой минутой отъедали всё больше и больше.

Тут бы «Ультра лукам Гонзалеса» очевидно не повредил какой-нибудь эликсир, повышающий морозоустойчивость, или просто тёплая одежда. Но ни того, ни другого у их танка под рукой не оказалось.

Нужно было только уворачиваться и ждать, что крестоносец и проделал. У него оставалось две трети здоровья, хотя к эликсирам он даже не прикасался, когда его соперник упал без сил, с примёрзшим к губам последним восстанавливающим зельем.

— «Ковры Бергама» — «Ультра луки Гонзалеса», один-ноль, — объявил судья, давая знак технической команде готовить следующий бой.

Те, действуя на зависть слаженно, управились буквально за минуту. Ровно столько ушло у них на то, чтобы убрать ставшего ненужным монстра; вернуть к жизни погибшего игрока, и даже оказать ему посильную помощь; вымести оставшийся мусор и поставить на арену новую пару стальных коробов. Фиона даже не успела похвалить Тукана, как её уже позвали тянуть модификаторы.

— «Ковры Бергама» — кровопотеря, старый, разлагающийся! «Ультра луки Гонзалеса» — водянистый, бескровный, солнцененавистник! — объявил арбитр, приглашая лекарей занять их места.

Дальше произошло нечто странное и малопонятное. Фионе досталось нечто, вроде сбитого фурой оленя, который мало того, что истекал кровью, с чем жрица вполне справилась, так ещё и рассыпался пеплом, словно вампир, оказавшийся под полуденным солнцем. Со вторым она сделать ничего не смогла, как ни пыталась, поэтому бой закончился всего за минуту.

При этом второй команде выпало тоже невесть что, но куда более интуитивно понятное. По сути это была гигантская рыбина, горевшая заживо под лучами солнца и которой для выживания требовалось не лечение как таковое, а вода. Второй лекарь с таким-то «пациентом» вряд ли бы продержался дольше пары минут, хотя воду наколдовать он сумел, но ему и не потребовалось этого — подопечный Фионы скончался куда быстрее.

— «Ковры Бергама» — «Ультра луки Гонзалеса», один-один, — объявил судья.

— И что мне с этим надо было делать? — раздражённо буркнула жрица, явно принимая поражение близко к сердцу.

— Наколдовать любой магический щит и просто лечить, — шепнул ей в ответ один из арбитров, — а им, — он кивнул на другую команду, — обливать водой, а не пытаться поить.

— Замечу, что на твоём месте я бы эту гадость просто добил из милосердия, — постарался утешить Фиону Тукан.

— А доктор из тебя так себе, да? — слабо улыбнулась жрица.

— Какой есть, жаловаться некому!

Фалайз тоже хотел сказать что-то утешающее, но ему помешал окрик арбитра — настал его черёд выступать. Какие именно модификаторы он там вытянул, дикий маг не слушал — ему было не до того. Стараясь абстрагироваться от всеобщего внимания, одна мысль о котором заставляла его дрожать, он вышел на поле боя, покосился на металлический короб, который уже заканчивал «выпечку», и покрутил волшебную палочку у себя в руках, начав заодно накапливать ману для заклинания. На появившуюся образину — смесь верблюда с носорогом — он вообще не обратил внимания, вместо этого стараясь не пропустить свисток и искренне надеясь, что он не начал слишком рано — это сулило дисквалификацией. Эти краткие мгновения показались вечностью, тогда как сам бой не продлился и секунды.

Как только прозвучал свисток, Фалайз сразу же взмахнул волшебной палочкой, выбрасывая заклинание, уже как раз набравшее максимальную силу. Получившаяся молния не просто убила монстра, а ещё и разорвала его на кучу неаппетитных ошмётков, заляпав всю округу и, конечно же, самого дикого мага. Успех был абсолютным — вторая команда даже не успела начать.