Дикая (СИ) - Шёпот Светлана. Страница 24

Волчица, конечно же, не ответила. Это по какой-то причине вызвало облегчение. Елена Николаевна не была уверена, что ее рассудок справится, если животное вдобавок заговорит.

Она и так чувствовала себя слегка сумасшедшей! Так что спасибо, что пощадили ее психику!

– Я позабочусь. Не волнуйся. Со мной он будет в порядке, – торопливо заговорила Елена Николаевна, заметив, что свет жизни в глазах зверя тускнеет. Она не хотела, чтобы отважная мать уходила из жизни, не имея полной уверенности, что с ее детенышем все будет хорошо.

Волчица как-то облегченно и шумно вздохнула, а потом, кинув последний взгляд на своего щенка, тихо закрыла глаза.

Елена Николаевна подождала еще какое-то время, но вскоре стало понятно, что зверь умер.

– Эй, приятель, иди ко мне, – произнесла она негромко, обращаясь к волчонку.

Тот крутился около морды матери, тихо поскуливал и то и дело крутил крошечным хвостом, не обращая на Елену Николаевну никакого внимания.

Становилось темно. Вскоре на лес опустится ночь. Елена Николаевна занервничала сильнее. Запах двух сильных хищников должен был отпугнуть всякую мелочь, но рисковать все равно не стоило.

Кроме того…

Она расчетливо поглядела на мертвого барса. Мясо лишним не будет, как и шкура, пусть и местами подранная.

– Нам пора, – сказала она, направляясь к волчонку.

Тот настороженно на нее посмотрел, а потом оскалился. Выглядело это не очень опасно, учитывая, насколько маленьким был щенок. Даже удивительно, ведь его мать имела огромный размер.

Елена Николаевна замерла. А ведь у такого маленького роста могли быть причины.

Например, волчонок мог родиться ослабленным. Или помет был настолько многочисленным, что щенки родились маленькими. Существовала также вероятность, что волки в этом мире рождались совсем крошечными, а потом вырастали огромными.

В любом случае у волков обычно рождается по несколько щенков. Значит, где-то рядом могут находиться другие маленькие волчата, которым лучше не оставаться ночью одним.

Оглянувшись, Елена Николаевна поморщилась. Ночь стремительно приближалась. Лес по-прежнему был зловеще тихим. Она понятия не имела, где искать волчью нору и стоит ли это делать.

Если они с волчонком не уйдут отсюда в скором времени, то придется добираться до пещеры в темноте. И кто знает, какие опасности может таить в себе этот первобытный лес.

Но щенки…

Хорошо, ладно, она просто проверит местность поблизости. Жалость жалостью, но всех в мире спасти нельзя!

Волчонка бросать одного она не собиралась.

Подойдя ближе, Елена Николаевна подхватила его на руки.

Щенок немедленно принялся вертеться, изо всех сил пытаясь выбраться на свободу, но она лишь прижала его к себе, радуясь, что крохотные зубы еще не способны пробить толстую шкуру ее одежды.

Она почти могла ощутить, как под пальцами колотится крохотное сердце. Не было сомнений, волчонок был сильно напуган происходящим, но, надо отдать ему должное, он вел себя не трусливо, а угрожающе. Хотя угроза в его исполнении сейчас выглядела скорее забавной, чем опасной.

Далеко идти не пришлось. За ближайшими кустами нашлась нора. И очень быстро стало понятно, что совсем недавно здесь развернулась настоящая трагедия.

Убедившись, что спасать больше некого, Елена Николаевна вернулась на поляну.

В воздухе ощущалась какая-то тяжесть, привлекающая внимание. Повертев головой, она посмотрела на небо и нахмурилась. Сбоку медленно наплывали громоздкие тучи.

– Надо торопиться.

Застрять посреди леса ночью уже плохо, а застрять в нем, когда бушует вьюга, еще хуже.

Но как утащить барса?

Поднять его она точно не сможет. Тащить по снегу? Кровь вроде уже не текла, но все равно не хотелось оставлять такой ощутимый след, ведущий прямо к порогу ее пещеры.

Опустив щенка (тот все еще рычал, но при этом отходить явно не собирался), Елена Николаевна сняла с себя шкуру. Все равно заметно потеплело. Поднявшаяся температура явно была предвестником надвигающего бурана.

Положив шкуру так, чтобы во время перемещения волоски не топорщились, а помогали движению, она приступила к перетаскиванию туши, вернее, перекатыванию.

Волчонок все это время смешно бродил рядом, периодически порыкивая на тушу. Если Елена Николаевна подходила к нему близко, то и она удостаивалась чести быть обруганной.

В сторону матери он иногда смотрел, но больше не подходил, лишь тихо поскуливал, словно все еще пытался позвать.

Когда туша была водружена на импровизированную волокушу, Елена Николаевна подхватила шкуру за концы и на пробу потянула. Тяжело! Но деваться некуда, надо тащить. Бросать столько мяса она не собиралась.

Волчонка взять в руки она не могла. Обе руки были заняты концами шкуры. Иначе тушу просто не утянуть.

Упираясь ногами в снег, Елена Николаевна сдвинула шкуру с тушей с места. Протащив будущий запас еды пару метров, она остановилась. Господи, сколько же весит этот зверь? Как мужчины в прошлый раз так легко его подхватили вдвоем? Даже думать не хотелось, насколько сильны местные жители. И ведь потом, разделывая барса, они так свободно его вертели, словно туша весила килограммов пять от силы.

Удрученно вздохнув, Елена Николаевна нашла глазами щенка. Тот шел следом за ней, сражаясь со снегом. Он был слишком мал, поэтому иногда погружался в сугробы с головой.

Елена Николаевна, честно говоря, была удивлена. Она думала, что щенок прилипнет к волчице и придется оттаскивать его силой. В конце концов, это ведь детеныш волка.

Возможно, она попыталась бы обдумать ситуацию более тщательно, но сейчас имелись гораздо более важные проблемы, решить которые следовало как можно скорее.

Идет волчонок следом? Прекрасно! Ей проще. Нести его будет неудобно, даже несмотря на его размер. На шкуре его вряд ли заставишь сидеть. Поэтому Елена Николаевна сочла странное поведение крохотного волчонка за благо.

Убедившись, что он не отстает, она потянула шкуру дальше.

Приходилось останавливаться каждый десяток метров. Дожидалась, пока щенок доберется до нее, и тянула шкуру дальше.

До пещеры они добрались уже в темноте. К этому моменту Елена Николаевна сильно устала и даже вспотела! На улице стало очень тепло, явно выше ноля. Время от времени налетал резкий ветер, грозящий перерасти во что-то более серьезное.

Волчонок все еще следовал за ней. Судя по его измученному виду, он невыносимо устал. Что неудивительно, учитывая, насколько сложно ему давалось передвижение.

В один момент Елена Николаевна даже пыталась все-таки посадить его на шкуру, но он сразу слез. Сажать его за пазуху она не решилась. Казалось, он в любой момент мог укусить. А укус – это очень опасно в мире, где нет лекарств. Умирать от занесенной в рану инфекции в планы не входило. Поэтому щенок топал сам, на своих лапках. Медленно, тяжело, но сам.

Как Елена Николаевна заносила тушу в пещеру – это целая эпопея. Проход оказался не настолько большим, чтобы через него пролезло лежащее тело зверя. В конце концов она измучилась, но упрямство и понимание, что работу нельзя оставить на полпути, придавало силы.

– Ох, все, я сделала это, – разогнув заболевшую спину, Елена Николаевна выпрямилась, покосившись на подозрительный костер, который продолжал весело гореть. – Войс, – позвала она, не заметив щенка рядом.

Да, она решила назвать малыша Войсом. Это имя показалось символичным. Именно голос его матери привел к нему помощь. Английский Елена Николаевна толком не знала, но, когда задумалась об имени для волчонка, это слово почему-то всплыло первым. В итоге она решила, что так тому и быть. Отныне волчонка будут звать Войсом. Тот если и был против подобного самоуправства, то никакого недовольства не высказал.

Встревожившись, она торопливо вышла из пещеры и сразу заметила Войса. Щенок топтался неподалеку, явно не зная, что делать. Он время от времени поглядывал в сторону уже темного леса и тихо скулил.