Папа с седьмого этажа (СИ) - Стар Алекса. Страница 17
Мягко высвободившись из объятий Егора, поспешила вернуться домой. Глупо получилось… На этот раз он за мной даже не двинулся, так и остался стоять на лестнице, недоумённо провожая меня взглядом.
Да, к такому меня жизнь определенно не готовила!
Ну что, попытка поговорить провалилась, пробив дно реальности. Теперь я, подобно поплавку, балансировала в бурном потоке жизни. И уносило меня в неведомые дали!
Оставался один вариант, единственно возможный. Это был четвёртый пункт: сдаться маме.
Нужно было как-то подойти к этому вопросу деликатно. Да и момент выпал неудачный. Крайне неудачный… Ковш судьбы прохудился, теперь он больше напоминал сито, вот и лилось на меня всякое. Как ни затыкай пальцами, ничего не выходило, всё равно просачивалось.
Набирая номер мамы, кляла себя за нерешительность и то, что не могу пересилить себя. По итогу она же меня и перебила, когда я начала говорить:
— Мама, привет! Я…
— Валя-я-я… — рыдания, хлюпанья, шмыганье носом. — Валюша-а-а!
Внутри всё оборвалось. Опешив, только и смогла, что пробормотать:
— Мамуль, что случилось?
Впрочем, это был риторический вопрос. Всё было ясно без слов: очередная лодка любви разбилась о скалы суровой реальности. И судя по реакции мамы эти самые скалы были слишком жёсткими. Даже готова предположить, что случилось с мамой то же, что и со мной. Не иначе!
— С кем ты его застала…
— Не знаю! Я не уточняла, — мама немного успокоилась и всхлипнула. — Те твои булочки самым бессовестным образом вкусные! Опять в спортзале ночевать…
— Мамуль, — я принялась мягко увещевать, — сколько раз я тебе говорила, что не тех ты ищешь. И не там! Неужели ты думала, что молодой фитнес-тренер…
— Валя… — мама вновь зашмыгала носом.
Ну да, я тоже хороша! Подумала, что и с Егором выйдет, но нужно смотреть на вещи реально, безо всяких розовых очков. Только порой так сложно снять их. Что у меня, что у мамы их стянули насильно. Но оно и к лучшему.
— Мамуль, я… я должна тебе кое-что рассказать. Что-то очень важное! Но… Но не по телефону. Будет лучше, если ты приедешь ко мне.
В ухе что-то зазвенело. Я даже не сразу поняла, что это всего лишь стакан.
— Так, валерьянку я выпила. Говори! — мама уняла своё горе и переключилась на меня. — Прямо сейчас! Или я сейчас в больницу угожу.
— Мам! Пожалуйста, только не так.
— Говори! — теперь в ухе стоял хруст. Мама грохнула кулаком по столу и что-то пало жертвой этого яростного жеста.
— Кажется… Кажется, я беременна.
Тишина. Томительная и тягучая. Мне даже не по себе стало. А вдруг маме плохо?
— Мама… Мама? Ты там жива? Всё в порядке? Ма-а-ам?!
— Как… как беременна?
— Ну вот так. Обычно. Как женщины беременеют. Вот и я… беременна, — как-то невесело подвела итог.
— От кого? Что, от Лёши?
— Мам, давай не об этом. Тему отцовства обсудим потом…
— Ты что… не знаешь от кого ребёнок? — море трагизма в голосе мамы довёл меня до мурашек.
— Всё я знаю! Мы сейчас не об этом…
— Ты к врачу ходила?
— Нет ещё.
— Записалась? Номерок взяла? Тебя не тошнит? Всё хорошо? Ты тест сделала? А отцу ребёнка сказала? Так! — мама взяла быка за рога и теперь включила режим тарана. — Я сейчас приеду! А ты… ты записывайся к врачу. И на УЗИ! Везде, слышишь? Приеду и проверю, — в ход пошли жуткие угрозы. — И не реви! Я захвачу твоих любимых булочек.
К врачу я пока не спешила. У меня в мозгу не всё ещё устаканилось. Я понимала, что как только пойду в больницу, то всё. Всё по-настоящему!
Ждать маму долго не пришлось. Она тут же позабыла о своей очередной порушенной любви и взяла курс на меня. Вот и мчалась на всех парусах. В одном я была уверена, мама точно не будет меня осуждать и поддержит. Да, иногда она была душной, немного занудной и в чём-то упрямой, но… Она же моя мама. Пусть у неё и своё видение того, что нужно мне. В конце концов, я это понимала. И относилась философски. Ведь моя беременность получилась не по её прихоти или моему безумному желанию, она просто… вышла. Это я с Егором тоже обсужу! Надеюсь, не тогда, когда живот будет первее меня входить в комнату.
Мама примчалась и впрямь быстро, ещё и с охапкой пирожных. Конечно, вываливать все свои проблемы сразу я не хотела. Поэтому просто открыла дверь и радостно улыбнулась маме, держащей целых две коробки с булочками:
— И пусть нам будет плохо… — она произнесла это с улыбкой и сияющими глазами. — Ну? Когда ты узнала? Ты не обманываешь? Господи…
И тут произошёл пятый пункт. Он был финальным и нанёс мне сокрушительный хук, отправив в нокдаун. Да такой, что эффект замедленного кино показался мне мукой, превратив всё в липкую тянущуюся жвачку. Дверь позади мамы открылась, и на этаже показался взволнованный Егор. Отыскав меня взглядом, решительным шагом двинулся к нам. Я вытянула руки вперёд, желая затащить маму в квартиру или не дать ей что-либо сказать. Но не успела. Радостную и пафосную речь она завершила под громкие фанфары и ошарашенное лицо Егора, очутившегося за спиной моей мамы:
— Моя дочь — беременна!
Мы с Егором пересеклись взглядами. Я покраснела до кончиков ушей, Егор же выглядел так, будто и его судьба догнала с веслом и от души врезала по голове. неожиданно икнув, Егор мягко втолкнул мою маму в квартиру, забрал у неё коробки с булочками и самым наглым и бессовестным образом открыл одну из них. Заедая стресс от неожиданной новости, молча таращился на меня.
— Егор, это моя мама. Мама, это Егор… Он будущий папа.
Глава 22. Бразильский гарем
Было у Ритки замечательное выражение, которое я уважала. Обычно его моя подруга применяла, когда кто-то… вёл себя слишком нагло и бездумно. Тогда этот милый ангелок с некоторым пафосом и цинизмом вещала: вас давно не били мокрым веслом по голове?
Сейчас мне казалось, что судьба просто вошла в раж и этим самым веслом била всех подряд, каждого, кто подворачивался ей под руку: меня, мою маму, Егора. На последнем так скоро и места живого не останется.
Ошарашив всех своим заявлением, замолчала, как воды в рот набрала. Мама, последовав примеру Егора, тоже заедала стресс булочкой. Вот и сидели мы втроём на кухне и ожесточённо набирали лишние килограммы. Мама так вообще будто мимикрировала со стеной, только смотрела то на меня, то на Егора.
Первым тишину нарушил именно он. Тяжело выдохнув, тихо спросил:
— И… давно ты знаешь?
Я сделала умное лицо, деланно загнула пальцы и мотнула головой. Этого Егору было достаточно. С математикой у моего соседа было всё отлично.
— Недавно. Я сама ещё не смирилась с этой мыслью.
— К врачу ходила? — Егор осторожно зашёл с нужного конца.
— Нет ещё. Только номерки взяла по настоянию мамы.
Егор благодарно посмотрел на неё, широко улыбнулся. В обычный день у меня бы от сердца отлегло. Была бы довольна как слон после купания… Но только вот Егор в моё джакузи завалился с таким грязным хвостом, что даже дух захватывало! И этот хвост нельзя было отрубить.
— Почему мне сразу не сказала?
Мексиканская страсть недолго бурлила в моих венах. Выдохнув и закусив все рвущиеся с языка слова булочкой, я пожала плечами.
— Ну… я пыталась. Это как-то странно подойти к тебе и ни с того, ни с сего заявить о таком!
— У тебя были сомнения? — Егор округлил глаза.
— Что?! — от такого намёка чуть праведным гневом не задохнулась. — Какие сомнения?! У меня скорее миллион вопросов, почему это случилось? Нет?! Тебя этот момент не волнует?
— Ну… это курс анатомии…
Я не выдержала и с такой злостью укусила булку, что Егор сделал испуганное лицо и по привычке стал чесать затылок.
— С таким-то опытом… — говоря с полным ртом, зло смотрела на мужчину. — И такое!
— Опыт? Какой опыт? — Егор встрепенулся. — О чём ты?
— Проехали! Если ты уверен…