Клан солнца (СИ) - "Amazerak". Страница 36

Как и прежде, я и Всеслав Игоревич ехали впереди. За нами — остальные дружинники. Лошади нашлись для всех — у кого-то были запасные, кто-то использовал захваченных у противника. Следом тащились десятки повозок, домашняя скотина и пленники. Женщин и стариков я велел посадить на телеги, мужчины, связанные одной верёвкой, плелись пешком. Бахтияра и Нур везли на отдельных лошадях.

До крошечной пустой деревушки, притаившейся среди сосен на склоне горы, добрались после полудня. Здесь, как и полагается — привал. Людям, лошадям и домашней скотине требовалось поесть и отдохнуть. Вот только мне было не до отдыха. Я отозвал Казимира в сторону и изложил свой план. Я хотел создать в этом кишлаке опорный пункт и оставить для его защиты, помимо моих дружинников, несколько змеелётов, и как только появится возможность, начать сооружать здесь крепость.

Казимир был озадачен. Он-то собирался просто пограбить одамларов, уехать домой и ближайшие годы сюда ни ногой, а тут — я со своими авантюрами.

Мы стояли на склоне возле крайней мазанки. Отсюда открывался вид на горные гряды, что тянулись на север. При виде этих огромных поросших лесом исполинов дух захватывало.

— Это возможно… Да, я могу оставить здесь десятку змеелётов, — неуверенно согласился Казимир. — Но тогда придётся ослабить дозорные отряды.

— Сейчас мы можем это себе позволить, — сказал я. — Горцы не сунутся к нам. У нас в плену то ли их князь, то ли хан. Они не станут рисковать. Видишь, небо чистое. За два дня даже близко не подлетели, хотя они могли спокойно напасть на один из наших обозов. Надо воспользоваться победой. Нельзя так просто уходить.

— Далековато ты задумал крепость строить. До ближайшей — пятьдесят вёрст. Крепости должно размещать друг от друга в полдня конного пути. Если уж на то пошло, лучше обосноваться в первом к нам кишлаке.

— Значит, возведём две крепости, — сказал я.

Казимир посмотрел на меня, озадаченно хмыкнул.

— На это потребуются деньги и люди.

— Главное, что теперь это наша земля. Я найду средства.

Я уже расспросил Всеслава Игоревича о том, во сколько мне обойдётся возвести крепость. По его словам, поставить деревянный острог стоит пятьсот-шестьсот золотых, и уйдёт на это месяц-два не больше. Каменную башню строить, конечно, дороже. Ну а на возведение полноценного замка, даже раза в три меньшего, чем Караузяк, могла уйти вся моя казна, а работы займут от двух лет.

Но большую крепость я пока и не собирался строить. На первое время сойдёт острог с каменной башней, а через год-два, когда разбогатею, можно думать и о более серьёзных укреплениях.

Собрав свою дружину, я объявил перед всеми, что отдаю два поселения в горах и все окрестные земли на двадцати вёрст вокруг во владение Елисею. Вверил ему трёх дружинников-богатырей и обещал дать десятку змеелётов и две тысячи золотников на строительство крепостей. Посулил сделать его боярином.

Мне показалось, что Елисей не сильно обрадовался назначению. Я бы тоже не обрадовался. Здесь ведь ничего нет. Просто деревня в горах в пятидесяти вёрстах от «цивилизации». Но что-то делать с этим всем надо было. В любом случае, сейчас Елисею предстояло вернуться в Караузяк вместе с дружиной. Кишлак же пока оставался под охраной змеелётов Казимира.

Я хотел видеть тут не только крепость, но и развивающееся поселение. Казимир сказал, что где-то поблизости есть солевые пещеры, и я дал Елисею наказ разузнать об этом побольше у местных.

Вот только я сомневался, что местные жители вернутся в разорённый кишлак, чтобы жить под моей властью. И появилась у меня мысль: почему бы не отправить сюда пленников? Вначале их можно задействовать на строительстве крепости, а потом дать немного скота на разведение и оставить жить здесь. В рабство продавать никого не хотелось, а тут и для меня польза, и для людей — шанс вернуться к относительно вольной жизни.

Заночевали мы в другом кишлаке. Он тоже пустовал. Разбили лагерь, поели и отправились на боковую. Оставалось менее тридцати вёрст до крепости Высокая, а до Караузяка — почти пятьдесят. На следующий день я планировал одним рывком преодолеть это расстояние.

После целого дня в седле отрубился быстро. Мы с Олегом, Всеславом Игоревичем и Рогволдом не стали даже приказывать расставить шатры — захрапели в одной из бедняцких хижин.

Мне опять снился прежний сон, где я, будучи ребёнком, играл в поле. Светило солнце, на душе было хорошо. Казалось, всё впереди и не надо ни о чём заботиться. И вдруг небо закрыла тень. Я посмотрел вверх, но ничего не увидел. Однако тень становилась чернее, что-то неведомое наползало на землю. Солнце исчезло. Окружающий мир начало трясти. Я проснулся.

Оказалось, трясло совсем не во сне. Земляной пол дома ходил ходуном, стены сыпались, перекладины под потолком трещали. Мы еле успели выскочить на улицу, прежде чем крыша мазанки рухнула. Дружинники выползали из палаток, лошади истерично ржали. Было ещё темно, рассвет едва забрезжил, но восходящее солнце я не видел — на востоке стояло ярко-красное зарево.

— Боги гор разгневаны, — проговорил Всеслав Игоревич.

Могучий воин стоял в портах и рубахе и мрачно смотрел на восток, где за горами творилось что-то непонятно. Красное зарево в ночи действительно производило устрашающее впечатление. Но я быстро взял себя в руки. По большому счёту ничего ужасного не происходило. Это было землетрясение — банальное землетрясение, какие часто случаются в горных районах. А зарево возможно явилось следствием извержения вулкана. Но нам его вряд ли стоило опасаться — он находился слишком далеко отсюда. Я даже подумал, что местные жители вполне могли окрестить великим змеем какой-нибудь вулкан и окружить его легендами и мифами. Тёмные люди — что с них взять.

Тряска закончилась быстро. Никто не пострадал. А вот с рухнувшим домом казус получился неприятный, поскольку там осталось снаряжение. Пришлось разгребать завалы и вытаскивать вещи. Толчки повторялись за утро раза три, но уже значительно слабее.

Событие крайне негативно повлияло на настроение дружинников. Эти храбрые, отмороженные на всю голову вояки, как дети перепугались банального землетрясения, решив, что боги гор разгневались нас. Я пытался объяснить в доступных выражениях суть данного явления, но остался не понят. Люди были совершенно неспособны осознать, что какие-то вещи в природе могут происходить помимо воли богов. Однако мой невозмутимый вид всё же подействовал успокаивающе.

Когда мы добрались до крепости Высокая и увидели трещину в стене, народ снова зароптал. Всё-таки это была наша земля. А тут — такое. Боги гор напали на крепость — не иначе. По логике местных жителей выходило именно так.

На следующий день я проснулся уже в собственной кровати в Караузяке. Когда позвал Молчана, тот сказал, что уже почти полдень и надо идти на трапезу. Хотелось спать, поскольку прибыли мы глубокой ночью, но раз встал, надо было умываться, одеваться и идти есть.

— Тебе письмо, — сказал Молчан, протягивая запечатанный сургучом конверт.

Открыв его, я увидел короткую записку. Она была от княгини из города Тахтакупыр, что находился к юго-западу от Караузяка. Это было одно из мест, куда заезжал мой гонец с моим посланием. Тахтакупыр являлся центром маленького княжества и, судя по записке, правила там вдова князя, сражавшегося за моего отца и погибшего в сражении под Талахом. Вчера она, откликнувшись на мой зов, приехала в Караузяк и остановилась в каком-то доме в городе.

— И это всё? — спросил я у Молчана. — Больше писем нет?

— Не было больше, — пожал плечами Молчан.

— Н-да… — вздохнул я. Из пяти княжеств и двух боярских вотчин, которые объехали мои гонцы, явился для принесения присяги всего один человек. Поводов для оптимизма было мало.

Избы горели, кричали мужчины и женщины, плакали дети, в небе летали змеи с ездоками, а всадники скакали по дороге и полю за разбегающимися челядинами и рубили их.