Клан солнца (СИ) - "Amazerak". Страница 24

На самом деле, я не понимал, почему Милена отправилась со мной на восток. Её отец — мёртв, а мать, жених и те родственники, кто остался жив — далеко отсюда. Тогда зачем ей было переться в эту глушь? Определённо, с Миленой следовало поговорить и попытаться уладить наш конфликт. Только вначале пусть немного остынет.

Выпив настойку, которая осталась со вчерашнего дня, я вышел, чтобы позвать Молчана. Отрок дрых на лавке. Не стал его будить, сам взял ведро и зачерпнул воды из кадки, чтобы наполнить рукомойник.

Времени до утренней трапезы действительно оставалось много, а значит, была возможность потренироваться. Голова по-прежнему раскалывалась. Наверняка, тут есть какое-то снадобье, чтобы снять головную боль. Но Милена на меня обиделась и не даст… в смысле снадобье не даст. А других целителей я даже не знал, где искать. Хотелось просто поваляться ещё несколько часиков, но я взял себя в руки и отправился к гриднице, возле которой имелись площадки для рукопашного боя, стрельбы из лука и для практики боевых чар. Самодисциплина, мать её…

А после трапезы состоялось собрание по поводу военного похода в горы. Бояре со своими дружинами уже начали стягиваться с окрестных земель. На сборы было отведено четыре дня, а в пятницу или в шестерницу уже планировалось выдвигаться. Медлить с этим делом Казимир не хотел, считая необходимым нанести одамларам стремительный ответный удар и поскорее вернуться обратно, чтобы не оставлять крепость надолго без гарнизона.

Собрание устроили в малой зале на втором этаже — там же, где мы общались с Казимиром в день моего приезда. Присутствовали я, Всеслав Игоревич и князь со своим воеводой Чеславом — крупным воином, чью лысую голову украшал длинный хвост. Такие стрижки я уже не первый раз видел у караузякских дружинников.

Казимир расстелил на столе карту окрестностей и принялся излагать план похода. Мне оставалось лишь слушать и мотать на ус, ведь средневековое военное дело было для меня тёмным лесом.

Впрочем, за прошедшую неделю кое-что мне всё-таки стало понятно в этом вопросе.

Управление армией здесь сильно отличалось от того, к чему я привык в современном мире. По большому счёту тут и воинских званий-то не было, как не было и традиционной армейской структуры. Высшее руководство состояло из воеводы, тысяцких, сотских и старшин, но по факту, каждый боярин командовал той дружиной, которую приводил с собой, а князь командовал боярами. Часто войско делилось на два-три отряда — полка, во главе которых стояли тысяцкие или сотские, но в бою оно обычно действовало единым кулаком или двумя: основная группа и резерв. Здешняя тактика конного боя не предполагала сложных манёвров. И только лётные отряды имели постоянное деление на десятки — такая структура, как и всё, что касалось воздушной войны, было перенято у горцев.

Казимир отметил на карте несколько населённых пунктов, по которым мы собирались нанести удар. Они располагались вдоль тракта, что вёл через горны. Так же он хотел ограбить пять-шесть кишлаков на тропе, что ответвлялась от главной дороги и вела на север. Нашей же главной целью являлся Тулукан — крупное поселение в долине. Казимир бывал там лишь однажды, двадцать лет назад, когда его отец устроил большой поход на горцев, но уверял, что в Тулукане есть чем поживиться, а ещё — что после того похода одамлары несколько лет не нападали на Караузякское княжество.

Планировалось, что в операции примет участие около сотни конных ратников и столько же змеелётов. Войско должно было двинуться через крепость Высокую — поселению на границе Караузякского княжества. Конница с обозами пойдёт, понятное дело, по земле, а летающие отряды организуют прикрытие с воздуха.

Казимир полагал, что враг постарается не дать нам дойти до кишлаков, но не знал, какими силами, как и где он будет атаковать. На всякий случай князь решил поделить змеелётов на три группы, чтобы иметь возможности для манёвра.

Казимир собирался лично возглавить воздушный отряд, конницей должен был руководить Всеслав Игоревич, я же, по сути, являлся главнокомандующим, хоть и слабо представлял, как осуществлять данные функции. Воеводе Чеславу Казимир приказал руководить остатками гарнизона крепости во время нашего отсутствия.

На поход отводилось семь дней. В конце следующей недели планировали вернуться. Я хотел быть здесь до того, как в Караузяк явятся призванные мной князья, но никто сказать точно не мог, получится ли или нет. А пока следовало дождаться, когда подтянутся бояре Казимира.

Узнал я и о ещё одной важной теме, о которой прежде не имел ни малейшего представления — жертвоприношения. Они всегда делались перед любым серьёзным мероприятием. Естественно за консультацией я обратился к Всеславу Игоревичу. Вечером позвал его к себе в кабинет и, сославшись на потерю памяти, стал расспрашивать, когда, что и кому следует жертвовать.

Как оказалось, в качестве жертвы богам в святилищах забивали всякую живность вроде овец, телят, лошадей и птиц. Особенно ценным считалось приношение животного с какой-нибудь особенной отметиной. Такие стоили в разы дороже обычных. Жрецу, само собой, тоже полагалось заплатить за работу.

Традиционно моя семья делала приношения трём богам: Донару, Хорсу и Семарглу. Первый считался покровителем дружины и битв, второй — покровителем моего клана, третий — покровителем магических искусств.

Так же требовалось сделать приношение Небу — верховному божеству. Ему жертвовали не животных, а сок с молоком и ветви каких-то редких растений, тоже стоившие недёшево. Всеслав посоветовал помимо всего прочего подарить храму некоторую денежную сумму, чтобы снискать благословение Неба.

Когда я услышал, сколько придётся потратить, у меня челюсть отвисла. Двести золотников! Всеслав Игоревич считал, что примерно в такую сумму обойдутся все церемонии, включая денежное пожертвование. Хороший боевой корень стоил двадцать-тридцать золотников, а полный комплект зачарованных доспехов мог и до пятидесяти доходить — по местным меркам, как танк купить. Содержание всей моей дружины обходилось меньше ста золотников в месяц, а тут вынь да положь двести просто так, ни за что!

Эту мысль я и озвучил, только более дипломатично:

— Многовато. У меня не такая большая казна, чтобы тратить столько денег… — я хотел добавить «в пустоту», но вовремя одумался, поскольку Всеслав вряд ли бы меня понял.

— Боги не любят скупых и редко им благоволят, — возразил он. — А на твоём месте я бы сделал всё, чтобы задобрить их.

— Коровами и овцами? У богов своих нет? На этих жертвах только жрецы наживаются, а они на поле боя нам не помогут.

— Да-да, знаю, — угрюмо проговорил воевода и закивал в знак согласия. — Жадность жрецов не ведает границ, а их дома порой богаче княжеских палат. Но если не будешь почитать богов, пойдёт дурная молва. Злые языки станут болтать разное, а князья от тебя отвернутся. Никто не последует за тем, к кому боги равнодушны. Или хочешь, чтобы о тебе говорили то же, что об отце твоём?

Мне даже возразить было нечего. Эти люди с архаинчым мышлением всерьёз считали, что войну не выиграть, если богам не принести жертвы. Верили во всякую ерунду, а жрецы на этом наживались. Кажется, в некоторых вещах мой современный мир недалеко ушёл от этого. Однако сейчас было не лучшее время, чтобы ломать стереотипы и попирать традиции. Только не в моём нынешнем положении.

— Конечно, жертвы мы принесём, — сказал я. — Богов надо уважить. Но думаю, можно уменьшить траты. У меня казны не хватит по двести золотых каждый раз отстёгивать. В общем, так. Храму Неба я деньги давать не буду. Обойдётся. Только обычное жертвоприношение.

Всеслав Игоревич вздохнул, подумал, и проговорил:

— Твой отец почитал Небо больше остальных богов. Он всегда делал крупные пожертвования. Такова традиция твоего клана. Впрочем, не всем это было по нраву. Кто-то даже поверил, что Святополк упраздняет культы старых богов. Поверили в такую гнусную ложь! Да, пожалуй, не будет большого вреда, если ты не дашь денег небесному храму. Надеюсь, Небо не прогневается на нас.