Пятая стихия (СИ) - Риз Лаванда. Страница 39

Китана и её муж Титу держались скованно, не особо радуясь гостям, и Лана понимала, что причина в ней, а не в заглянувшем к ним на ужин молодом вожде. Нужно было о чём-то говорить, поэтому некоторые вопросы и темы поднимались невпопад.

— Как тебе работается в больнице? — спросила у неё Китана, разливая чай. Её бронзовая кожа казалась золотистой. Эта молодая женщина очень понравилась Лане своей улыбчивостью и симпатичным лицом. Мягкие движения и особенные взгляды, которые она время от времени посылала своему мужу, говорило о том, что Титу был кугуару. С годами у жён и подруг кугуару вырабатывалась привычка не допускать резкости, чтобы лишний раз не дразнить зверя внутри их мужчин.

— Очень устаю, — ответила на её очередной вопрос Лана. — Вы давно женаты?

— Пять лет. По большой любви. Рэмхестам говорил, ты хотела увидеть счастливую пару, в которой один из влюблённых кугуару. Наверное, это мы.

— И вы совершенно счастливы? — заглянув в чёрные глаза Китаны, Лана заметила промелькнувшую в них боль.

— Да, мы любим друг друга. Единственное, чего нам не хватает это ребёнка, — мягко улыбнувшись, Китана уставилась в свою чашку.

— Кто-то безуспешно молит духов о благословлении послать им детей, а кто-то убивает в себе плод своей любви, считая его ошибкой, — укоризненно бросил Титу, давая понять, как на самом деле относится к своей гостье.

Импульсивность всегда была её бедой. Порой Лана даже не успевала осознать, к чему приведут такие её поступки. Порывисто схватив блюдце и шарахнув им о стол, острым осколком, зажатым в руке, в одно мгновение она попыталась вспороть себе горло. Такова внутри неё созрела степень вины и реакция на осуждение. Но с реакцией Рэма ей было не сравниться.

— Даже не думай, — вцепившись ей в запястье, прошипел он. От пронзившей её боли, остановленный в нескольких сантиметрах от аорты осколок полетел на пол. — Какого дьявола ты творишь?!! Я ведь был уверен, что ты искренне пытаешься исправить свою жизнь, но безвольная психопатка всего лишь ждала подходящего момента! — гневный голос Рэма было слышно даже на улице. — Хочешь, чтобы я связал тебя и запер в звукоизолированной коробке? Хоть сейчас! Не могу поверить! — вскочил он на ноги, яростно отшвыривая стул, на котором сидел в одну сторону, а её в другую. — Чёрт! … Как же я зол на тебя Лана!

— Что толку в моих размышлениях, ограничениях, унижении и испытаниях? Твоё племя всё равно будет ненавидеть меня и бросать мне в спину камни! — прокричала в свою очередь Лана. — Ты ведь лучше меня знаешь, что мёртвая я только укреплю веру эри в традиции и законы племени! Думаешь, отношение ко мне изменится, если я пройду ритуал? Фиг! От силы ты отпустишь мне грехи и посоветуешь убраться из города! … В огромном мире, среди людей — я осталась одна. Люди смотрят на меня как на чудовище. Я правда хотела пройти по краю пропасти, в полной темноте. … Но теперь я стала всё чаще задаваться вопросом: а что потом? Ради кого? Даже Шон уже не держит меня в этом мире!

— Бред! Не смей допускать мысли, что ты не справишься! — возразил Рэм, вне себя от злости. — Сложить лапки и сдохнуть конечно же проще. Плевать, что от горя твои родители поседеют, оплакивая свою любимую красавицу дочь. Плевать, что, вспоминая твоё имя люди будут разочарованно махать рукой. Плевать, что ты так и не дашь шанса себя полюбить мужчине, который мог бы стать отцом твоих детей. Тебе плевать, что счастье, о котором ты меня спрашивала, вполне может ждать тебя. Тебе нужен пример счастливой пары? Стань сама этим примером, чёрт возьми!.. Даже ради кого-то одного, у кого не поднимется рука бросить в тебя камень. Лана, … ты не представляешь, как ты огорчила меня сегодняшней выходкой.

Её задело отчаянье, мелькнувшее в его глазах. Словно она его подвела.

— Прости, что я всего лишь человек, — прошептала она, развернувшись к выходу.

Несколько раз она порывалась собрать свои вещи и уехать, просто прыгнуть в первый попавшийся автобус, затем самолёт и оказаться как можно дальше от Честервиля. Но как только её рука хваталась за чемодан — что-то её останавливало.

Причина бала не в родителях, не в Шоне и даже не в Рэме — внутри её души свернулось в клубок что-то раненое, озлобленное, но лишь в этом месте оно видело своё исцеление, своё место. Будто помимо её сознания в ней скрывалось ещё и сознание иного существа, которое в отличие от неё страстно хотело выжить. Особенно остро она почувствовала это после ссоры с Рэмом. Это раздвоение до ужаса напугало Лану, впервые заставив её серьёзно задуматься о возможном лечении в специальной клинике. И опять же таки — эти мысли снова взбудоражили то нечто, которое яростно воспротивилось подобному умозаключению.

— Признаю, я спятила. Теперь это уже подтверждённый диагноз, — произнесла она вслух, разговаривая сама с собой. — И мне нужно что-то с этим делать. Начну, пожалуй, с ремонта. И заведу ежедневник для мыслей. Говоришь монашеский образ жизни Рэм? …Ладно. Тогда первая запись будет такой: в баню всех парней!

Первое, что она сделала на следующее утро — отправилась к родителям с просьбой помочь ей советом по поводу ремонта комнаты, как производить работы и какие материалы покупать. Отец с готовностью предложил ей всё сделать самому, но Лана наотрез отказалась, выдвинув железный аргумент, что труд и её собственноручный вклад в изменение её жилища благотворно скажется на её намерении начать всё сначала. Поэтому она сошлась с родителями на том, что они закупят всё необходимое, а делать ремонт будет она сама.

— Ты не против если я поживу в гостиной, пока моя затея с ремонтом из идеи фикс не превратиться во что-то реальное? — на всякий случай Лана решила ещё раз уточнить, хотя и так знала, что Джеф согласится. Рэм и ему не оставил выбора. — Как тебе со мной живётся Джеф? — задала она ещё один вопрос, пытливо прищурив глаза. — Сложно сказать «нет» вождю краснокожих, верно?

— В общем-то я не жалею, всё лучше, чем самому осознавать пустоту этого дома, сидя вечером на полу с бутылкой. Твоё присутствие не даёт мне права впадать в депрессию, подгоняет меня быть собранным, ответственным хозяином и отцом, — Джеф простодушно улыбнулся, что случалось с ним довольно редко. — Я благодарен Рэму за такое решение. Но ты на него почему-то злишься?

— Пойду перетаскивать вещи, — не ответив, буркнула Лана.

Она и сама не знала, как описать то чувство, которое она теперь испытывала к Рэму. Его лидерство вызывало у неё уважение, он даже стал ей симпатичен, как парень, моменты их поцелуев Лана до сих пор вспоминала со вздохом. Но девушку стала раздражать зависимость от его решений, от его мнения и всё та же глухая неопределенность будущего, которое тоже почему-то была в руках темнящего Рэма. Возможно, это была досада, уязвлённая гордость и желание доказать, что она сильнее, чем кажется.

А ещё, ложась спать, Лана отметила про себя, что впервые Рэм не захотел с ней встретиться в её выходной для обязательных бесед. И не то, чтобы её это задело, просто отчего-то стало грустно.

Во время обеденного перерыва, к ней за столик в больничной столовой подсела девушка санитарка. Пару раз они уже пересекались и знали друг дружку по имени, вот только возможности завести беседу всё не выпадало.

— Вот гляжу на тебя и отчётливо вижу, что дело в парне, — ставя поднос, произнесла Стела. — Правда же? Только вот печалиться должны они. Знаю стопроцентный способ поднимать себе настроение в таких случаях.

— Спиться я всегда успею, — Лана всё ещё пыталась понять, хочется ей заводить подружку или и эту послать к такой матери.

— Да нет, мой вариант куда приятней, — мелодично рассмеялась Стела. — Каждый раз, когда я ссорюсь или расстаюсь с парнем, я иду по магазинам и трачу на себя всё до последней копейки. И глядя на себя в зеркало, ещё раз убеждаюсь в своей чертовской привлекательности и радуюсь, что судьба избавила меня от неудачника, не удосужившегося удержать меня. Ты должна попробовать.

— Ну, не знаю, как-то это всё … рыться в шмотках … остаться без копейки, — неуверенно протянула Лана, вдруг неожиданно кардинально изменив своё мнение. — А давай после смены проверим твой метод в действии?