Жди неприятностей - Алешина Светлана. Страница 14

Подписав мне бумажку, необходимую для безопасного выхода отсюда, Трахалин с сожалением в глазах пожелал мне всего хорошего. Я ушла, немного озадаченная его сожалением: я ему понравилась или он хотел бы засадить меня в тюрьму?

Когда я села в импозантную машину Фимы — ядовито-зеленую «Ауди» не совсем свежей модели, — я спросила у него, что он думает по этому поводу.

— Конечно, засадить в тюрьму, — убедительно проговорил Фима, — больше скажу: он остался в твердом убеждении, что дело здесь нечисто и тебе просто оказали помощь влиятельные друзья, сочинив тебе алиби.

— Какие еще друзья? — возмутилась я.

— Не знаю, — пожал плечами Фима, — ну я, например. А куда мы едем? — вдруг спросил он, когда здание РОВД скрылось за поворотом.

— В редакцию, куда же еще, — я недоуменно посмотрела на него, — а позвольте узнать, куда вы, юноша, собрались меня прокатить?

Мы с Фимой были такими старинными приятелями, что у нас даже выработалась своя манера общения с постоянным переходом с «вы» на «ты».

Фима недовольно посопел носом, но спорить не стал. Он развернул свою зеленую иномарку в нужном направлении и не ответил на мой прямой вопрос. Опасаясь его неминуемого нытья насчет неформального гонорара за его мелкие услуги, я решила пока не будить зверя и тоже промолчала. Так, в великолепном, звенящем молчании мы и доехали до места моей работы.

Глава 6

Встречали меня на работе так, словно я вернулась из космоса. Фима, почувствовав себя чужим на этом празднике жизни, укатил, не сказав ни слова.

В моем кабинете меня ждал кофейник, полный горячего кофе, и даже какие-то сладости.

— Давайте устроим маленький перерыв, — предложила я всем.

— Я думаю, что сопротивления вы от нас не дождетесь, — поддержал мое предложение Кряжимский.

Виктор молча кивнул, Ромка пробормотал что-то вроде «где моя большая кружка». Сопротивления действительно не последовало.

Все расселись вокруг кофейного столика, и Маринка принялась разливать кофе по чашкам.

— Надо отдать вам должное, Ольга Юрьевна, — мягко заметил Сергей Иванович, — если у вас есть хоть малейшая возможность вляпаться в историю, вы это обязательно сделаете.

— Да уж, — заметила Маринка и, не выдержав тишины, начала высказываться:

— Ирку жалко, подумать только, ведь еще вчера ты ее видела — и тут вдруг какой-то маньяк, сволочь…

— Следователь намекнул, что она его знала: рюмки, бутылка, — пробормотала я, отпивая кофе.

— Тем более сволочь! Даже еще хуже! — не унималась Маринка. — Вот так встречаешься с человеком, встречаешься, а потом… а он…

Маринка замолчала и испуганно вытаращилась на меня.

— Да, да, — поддержала я ее невысказанную мысль, — именно так обычно и происходит, тем более если не знаешь, кто он и откуда он. Потом и не найдешь его по примерным-то описаниям.

Маринка села и застучала ложкой в чашке.

— Не кажется ли вам, господа, — отпивая горячий кофе маленькими, осторожными глотками, сказал Сергей Иванович, — что нам нужно было бы на общественных, так сказать, началах откомандировать сегодня кого-нибудь составить компанию нашей уважаемой руководительнице?

— Бросьте вы, Сергей Иванович, — отмахнулась я, — чтобы два дня подряд происходили такие безобразия — это уже явный перебор, честное слово.

— Вот мы это и проверим, — сказала Маринка, — я считаю, что можно устроить такой же вечерок, как и вчера. Кто против? Единогласно!

Как всегда, Маринка сумела повлиять на мою жизнь, не спросив моего мнения на сей счет.

Не успели мы с Маринкой еще убрать со стола, как в кабинет вошел Ромка.

— Ольга Юрьевна, а к вам опять этот пришел, с царапинами на морде.

Я состроила жалостливое выражение лица, вздохнула и простонала:

— Скажи ему, пожалуйста, что я пока занята… Пусть подождет. Боже мой! Опять эти бессмысленные разговоры…

— Давай я ему объясню, что ты очень занята, — вызвалась Маринка.

— Не стоит, а вдруг он останется ждать? Потом же будет неудобно.

Мы с Маринкой вытерли стол, покурили, поговорили еще немного о чем-то, и я наконец решилась.

— Зови клиента, Марина, кажется, я созрела для разговора с ним.

— Айн момент, шеф!

Маринка вышла, и почти сразу же в кабинете появился Крючков. На этот раз он был вооружен свертком, который осторожно нес в опушенной правой руке.

— Прошу простить меня за беспокойство, Ольга Юрьевна, — начал он разводить церемонии.

— Мы сегодня с вами, кажется, уже все обсудили, и мне добавить к сказанному нечего. Не будем воровать друг у друга время, — равнодушнейшим тоном произнесла я. Последнее время я таким тоном объясняю Мандарину, что добавки к ужину ему не будет и вообще пора спать. Он обычно понимает, правда, с некоторым ворчанием. Крючков же оказался менее восприимчивым. Он улыбнулся и в ответ на мой выпад ответил:

— Вы абсолютно правы, Ольга Юрьевна, не будем воровать время.

С этими словами он развернул свой сверток и представил на обозрение великолепнейший букет темно-красных роз. У меня даже дух захватило от такой роскоши.

Однако буквально в считанные секунды я очнулась и состроила неподкупную физиономию.

— Можете считать, что я оценила ваш тонкий юмор, но коррупцией не грешу, увы. Выходу нас вон там, господин Крючков.

— А мне от вас ничего и не нужно, я сейчас к вам пришел с частным визитом, и, даже больше скажу, меня не интересует, что вы напишете завтра или послезавтра про салон «Материк», — продолжая улыбаться, ответил Крючков.

Он подошел к кофейному столику и небрежно вынул из стоящей на нем керамической вазы сухой веник какого-то ценного растения, засунутый туда Маринкой бог весть когда. Маринка утверждала, что этот веник классно помогает от нечистой силы. Как помогает, она не объяснила, а я слишком дорожу тишиной в своем кабинете, чтобы спорить с ней на такие опасные темы. В вазу Крючков поставил принесенные им розы.

После этого он подошел к урне и выбросил туда волшебный Маринкин букет.

Врать не буду, решительность действий этого мужчины мне понравилась. Но ему повезло, что Маринка не видела этой эскапады, а то бы на его лице прибавилось царапин.

После произведенных им подвигов Крючков просто взял вазу и водрузил ее на мой стол, а сам плотно уселся на стул напротив меня и застыл со своей замечательной улыбкой на губах.

— А можно без вступлений? — пожелала я.

— Конечно, — он поставил локти на стол, подбородком уткнулся в свои ладони. — Что вы делаете сегодня вечером? — на удивление серьезным голосом спросил Крючков.

— Вы хотите, чтобы я позвала охрану? — догадалась я. — Так это делается настолько быстро, что вы и не заметите, как приземлитесь как раз под моим окошком.

Крючков промолчал, продолжая улыбаться.

Я продолжила дальше:

— Скорее всего это ваши знаменитые учредители поставили вопрос ребром и приказали вам добиться любыми средствами расположения вздорной редакторши. Очень рекомендую вам вернуться к ним и сообщить, что вы испытали все доступные и даже недоступные средства, но у вас ничего не получилось. Поверьте, мы сэкономим массу моего времени и ваших нервов. Договорились? До свидания.

Крючков покачал головой и наконец-то соизволил ответить озадаченной им девушке:

— Ольга Юрьевна, я сегодня в первый раз действительно приходил по прямому приказу руководства, но сейчас пришел от себя. Я считаю, мне повезло: я познакомился с вами. И после того, как мы переговорили как деловые противники и не более того, мы же не расстались врагами, верно?

Мне пришлось кивнуть, чтобы подтвердить, что со слухом у меня пока все нормально, а он продолжил, совсем уж заманчиво:

— Все эти часы я только и мечтал о том, чтобы просто поговорить с вами, все равно о чем, лишь бы укрепить наше знакомство…

«Русская литература пришла в упадок, если такой стилист пошло торгует мебелью, а не пишет романы про красивую любовь», — скорбно подумала я. Затем окончательно смалодушничала и, сунув руку в ящик стола, отделила от пачки одну свою визитку и протянула ему.