Паутина - Каннингем Элейн. Страница 26

Странно, подумал Ретнор. Северные моряки обычно предпочитают умирать на собственных кораблях.

Старший Капитан увидел, что дроу плавно опустилась на палубу и бросилась к бушприту Эльфийки. Она обхватила его обеими руками, уперлась ногами покрепче в корпус насаженного на него корабля, как если бы намеревалась освободить пиратское судно. И, повергая Ретнора в шок, именно это она и сделала.

Дроу запрокинула назад голову, и издала единственную, высокую пронзительную ноту взмывшую к темнеющему небу, жуткий звук, от которого дрожь ужаса пробежала по шее Ретнора. Ей ответила вспышка света и звука, как молния и гром, слитые в единый порыв силы. Дождь многоцветных искр отразился от пробитого корпуса корабля, и Эльфийка отскочила назад. С громким всплеском, ее задранный нос опустился в воду.

Пока преследователи разевали рот, ошеломленные случившимся чудом, Хрольф Буян перерубил опоры перекладины передней мачты. Пираты, остававшиеся на борту боевого корабля, кинулись ему на помощь, и толкнули тяжелую балку, изо всех сил напрягая мышцы. Она с размаху перелетела над носом судна в сторону корабля, подошедшего с запада. Он находился так близко, что кончик балки прошелся по его борту и по собравшимся там бойцам, скинув нескольких в море. Хуже того, возвращаясь назад по широкой дуге она долетела до задней мачты корабля. Вторая мачта как боевой посох парировала удар, но по поврежденному кораблю от столкновения пробежала дрожь. Скрежещущий треск прорезал воздух; затем задняя мачта неспешно наклонилась и как падающее дерево окунулась в море. Осталось только несколько осколков и спутанные канаты.

Ретнор повернулся к своему помощнику, руководившему его бойцами. «Не вступайте на борт пирата. Заставьте их перейти к нам», скомандовал он.

Северный воин ответил почтительным поклоном, хорошо понимая логику Старшего Капитана. На знакомой территории у них было больше шансов, ведь кто знает, какие смертельные магические ловушки могла заготовить для них на борту Эльфийки проклятая волшебница-дроу?

С десяток людей схватились за абордажные крючья, бросая их в уходящий пиратский корабль. Раз за разом они падали в море, но наконец один, а за ним еще два, зацепились за низкие перекладины. Северяне закрепили веревки на лебедках, и подтягивали корабль, будто пойманную рыбу. Лучники заставляли пиратов укрыться за стеной щитов, не позволяя перерезать веревки.

На пленение Эльфийки ее капитан отреагировал возмущенным ревом. Все еще находясь на разбитом вражеском корабле, Хрольф цветисто описал мужские достоинства и родословную противников, взмахнул могучим мечом и потребовал схватки.

«Принимаем вызов», приказал Ретнор рулевому, и Тесак вновь подошел к поврежденному кораблю. Капитану пиратов приглашения не требовались; как только корабли сблизились, он пронесся над разделявшей их водной гладью, и выставив меч бросился на ближайших врагов. Его люди, жаждавшие схватки не меньше капитана, кинулись вслед за ним.

Ретнор оставался на баке, наблюдая за боем и ожидая момента. Он хотел, чтобы руатанцы оказались на его корабле. Все руатанцы. Но несколько из них осталось на своем судне, готовые защитить его от нападения. Старший Капитан приказал сигнальщику передать указания для третьего корабля. Подчиняясь ему, воины Лускана на дальнем корабле стали посылать залп за залпом стрел в пиратов, предоставляя им ясный выбор: защитники руатанского корабля могли оставаться на своих позициях и умереть, или перенести бой на подтягивавшее их судно. Когда Эльфийка подошла поближе к своему пленителю, пираты перепрыгнули на него, и присоединились к схватке.

Все руатанцы, без сомнения, были опытными бойцами, но Ретнор не заметил среди них ожидавшегося берсерка. Со смесью разочарования и облегчения он выбрал свою первую жертву: темноволосого юнца, выделявшегося среди более светлых руатан. Легкая добыча – парень едва мог поднять свой черный меч. Ретнор направился к нему, собираясь прирезать молодого противника прежде, чем тот успеет парировать первый удар. Капитан занес меч, готовясь рубить.

Однако не ударил, изумление завязало узлами мышцы руки. Неожиданно его клинок уже не был нацелен в грудь юноши; теперь он скорее находился на уровне его бедра.

Ретнор поднял взгляд. Молодой воин казался как минимум семи футов роста, с плечами не уже чем огромный меч, который он держал с пугающей легкостью. «Берсерк», выдохнул Ретнор. Мгновение страха миновало, и предвкушение схватки лихорадкой пробежалось по жилам. Он поднял меч ко лбу, жестом вызова.

Движением почти слишком быстрым для его глаз, черный меч повторил салют. И тут же со свистом ударил вниз. Ретнор встретил удар, не стал обращать внимания на парализующую боль вспыхнувшую в руке и плече. Он развернулся, перехватил меч обеими руками и занес его высоко над головой, готовясь парировать следующую атаку. С лязгом металла встретились мечи. Ретнор продолжил разворот, становясь лицом к лицу с берсерком, и используя всю свою силу и вес чтобы прижать черный меч к палубе. Подняв ногу в тяжелом сапоге, он пнул поверх скрестившихся клинков. Удар пришелся в цель, прием уличной драки, который должен был заставить противника согнуться пополам от специфически мужской агонии. Берсерк даже не моргнул. Черный меч взмыл вверх, отбросив в сторону державшую клинок руку Ретнора, и, со скоростью в которую Старший Капитан не поверил бы не будь он тому свидетелем, берсерк изменил направление движения, направив меч прямо вниз.

Клинок опускался так быстро, что Ретнор услышал звон собственного упавшего меча прежде чем понял, что случилось. Боль, чистая и сверкающая как расплавленная сталь, полыхнула в его разуме и руке. Он в ужасе взглянул на истекающий обрубок. Одним движением берсерк прошел насквозь перчатку, наручень, плоть и кость. На палубе в расплывающейся луже крови лежала рука Ретнора.

Несколько людей Ретнора кинулись на помощь своему капитану, и берсеркер повернулся в их сторону. Затуманенным взором Ретнор смутно заметил тощего молодого пирата, подобравшего кровавый трофей, только чтобы швырнуть его в море. Он ощутил запоздалое чувство потери, когда его рука упала в воду; затем повернулся, и, спотыкаясь, направился в трюм. Там, в камбузе, находилась круглая каменная печь. Большой котел был подвешен над ней, из под него ярко светились все еще тлеющие угольки вечерней готовки. Ретнор пинком сбросил котел, и, борясь с дрожью оставшейся руки, достал с пояса широкий кинжал и опустил его в горячую золу. Старший Капитан выждал, пока металл не засветился красным; затем напрягся, готовясь к предстоящей боли. Он собирался выжить, но для этого надо было остановить потерю крови. Взяв кинжал, он прижал раскаленный металл к кровоточащему обрубку. Помещение заполнило шипение и вонь паленого мяса.

Ретнор боролся с волнами агонии и слабости, не позволяя себе потерять сознание. Он снова нагрел кинжал и прижег рану, и еще один раз. Наконец, обмякнув, опустился на пол, ожидая исхода сражения. Он понимал, что для него бой закончен, но о поражении даже не думал.

Его военачальник опытен. Один корабль получил серьезные повреждения, но около двух третей его сил все еще оставались в строю. Пиратов превосходили в численности почти семь к одному. Даже берсеркер и дроу не уравняют такое соотношение.

Затем он услышал визг неизвестного снаряда и грохот разрыва где-то к западу. Даже в трюме до Ретнора донесся треск пламени и запах горящего дерева и плоти. Только два корабля осталось, заметил он; комната начала вращаться вокруг, расплываясь. Все же, у Лускана оставалось преимущество и он был спокоен.

Лириэль ходила по кораблю, обернувшись в пивафви, невидимой разрезая волны схватки. Вновь и вновь ее кинжал проскальзывал под ребра или подрезал сухожилия очередному северянину. Возможно, это и не самое благородное ведение боя, но Лириэль отличалась прагматичностью. Как говорили дроу, «невидимый кинжал ранит глубже». Веря в то, что боевая ярость сохранит жизнь Федору, она разыскала Хрольфа, и тихонько проредила ряды врагов вокруг него. Почти комичное возмущение отразилось на лице пиратского капитана, когда он увидел что все противостоящие ему сражены неведомой силой.