ВЦ 3 (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович. Страница 35

— Надо.

— Ну, ты не скисай, не всё так плохо. Если вещь не имеет аналога, то цена почти договорная. И если специалист очень ценный, то зарплата будет по высшему государственному тарифу. Поверь, это не так и плохо.

— Товарищ полковник, — Вовка понял, что лучше всего оставаться дизайнером. — Не подскажите фамилию и адрес человека, который бы на себя это взвалил. Ну, вот как вы. И там есть в обозримом будущем вероятность, что будут покупать даже всякие англичане с испанцами и итальянцами. Там никаких добавочных благ нет?

— Благ. Там геморрой добавочный и огромный, но тут ты прав, там валюта появляется, с ней сложно все. Там Внешторгбанк, но можно будет на валюту кое-что закупить из техники вражеской. Не куксись. Например, спецодежду. Смекаешь.

— Джинсы?

— Джинсы? Ну, я о другом думал, но можно и американскую спецодежду. Я-то о ботинках и сапогах. Так. Ясно всё с вами с молодёжью, которую мы ещё плохо воспитываем. Поищу я человечка. На примете нет, но поспрашаю. Давай-ка выметайся, Дизайнер, заговорился с тобой, сейчас Галина с причёской закончит, а я тут в труселях. Получим оба мокрым полотенцем, она за восемь лет впервые в театр собралась. Брысь отсюда. Я завтра узнаю и через Аркадия Николаевича сообщу.

— Петя! — точно предчувствовал бывший завхоз МВД.

— Уходит Дизайнер, уходит, не кипятись.

Событие сорок седьмое

У Фёдора Челенкова была не любовь к четвёртым числам. Вечно с ним четвёртого числа что-то обязательно случается, даже уже привычка выработалась, если есть возможность, то четвёртого из дома не выходить. Получалось крайне редко. Летом сплошные игры и разъезды. Разве зимой, да и то, обязательно придумает руководство «Спартака» сборы в Испании. Сегодня было четвёртое июня и прямо сердце покалывало, предвещая неприятности. Сначала подумал, что что-то с командой может случиться. Сегодня должны из Киева приехать. Ехали поездом. Позавчера выиграли там у местных одноклубников с разгромным счётом 0:4. Два мяча на счету Соловьёва. Всё, вроде бы, хорошо. По реальной истории помнил, что … Точнее, не помнил, ни каких катастроф железнодорожных, в которых что-то случалось с командой «Динамо» (Москва).

Почти успокоился и пошёл с утра, как и обычно, на двор монастыря делать утреннюю гимнастику. Сильно не усердствовал, боялся, что опять швы разойдутся. Подрыгал ногами, поподтягивался немного и уже совсем было собрался подниматься в комнату, как во двор стали милиционеры заходить. Первым шёл какой-то генерал. Штаны были с лампасами. Горели, прямо, красным. Вовка стал задом пятиться, стараясь непонятному начальству на глаза не попадаться. Лучше бы вытянулся во фрунт и глазами вращал от усердия, как заповедовал прусский король Фридрих II, известный также по прозвищу «Старый Фриц». А так был замечен и к тому же, наверное, не совсем правильно себя вёл с точки зрения генерала. Тот остановился, повернулся к Фомину и головой мотнул, мол, кто таков, твою налево. Чьих будешь? И опять Фомин себя неправильно повёл. Остановился и стоял, ничего не предпринимая. Генерала это стало раздражать, и он повернулся к сопровождающим.

— Это кто? Он что немой?

— Разрешите доложить, товарищ комиссар милиции III ранга, — пришлось выходить вперёд Миронычу.

— Докладывай, — и продолжает на Вовку пялиться, как на жирафу какую.

— Это динамовец Владимир Фомин. В настоящее время работает тренером молодёжного состава команды «Динамо» (Москва) по футболу.

— Тренером? А здесь тогда он что делает? Он офицер? Молодо больно выглядит! — Вовка оторопел. Ну, ни хрена себе. Это что же сейчас будет.

А сейчас было «Ни чего хорошего». Блиииин, четвёртое число.

— Никак нет, товарищ генерал, он не милиционер, ему всего шестнадцать лет. — Пояснил, покачивая головой Вовке, комендант. Типа, ну, какого хрена ты тут нарисовался.

— Шестнадцать???! Мать вашу, что тут у вас творится! Это общежитие Высшей школы милиции, а устроили детский сад! Выселить немедленно. — И довольный, что нашёл нарушение, пошёл в монастырь женский. Делегация из полковников и подполковников следом потрусила.

Вовка остался в майке и спортивных штанах стоять на улице. Соображал. Вспомнил, что в милиции нет генералов. Там комиссары всяких разных рангов. Так хрен, блин, редьки не слаще. Сейчас дёргаться уже поздно. Конечно, можно позвонить Аполлонову, да даже нужно, наверное, но … Но стоит подумать о последствиях. Аркадий Николаевич сейчас для милиции никто. Наоборот, его как бы сняли. Он сейчас председатель комитета по Физической культуре и спорту. И что, какое дело этому генералу до спортсменов? А может это вообще заход против генерал-полковника? Челенков в этих послевоенных реалиях ни в зуб ногой, но в газетах клеймят космополитов, со дня на день начнётся гонение на генетику, если память не изменяет. Потом ещё дело врачей и вообще наезд на всех евреев. Антифашистский комитет разгонят и пересажают, а то и расстреляют. Сложные времена и сейчас не хватало ещё подставить Аркадия Николаевича.

А где жить? Стоп, а где живёт Яшин? Он ведь служит в МВД. Какая-то казарма или другое общежитие, даже и не спросил ни разу, а ведь полгода уже почти тренирует. Ну, чего уж теперь. Поживёт вместе с Яшиным … Стоп. Хрен. Он, блин, редьки не слаще. Яшин — милиционер. А товарищ Фомин никто. Вот же, влип. Ну, чего четвёртого числа дома не сиделось. Знал же. Сто раз проверено. Четвёртого числа случаются неприятности, и их лучше всего переживать лёжа на кровати или диване. Нет, выперся.

Глава 17

Событие сорок восьмое

Лев Абрамович Кассиль встретил Вовку настороженно. Был в сером красивом пиджаке и брюках тоже серых, но не от костюма. Даже в галстуке. И в тапочках при этом. На носу большие чёрные роговые очки с приличными диоптриями, глаза из-за этого большими казались, как в мультиках японских.

— Я так понимаю, вы молодой человек — Владимир Фомин? — нос такой еврейский и чуть волосы кучерявятся, открывая огромный лоб. И не приглашает войти. Ответа что ли ждёт?

Вовка с писателем был знаком. Заочно. И не Вовка. Фёдор Челенков в детстве ещё прочёл и повесть «Вратарь республики» и рассказ «Пекины бутсы». Потешался, сидя в читальном зале библиотеки, над незадачливым Петром Дементьевым, который в Турции купил себе зачем-то огромные бутсы и несколько раз из-за насмешек других игроков пытался от них избавиться. И каждый раз они догоняли незадачливого Пеку. Дементьев и сейчас играет ещё в киевском «Динамо». Старенький уже, тридцать пять лет, но если Фёдору память не изменяет, то ещё года четыре будет играть, а потом тренером будет работать.

О встрече договорился Аполлонов. Вовка ему пока ничего о выселении не говорил. Его и не выселили совсем. Мироныч дал ему три дня на то, чтобы он себе жильё новое нашёл. Вчера Третьяков вернулся из Киева, как раз, против Пеки и играл. Вовка вспомнил про рассказ и посоветовал тёзке прочитать. Третьяков чуть не плакал. Расстроился, что Вовки не будет. Переживал, что поселят к нему чужого человека, который к тому же храпеть станет.

— Да, нормально всё будет. Может, я квартиру найду, чтобы снять, или комнату.

Вовка кивнул писателю и протянул руку.

— Фомин. Вовка. — Кассиль руку пожал, но вяло. Напугал его, что ли, звонок с самого верхнего верха. Ну, понятно, с евреями сейчас в стране борются, а его младшего брата в тридцать седьмом арестовали и через год расстреляли. Попал в «Ежовые рукавицы».