Через тернии в Пустоту (СИ) - Бэнс Макс. Страница 16

— Безумие и отвага, — сквозь зубы сказал я.

— «Скорее слабоумие, но если что, я готов махнуться», — флегматично произнесла моя шиза, вообще не проникаясь ситуацией.

— Не дождешься, — через плечо посмотрел на несущегося, на меня монстра, всего пара секунд, но я примерно понял, как он двигается и при этом не вбежал в какое-то дерево. — Посмотрим на твой внутренний мир, скотина, — занес клинок для броска, одновременно переставляя ноги, как в танце и развернул корпус.

Увидев скалящуюся морду медведя всего на мгновенье — запустил в нее кинжал, после чего провернулся до конца. Мышцы заныли, кости затрещали от такой перегрузки и таких выкрутасов, терпите родимые, но я всё же смог провернуть эту дичь. Только вот споткнувшись о треклятый корень — полетел кубарем вперед.

Медведь зарычал, я не видел, куда попал мой кинжал, но поворачиваться не было ни желания, ни возможности, потому что я всё еще качусь и лишь каким-то чудом сумел сгруппироваться, не засунув при этом Кровопийцу себе в лицо. Остановился я стукнувшись спиной о ствол.

Тупая боль разлилась по телу от спины, что-то хрустнуло, походу ребра, а еще один корень вошел в запястье, разрывая кожу, мясо и делая мою руку похожей на конечность среднестатистического обитателя средней линии. Тихо шипя, матерясь и описывая процесс спаривания богов и этих самых корней, я всё же поднялся. К счастью, кроме левого запястья видимых повреждений больше нет, только вот дышать сложно и больно. Судя по тишине, медведь прекратил преследование, но за такую тушу мне не могли не повысить уровень, а оповещения я не слышал, так что пошел обратно.

Долго идти не пришлось, туша медведя лежала всего в пол сотне метров от меня, но самое страшное — оно живое! Выдохнул, желание бежать сразу же улетучилось, нет, это не был страх, он ко мне вообще не наведывается в последнее время — это был здравый смысл, голос которого становится все тише и тише под воздействием этого подземелья.

Медведь был жив, но хорошо, что такое состояние продлится еще недолго, хотя чем черт не шутит. Походу он не мог двигаться, по какой-то причине, а иначе объяснить, почему он скалится на меня, рычит, но не делает рывок, чтобы оборвать жизнь одного удачливого идиота, я понять не мог. Всё же переборов себя я начал медленно подходить. Пару раз отскочил от него, словно ошпаренный и кривился из-за болей в ребрах, когда тот громко вздохнул или чихнул. Знатно потрепав себе нервы, я, наконец, добрался до огромной головы и встал чуть сбоку.

— Приятного аппетита, — с этими словами я загнал клинок прямо в голову, через ухо, а то череп без своей абилки мог и не пробить. Медведь в последний раз что-то прорычал, а мой кинжал начал вытягивать из него жизнь и вскоре зверь откинул копыта, точнее лапы. Держась за клинок, кинул взгляд на кисть — раны, как и не бывало, да и ребра больше не болят. Система оповестила меня о повышении уровня, из-за чего у меня на лице появилась дебильная улыбка.

Красные потоки прекратились, я выдернул клинок, который становился всё более насыщенного алого цвета, и закинул его в ножны. Кинжал пал смертью храбрых в пасти медведя, да, я попытался его достать, но он был сломан. Просто разломался на части. Поэтому грустно вздохнув и выслушав соболезнования от Макса, выдвинулся дальше. Ведь скорбеть о боевом товарище можно и в пути, а шума этот предок Винни-Пуха наделал знатно, от чего моя жопная чуйка снова заходила ходуном, предсказывая владельцу о скором визите северного пушистика.

Но вот чем я был благодарен этому зверю, так это увиденным далее. Я залез на очередное дерево и начал искать свой ориентир, долго этим маяться не пришлось, его потерять так же легко, как чернокожего баскетболиста на линейке в детском саду Азии, но не суть. В общем, оно выделялось, и было довольно близко. Относительно конечно, вспоминаем, где я нахожусь, и этот жалкий километр становится не преодолеваемой преградой. После убийства медведя я начал идти более уверено, хоть бдительность я и не уменьшил. И снова топать по чертовому лесу дергаясь от каждой тени и шороха, бесит.

Ну, видимо, мои молитвы были услышаны, а иначе как объяснить, что не прошел я и пятидесяти метров, как на меня набросился питон, опять. Но, то ли чуйка запоздала, то ли змей был слишком быстр, в общем, уйти от атаки я не смог. Лишь судорожно выхватив клинок, я выставил его перед собой, что меня и спасло. Ноги оторвались от земли, и меня припечатало к дереву. В глазах потемнело, я мешком свалился наземь и отправился в приятную темноту.

— Ох срань… — простонал я, ногой отталкивая тушу мертвого змея. Рука все еще сжимала «Кровопийцу», который проткнул нёбо монстру и вышел из черепа. — Ты ж мой милашка… — с чавкающим звуком я вытянул клинок и немного его погладил. На теле ни царапины, разве что одежда немного порвалась и всё благодаря этому красавцу.

Моя накидка из волка порвалась еще, когда я упал на корни, убегая от медведя, кстати, она меня и спасла, а иначе корни бы проткнули и мою бы бедную тушку. Каждый раз, когда «Кровопийца» высасывает жизненную энергию — пожирает он её с кровью, но каким способом — хрен знает, но молчит. Вся эта беготня сильно меня измотала, хотя, кажется меньше, чем могло, а передо мной валяется ингредиент для шашлыка, думаю объяснять не нужно.

Быстро разведя костер, держа клинок так, чтобы в любую секунду я мог его выхватить, начал готовить мясо змейки. Не знаю почему, но монстры решили оставить меня в покое, что наоборот меня лишь насторожило. Так что в одной руке я держал ветку с насаженным мясцом поверженного монстра, а в другой — верный клинок, и нервно высматривал предполагаемого врага. Но вот не пойму что меня так раздражает, а… это сообщение от системы.

Достигнуто значение Живучесть 50 пунктов

дальнейшее повышение этой характеристики замедленно вдвое.

Выберите награду

— «Укрепление кожи» (Обычн.)

— «Укрепление костей» (Редк.)

Немного покумекав — тыкнул на кости, всё-таки протыкать меня будут один хрен, а вот переломы это уже серьезные повреждения, которые очень сильно ограничивают мою подвижность. Отмахнувшись от сообщения, продолжил трапезу, прям идиллия была бы, если бы не сраные покалывания в районе затылка. Пожрать нормально не дадут!

— Шука! — выругался я с набитым ртом, уходя вбок.

Быстро развернулся и увидел ветку, нет, не питона. Настоящую ветку дерева, а также уродливую морду на коре растения. Немного потупил на этот харчок природы, откусил еще кусочек от змейки, прожевал мясо с костями, аккуратно положил его, проглотил и наконец, выразил свое негодование: — Ебутся смурфики, тут даже деревья хотят меня убить.

Благо энт был довольно медлителен, так что пока он раздуплялся, я уже быстро подскочил к нему и начал рубить, попутно включив «Потрошение». Деревце в край охерело, за что и было срублено под корень, вот только это ему не хватило. Еще минуты три я рубил древесину, пока не наткнулся на какой-то кристалл зеленого цвета внутри и не сломал его. Значит где-то в центре ствола — ядро, так и запишем.

— Заебался… — резюмировал я, падая возле деревца и подтягивая свой кусок мяса.

Оттряхнув тот от земельки, продолжил перекус, который мне опять перебивают, повернулся назад и увидел три морды серых волков, выходящих из кустов. Они выглядели чуть больше, чем те, с которыми я встретился «на входе». Спокойно смотря на блохастых, я дожевывал заслуженный обед и начал пятиться назад, направив свой клинок на них. Благо волки лишь фыркнули в мою сторону, просто отжав змею.

— «Дерево срубил, волков накормил…», — проговорил Макс.

— По количеству бегающей тут хероборы — от ружья я бы не отказался, — ухмыльнулся я, отбросил голую ветку в сторону и продолжил путь.

Глава 7 Псих против громадной шавки из трын травы

Похождения через треклятый темный лес становились всё опаснее и опаснее. Если раньше тонкие просветы от местного светила всё-таки пробивались через кроны, то теперь всё погрузилось в кромешный мрак, буквально. Даже со своими глазами я не видел дальше десяти метров. Но это было не только из-за повышенной густоты крон, а и из-за густоты деревьев. Так что приходилось показывать чудеса гибкости и проявлять недюжинную смекалку. Но даже так некоторые места просто нельзя было пройти, потому что деревья росли слишком близко друг к другу.