Объект номер 13 (СИ) - Чернышова Алиса. Страница 5

Не то чтобы он этого не заслужил, впрочем. Нечего шляться по женским душевым и пытаться там зажать солдат с опасными рефлексами, нашёптывая разное про карьерный рост и шоколадное будущее. У нас всё просто: если к тебе подкрались, то ты сначала бьёшь, а потом — слушаешь. Иначе до обещанного шоколадного будущего рискуешь просто не дожить.

Я бы в любом случае ему влепила, впрочем. Ненавижу мудаков, пользующихся своим положением.

Получившийся скандал ходил разгребать наш Кэп. С Пузом они долго и обстоятельно проговорили за закрытой дверью, в том числе — о возможных разбирательствах. Разошлись мировой, постановив, что забудем друг друга, как страшный сон. Но с тех пор мы с девчонками в ионные душевые на этой базе ходили только вместе — во избежание. Пузо, в свою очередь, при виде меня кривил рожу, как будто унюхал некие нечистоты.

И теперь он меня спасает? Серьёзно? Да это бред! Если только…

Если только я не нужна ему. Причём официально я отправлена в отпуск, а значит, понадобилась я ему неофициально… Или кому-то выше, перед кем Пузо лебезит.

Но зачем? Не понимаю…

Я нужна в качестве профи? Ну да, без ложной скромности, я таки хороша. Но тот же Кэп лучше. И Зара не хуже, которая тоже в крио. И Мик.

Но вернули именно меня. На кой, спрашивается?

Пузо хочет-таки добраться до моего тела? Не смешите мои ягодицы. Я, может, чуток симпатичнее, чем следовало бы быть бабе-солдату для спокойной жизни. Но на этом всё. На роковую красотку, ради которой идут на нереальные жертвы, не тяну ни в анфас, ни в профиль. Да и на что он может рассчитывать? Шантажировать меня жизнями ребят? Так я в ответ преспокойно подам в суд за сексуальное домогательство. За такое даже Пузо вполне могут если не турнуть с насиженного места, то потрепать точно. Так рисковать ради моих сомнительных прелестей?

Ха. Три раза.

Нет, тут что-то другое. И пахнет это что-то, скажу я вам, совсем не розами.

Никки явно знает — или, по крайней мере, догадывается. Прямо спросить? Вряд ли ответит, но, может, хоть намекнёт.

И тогда я буду знать, с каких козырей ходить.

— Что эдакое на Пузо нашло, интересно? — широко улыбнулась я, внимательно глядя другу в глаза. — Решил быть добреньким?

— Может, получил взбучку от братика, а может, впечатлился твоим последним боем, — голос Никки звучал легко, смешливо, но смотрел он очень серьёзно. — Это же ты завалила ведущего альданцев, так? Того, к которому никто и на кошачий чих приблизиться не мог. Вот они, видимо, и оценили… твои таланты.

— Это была командная работа, — заметила я. — В атаке участвовали две боевые тройки. Я просто оказалась той, кому повезло завершить начатое. Ты знаешь, как это бывает; в крыле Вихрь не может быть отдельных героев.

— Знаю, — хмыкнул Никки. — Но у каждого есть свои сильные и слабые стороны. Ты вот у нас непредсказуемая. Для меня… и, как показывает практика, не только для меня.

Он говорит о том, о чём я думаю?..

“Вихрь 14, внимание. Приказ явиться в комендатуру”, — информационная строка высветилась у меня перед глазами.

Разумеется, Никки этого видеть не мог: персональные сообщения от искина транслировались через специальные голо-линзы, вживлённые в радужку. Тем не менее, он всё понял. Видать, по моему лицу.

Говорю же: не гожусь я в шпионы. Даже морду кирпичом делать толком не научилась.

— У меня зелёный свет на вылет, — сказал он. — Корабль полностью экипирован. Собственно, я просто не хотел улетать, не встретившись с тобой.

Он не добавил: “Пойдём со мной, пока не хватились. Ты официально в увольнительной, система безопасности выпустит. А дальше… Космос большой”.

Он не сказал, но ему и не обязательно. После всего, вместе пережитого, оно и так понятно.

— Лети, Никки, — сказала я, шагнув вперёд и сжав его предплечье. — Пусть Космос тебя хранит. Мне тоже надо бежать: Пузо вызывает. Не иначе новости о ребятах… Надо послушать, что скажет.

Моё Крыло здесь… то, что от него осталось. И тому, кто может повлиять на их судьбу, нечто очень нужно от меня.

Возможно, Никки прав, и дело в пси-устойчивости. Возможно, тут что-то ещё.

Так или иначе, я не могу улететь.

— Понял, — сказал он, сжав мою руку в ответ. — Ладно, свидимся. И ты это… всегда смотри на шесть часов, Катя.

— Не сомневайся.

Я проследила, как он идёт к ангарам, и дождалась, пока стандартный скоростной двухместный корабль класса В минует защитное поле и кружащие вокруг беспилотники.

“Будь в порядке, Никки”, — шепнула одними губами. И, развернувшись, направилась в комендатуру.

Пора узнать, во что играет Пузо.

4

— Вихрь 14, опаздываете!

— Здравия желаю, офицер Стеллочка! — вытянулась я. — Докладываю: не на дежурстве, нахожусь в увольнительной. Явилась согласно положенным для приказа без пометки “срочно” или “боевая ситуация” срокам.

Милашку, сидящую в приёмной у Пуза, перекосило.

— Моё имя — Стелла!

— Прошу простить, но вышестоящим вы были представлены иначе, — включила ничего не понимающую дурочку я.

Стеллочка яростно засверкала своими красиво подчёркнутыми, сделанными у профи синими глазками.

Я мысленно засчитала себе очко.

И ведь что? Ни слова лжи. Просто не надо было Пузу говорить при всех: “Это — моя Стеллочка!”. Среди нашего, военного брата такие штуки цепляются мгновенно, потом не оторвёшь. А уж мне подковырнуть её всегда в удовольствие.

Не поймите неправильно: я — не великая борцунья за мораль и нравственность. Уставом половые контакты между подчинёнными и начальством не одобряются, но так я и не комиссия нравов, чтобы судить. Опять же, вполне допускаю, что любябельное тело — это тоже вполне ценный актив, а хорошая растяжка и умелые губки — вполне таланты, с помощью которых можно продвинуться по карьерной лестнице. Норм, я всё понимаю. Если отбросить политесы и патриотические лозунги, то я убиваю людей по приказу страны.

Не мне осуждать чужие методы.

Тут другое. И это, как ни странно, про офицерскую честь.

Звучит пафосно и пошло, саму тянет морщиться. Но правда в том, что именно из-за таких вот “Стеллочек” девчонкам потом приходится так тяжко в той же учебке. И потому на нас частенько смотрят искоса. И нет, парни-Стеллочки тоже вполне бывают, не без того. Но они не так заметны на общем фоне.

Взять хоть эту конкретную Стеллочку. Она, говорят, пришла сюда капралом, окончив трёхмесячные курсы, и за два года дослужилась до офицера. Не выходя из прихожей Пуза. Ну разве не удобненько, а?

Тут проводишь три года в лётной школе, потом — пять лет в учебке, потом — год практики на авианосце. Итогом, собственно, офицерские нашивки и служба в Вихре. Изнурительные тренировки, болезненные модификации тела, риск для жизни — прилагаются.

А потом ты приходишь и видишь нашивки того же класса у ухоженной, холёной, отшлифованной бьюти-спецами и наманикюренной Стеллочки. Улучшает настроение? Нет, не думаю.

Одного не могу не признать: Стеллочка с Пузом были, что говорится, каждой твари по паре.

Друг другу они подходили просто идеально.

— Здравия желаю, господин комендант, сэр. Вихрь 14 по вашему приказу прибыла, — отрапортовала я, встав навытяжку посреди кабинета.

Какими бы отношения у нас с Пузом ни были, но субординацию никто не отменял.

Комендант поднял на меня взгляд и чуть поморщился. У меня сложилось впечатление, что он рад меня видеть немногим больше, чем я — его.

— Вольно, — махнул рукой он. — Присядьте, Вихрь 14. У меня есть к вам дело.

Я послушно опустилась в кресло для посетителей, отметив для себя, что кабинет у коменданта роскошный.

Впрочем, кто бы сомневался.

На Мирту нас командировали три месяца назад, в связи с участившимися нападениями на корабли торгового флота. Когда шло распределение между базами и нам досталась “Лестница в небо”, некоторые товарищи из местных стали бросать на нас сочувствующие взгляды. И позже мы поняли, почему.