Ты моя ошибка (СИ) - Белова Лола. Страница 51

Возле фотографии одиноко стоял стакан с водкой, прикрытый хлебом, в подсвечнике так же одиноко горела восковая свеча. Мила сидела, не включая свет, в полумраке от зелени за окном и пасмурной погоды. Отблески свечи тускло освещали пустую квартиру, нагнетая ещё больше такой же мрак в душу Милы. Мрак и пустоту от горечи потери…

Она помнила тот день, когда вернулась домой и её ждали плохие новости…

…Мила с Анечкой вернулась домой в тот же день, когда пыталась сбежать, купив билет в один конец… Покатавшись по городу на машине, ей больше ничего не оставалось, как вернуться. С документами, но без денег вариантов был ноль. Если бы она была одна, что-нибудь придумала. Но с ребёнком…Анечке уже требовалась тёплая ванна и сытный ужин. Удобная постель. Эти, казалось, бытовые мелочи элементарного комфорта всё же требовали бы денег, которые украли. Да и в садик надо.

Скрыться от того типа тоже как-то нужно было. Милу трясло от того, что он, очнувшись, бросится им в след и ей точно несдобровать. А значит отсидеться где-то нужно было…

Едва переступив порог и держа уснувшую Анечку на руках, Мила ощутила неладное. Отца дома не было. Рада сидела на диване, облокотив локти на колени и спрятав лицо в ладонях. У Милы замерло сердце от плохого предчувствия.

Положив Анечку в спальне и накрыв её одеялом, Мила зашла в зал, быстро подошла к сидящей Раде и присела подле неё.

— Рада? Что случилось?

Рада подняла голову и устало улыбнувшись ответила.

— А…Это ты Мила…

— Что, Рада?

— Дядю Виталия час назад забрали снова в СИЗО.Сказали, что появились новые обстоятельства дела. Что ему теперь не отвертеться. Суд был назначен на завтра. Теперь его не будет…Ему дали срок…Его больше не выпустят.

— Как же так…А если подать на пересмотр дела или апелляцию?

— Сказали, можно. На пересмотр дела в связи с несогласием на решение судьи. Но это вряд ли поможет. Адвокат потерпевшего настойчивый. Он был сегодня, когда твоего отца забрали. Он был там и сказал, что дело проигрышное, если мы подадим жалобу…Все факты против твоего отца…

— Надо всё же попытаться… — Мила встала и подошла к окну. — Я буду пробовать. Я не верю в виновность отца. Они толком ничего не расследовали.

— Конечно, Мила. А я помогу, чем смогу… — Рада встала, подошла к ней и положила руку ей на плечо.

— Спасибо, Рада… — Мила обняла её в ответ. — Что бы я делала без тебя.

…Были собраны деньги, чтоб вытащить отца из тюрьмы. В ход пошло всё. Небольшие накопления отца, Милы и Рады. Помощь коллег по работе. Распродана мебель. Остались только детская мебель Анечки и стол со стульями. Мила уже столько времени спала на полу, постелив матрац. Деньги ушли на адвоката, подачу жалобы на пересмотр дела и кучу того, что с этим было связано…Началась судебная тяжба…

…Но всё оказалось напрасным. Когда отца перевели в колонию, через неделю после оглашения приговора, его нашли в камере с заточкой, воткнутой по самую рукоять в сердце…

Миле с Радой так толком и ничего и не сказали. Не объяснили, что послужило причиной, по которой отца убили. Всё так и осталось тайной…

…Тот тип, что преследовал её внезапно исчез, словно не было его никогда. Примерно в то время когда арестовали снова её отца. На этот раз папа и вовсе отдалился от Милы так, что она почувствовала где-то на подсознательном уровне своей души, будто виновата перед ним. Словно отгородился от неё. Узнавала последние новости только от Рады. Она словно посредник пыталась до последнего наладить отношения между Милой и отцом. Но сама не понимала его странного поведения. Не хотел видеть Милу, а сам просил на тех коротких свиданках что Рада с Милой смогли добиться через адвоката, не оставлять её и приглядывать за ней. Что потом всё сам объяснит, когда отсидит положенный срок….

…Мила взяла другой стакан и налив впервые за всё время после смерти отца, немного водки, не задумываясь выпила. Одним махом. Одним глотком, не морщась. Никогда не пившая, Мила вдруг резко пришла в себя от того, что горло сильно прожог крепкий напиток. Положив руку на грудь, она, задыхаясь, вскочила и бросилась в ванную. Включила кран, не дав толком стечь воде, припала к нему и стала жадно глотать воду. Стало намного легче. Мила взяв в руки полотенце, вытерла рот и села на край ванны, жалея, что так бездумно себя повела.

В этот момент в дверь раздался настойчивый стук. Мила сидевшая всё это время в тишине и молчании, резко подскочила от неожиданности. Подошла к двери.

— Рада, это ты? — спросила она, открыв дверь. Но её взгляд наткнулся на женщину лет пятидесяти. Женщина смерив её надменным взглядом представилась.

— Лариса Демьяновна. Я представляю органы опеки. На Вас регулярно поступают жалобы соседей. — начала она, поздоровавшись.

— Жалобы? — переспросила Мила, изумившись её словам. — Какие жалобы?

— Ну, якобы вы избиваете свою дочь. — Она смело вошла в квартиру, отстраняя со своего пути девушку. Мила, растерявшись, лишь отошла в сторону и пытаясь понять, что происходит и недоумённо смотрела на тётку. — А ещё наша организация навела справки, что не платите за жильё. Нет постоянной работы…Ребёнок не посещает детский сад…

Мила раскрыв широко глаза, лишь молча смотрела на неё, ничего не понимая, что происходит? Кто нажаловался на неё, кто мог на такое решиться? Она сначала было подумала на того парня, что столько времени преследовал её. Но он вдруг исчез и не давал о себе знать. Мила только перестала пугаться выходить из дома. После случая на вокзале, он больше не появлялся…

Поэтому теперь Мила терялась в догадках. С соседями вроде нет плохих отношений. Даже с теми, с которыми не общаются. Кто же мог быть?

— Да с чего Вы это взяли? По поводу моей дочери? — наконец только и смогла выдавить из себя потрясённая Мила.

Тем временем, пройдя в зал бесцеремонно и не разуваясь, женщина повернулась к Миле лицом и презрительно смерила её придирчивым взглядом сверху вниз, от которого Миле захотелось спрятаться и она по инерции стыдливо закрыла себя руками.

— Я Вам… — взяв паузу, словно подбирая слова, как обратиться, будто перед ней была злостная нарушительница порядка, женщина процедила надменно сквозь зубы. — Девушка, ещё раз повторяю. К нам поступила жалоба. Мы обязанны были её рассмотреть.

— Кто?

— Этого я не могу Вам сказать. Информация конфиденциальна. Но мы проверили у Вас действительно задолженность по квартире. Официально вы не трудоустроенны. А ребёнка нужно растить и воспитывать. А он у Вас даже детсад не посещает…

— Я могу всё объяснить. — до Милы частично наконец начало доходить, то что ей повторила эта женщина. Но она была в таком состоянии, что всё это не укладывалось в её голове. Она столько ночей не спала. От бессонницы и выпитого, не отошедшая после похорон отца, она не совсем хорошо воспринимала реальность происходящего. Но пыталась. — Я…Да…У нас долги за квартиру…Но я могу всё объяснить…

— Я слушаю… — всё так же надменно поджав губы ответила Лариса Демьяновна.

— У меня были проблемы…

— У всех проблемы, это не объяснение.

— Послушайте, у меня отца посадили…

— Ясно. — коротко кивнула женщина брезгливо оглядывая обстановку комнаты, вернее её отсутствие, не считая стола у стены и стульев.

— Это совсем не то, о чём Вы сейчас подумали… — Мила уловила её оценивающий взгляд.

— Я пока ни о чём не подумала. — соврала Лариса Демьяновна. — Говорите…

— У нас ушло много средств на адвоката, чтоб вытащить его. — чувствуя, как волна волнения охватывает её, Мила сложила руки на груди, чтобы хоть как-то унять подступившую дрожь. — Мы всё продали. Всё, что можно было. Всё, что зарабатывала, тоже ушло. По этой причине и Анечка не ходит пока в сад. Но послушайте. Я выйду на работу и всё улажу…

Женщина меж тем прошла в спальню, тоже окинув её взглядом, задержала его на спящем ребёнке в кроватке, небольшом комоде с её вещами и детском стуле со столиком. Заметила аккуратно сложенные на полу вещи, по всей видимости девушки и матрац с одеялом…