Друг детства (СИ) - Вокс Натали. Страница 21

— Тебе ли меня судить? Подумай, как можно расценить твое поведение. Жестокость, нежелание идти на компромисс, бессердечность…

Но в сложившейся ситуации Розлин не могла разделить его иронию. Дать Стюарту свободу было, вероятно, самым самоотверженным поступком из всех, которые ей когда-либо приходилось совершать. В какой-то момент она даже испытала желание наброситься на него с обвинениями и упреками, но потом решила, что прежде нужно было выяснить все до конца.

— Ты любишь Линду? — дрожащим голосом спросила она.

— Нет.

Но этот категорический ответ не принес Розлин облегчения. Она подняла на Стюарта укоризненный взгляд.

— Ты всегда был со мой честен.

Он резко втянул воздух.

— Тогда зачем ты спрашиваешь меня об этом, если уже составила собственное мнение?

— В своих письмах ты…

— Эти письма были… — Стюарт отвернулся, пробормотав что-то нечленораздельное, а потом вдруг прищурился и медленно растянул губы в странной улыбке: — Бог мой, так вот в чем дело! Ты ревнуешь!

Розлин фыркнула.

— И не мечтай об этом, Стюарт.

— Не случайно ты сбежала после встречи с Линдой, — самодовольно ухмыльнулся он.

— В обычных обстоятельствах мне было бы глубоко наплевать на твои любовные похождения, — заявила Розлин, возмущенная такой реакцией. — Однако когда у меня на пальце… — Она сердито посмотрела на большой изумруд и в который раз безуспешно попыталась стянуть кольцо. — Одним словом, мне пришло в голову, что я не хочу быть женой человека, который возвращается ночью, пропитанный запахом чужих духов. — Она помолчала, ожидая его реакции, а потом продолжила: — В прошлом я всегда терпимо относилась к твоим сексуальным подвигам, однако тогда у меня и в мыслях не было делить с тобой постель. Возможно, ты получаешь удовольствие, обсуждая со мной свои гнусные похождения, однако я не собираюсь… — И тут Розлин совершила ошибку, посмотрев Стюарту в глаза. В них горел такой гнев, что она смешалась.

Наступила напряженная тишина. Казалось, в комнате все еще отдается эхо ее пылких обвинений.

— Интересно, Розлин, что за отношения я, по-твоему, имел в виду, когда делал тебе предложение? — пугающе тихо произнес Стюарт чуть дрожащим от сдерживаемого гнева голосом и, не давая ей времени ответить, продолжил: — Что каждый из нас будет жить своей жизнью? Что ты сможешь бегать к своему прежнему любовнику, когда тебе вздумается, а я буду делать вид, что не замечаю этого?

— Ты все неправильно понял! — воскликнула Розлин. Не думает же он, что они с Кевином возобновили свои прежние отношения?

— Как же! — Стюарт улыбнулся, не разжимая губ. — Так и вижу нежную сцену, которая тут разыгралась. Так вот, я хочу объяснить тебе кое-что прямо сейчас: твоя идея мне категорически не нравится.

Ему не нравится?! — мысленно возмутилась Розлин. Когда они успели поменяться ролями? Она поймала себя на мысли, что готова уже извиняться. Но за что? Каков нахал! Кто дал ему право рассуждать с позиций морального превосходства?

— Меня просто в дрожь бросает от мысли, что я могу вызвать твое высочайшее неодобрение! — заверила она с театральным ужасом.

— Я это заметил.

— Не смей надо мной смеяться, Стюарт Роули!

— Итак, ты только что живописно изобразила меня в образе недоумка, воображающего себя сексуальным гигантом. Теперь мой ход… если, конечно, мы собираемся обмениваться оскорблениями по принципу «око за око».

Розлин покраснела.

— Я этого не говорила. — Стюарт так все повернул, что ей стало трудно сохранять воинственный вид. — Кроме того, разве не все мужчины за бутылкой пива обсуждают с друзьями свои сексуальные подвиги? Должно быть, обуза в виде жены мешает им развернуться в полную силу.

От мысли, что Стюарт может обсуждать ее с приятелями, как очередное завоевание, Розлин захотелось топнуть ногой.

— Мешает развернуться? — переспросил Стюарт. — О чем это ты толкуешь, черт возьми?

— Линда говорила, что она считала меня твоей подругой детства.

Хмурые складки вокруг губ Стюарта уступили место усмешке, которую он, однако, быстро стер с лица.

— А я и не собираюсь отказываться от утверждения, что ты мой лучший друг. — При этих словах Розлин довольно громко шмыгнула носом, и Стюарт, достав из кармана носовой платок, протянул его ей. — Вот Линда и подумала…

— Но мужчины не женятся на своих лучших друзьях, — мрачно пробормотала она.

— Если те тоже мужчины, то да, — снова усмехнулся Стюарт.

— Дело не в этом. — Розлин почувствовала, что у нее разрывается сердце. — А в любви и сексуальной гармонии. Было бы несправедливо требовать от нас обоих…

— Так ты собиралась найти любовь и сексуальную гармонию здесь, у Кевина? — презрительно перебил ее Стюарт.

— Я не собираюсь за него замуж, — возразила она.

— И очень хорошо.

Стюарт, прищурившись, глубоко засунул руки в карманы брюк цвета хаки, и это движение привлекло внимание Розлин к его узким бедрам и длинным ногам.

Наверное, это судьба наказывает меня за презрительное отношение к женщинам, которые таяли от одного его взгляда, думала она, борясь с желанием броситься к нему в объятия.

— Я этого и не хочу. — Она с вызовом подняла голову и смело встретила его взгляд.

— Ты говорила, что хочешь выйти за меня.

Господи, ну почему у него Такая феноменальная память!

— Я говорила, — Розлин старалась, чтобы ее голос звучал спокойно и рассудительно, — что выйти — это было бы проще.

— Вот уж не подумал бы, что легко быть замужем за мужчиной, который готов переспать со всеми женщинами западного полушария.

— Зачем же ограничиваться одним полушарием? — едко бросила Розлин, чувствуя, что ее загоняют в угол.

— Безмерно польщен твоим высоким мнением о моих сексуальных аппетитах, но, думаю, ты пока еще не можешь судить об этом абсолютно объективно.

— Как прикажешь тебя понимать?

— А так, что несмотря на твои намеки на отсутствие между нами сексуальной гармонии, — медленно проговорил Стюарт, — последние две недели, которые мы провели вместе, выдались очень жаркими.

— Жаркими? — тупо переспросила Розлин. От облегчения она даже ослабела. В кои-то веки Стюарт не увидел того, что лежало на самой поверхности. — Неужели обязательно говорить непристойности?

Стюарт расхохотался.

— Ну, сладкая моя, если, по-твоему, выражение «жаркие» неприличное слово…

— Я вовсе не твоя сладкая!

— Согласен, в тебе есть горчинка, но мне это нравится.

— А мне вовсе не нравятся твои гнусные намеки! — из последних сил сопротивлялась она.

— Интересно, сие неодобрение распространяется и на секс со мной? Хочешь сказать, что ты не наслаждалась временем, которое мы провели вместе?

— Насколько я понимаю, ты имеешь в виду время, проведенное в постели? — Она без особого успеха попыталась придать своему голосу презрительный оттенок.

— Лично я определенно наслаждался им, — кивнул Стюарт.

Его хрипловатый голос подействовал на нее возбуждающе, и она скрестила руки на груди, пытаясь побороть свою реакцию.

— В наше просвещенное время люди не женятся только ради секса, как бы они… — Розлин оборвала себя, вовремя сообразив, что чуть не проговорилась, но, судя по выражению лица Стюарта, он все равно понял, что она имела в виду.

— Так что ты хотела сказать? — поддразнил он.

— Я говорю, что одного секса для брака недостаточно.

— Уж не пытаешься ли ты сказать, что согласна спать со мной и дальше, но не желаешь выходить за меня замуж?

— Нет! — потрясенно воскликнула Розлин.

— А мне почему-то так показалось. — Выражение его лица постепенно из насмешливого становилось суровым и непреклонным. — Мы хорошо, нет, даже потрясающе подходим друг другу в постели, а мои отношения с Линдой Тернер не должны тебя интересовать. Когда мы поженимся, я не собираюсь спать ни с ней, ни с кем-то еще. Судя по этим двум неделям, у меня просто не останется сил на других женщин!

Розлин опустила глаза, пытаясь вырваться из плена его взгляда, и промолчала.