Дождь в твоих ладонях (СИ) - Дубинская Анна. Страница 18

Пока я не знаю как все это проверну. Но я что-нибудь придумаю. Если Таня не хочет по-простому. То придется применить сложность и извернуться. Надеюсь так она все же решит, что для нее важнее: не потерять меня или не потерять его.

А я ей помогу в этом выборе.

Чтобы не усугублять и без того хреновые обстоятельства я просто молчу и отворачиваюсь. Беру верёвку от санок и волоча ёлку, иду по направлению к дому. Таня идёт чуть впереди.

Так и добираемся до дома больше не говоря друг другу ни слова. Я остаюсь со своим жгучим желанием и тупой болью где-то в области сердца. А она… А хрен знает, что творится у нее в душе.

Она мне нужна. Одному мне эту стихийную стерву любовь не вывезти.

Глава 17 "Я попала"

Мы идём медленно. В ужасной неловкой тишине.

Я не знаю, что со мной творится. Он трогает все мои нервы, играет на моих чувствах, искусно вызывает вулканы и распускает горячую лаву страсти по венам. Заставляет каждую клеточку, каждый атом ожить и порхать точно мелкий мотылек. И лететь к нему, как к ослепительному солнцу в темноте.

Он прав! Он прав во всем. Нам хорошо, кайфово, весело… Нам жгуче приятно… Нам стыдливо-нежно. Нам адреналиново-остро. Нам… Можно подобрать ещё кучу определений как НАМ вместе с Демидом.

Но пока я встречаюсь с другим я не должна позволять себе такие американские горки. Дура! Какая же я идиотка, что согласилась пойти с ним. Тёмка мне дорог, по-своему, по доброму… Он мне как брат, друг и парень в одном человеке. Он мне всегда помогал, поддерживал, был рядом…

С Тёмой так тепло, уютно, светло. Он как весенний безоблачный денёк … В то время когда Демид — ураган, молнии, гром и даже град.

И… Даже испытывая все эти невозмутимые неизведанные эмоции рядом с Розановым… Я не могу… Я не могу… Прости, Демид… Может в следующей жизни, когда я буду свободной.

Жуков блин, зачем ты только уехал… Все было бы проще, если бы ты сейчас был здесь, со мной.

Дома нас встречает веселая баба Зоя. Что-то рассказывает, пытается и нас вовлечь в беседу.

— А я от Николая Дмитриевича только пришла. Ох, и зачем он только мне рюмку коньяка налил. Так вы простите детки я заболталась. Засиделась с ним.

Мы молчим. Хотя нет. Демид что-то отвечает ей, что-то типа: «Ничего страшного».

А потом он делает то, чего я совсем не ожидаю. Он уходит. Ничего не говоря, он просто выходит обратно на крыльцо.

— Ты куда, Демидушка? Во дворе хоть глаз выколи! — кричит баба Зоя, высунув седую голову на улицу.

Я снимаю ботинки, делаю вид, что мне пофиг, куда он там пошел, а сама напрягаю слух.

— Гулять. Вернусь не скоро. Меня не жди… — низким грубоватым тоном отвечает.

Он уходит. А мне так хочется догнать его и спросить — куда? Но не имею права теперь. Я все сказала ему, я приняла решение.

Баба Зоя упрашивает нарядить с ней ёлку, но я вру, что сильно замёрзла и хочу спать. Обещаю помочь ей нарядить лесную красавицу завтра с утра пока она будет готовит праздничный ужин для семьи Розановых.

Быстро на автомате моюсь, а после поднимаюсь к себе, выключаю свет в комнате и на самом деле ложусь спать.

Укутываюсь почти с головой. Смотрю в окно. Через стекло виднеются яркие звёзды. Недолго любуюсь их ярким светом.

А потом все же не выдержав колючую предательницу — боль — начинаю плакать… Отворачиваюсь от красивых звёзд к стене и тихонько плачу.

Потому что мне не разорваться на две части и не определиться. Плачу потому что совсем запуталась. Плачу потому что ответила на неистовый беспощадный жадный поцелует этого негодяя, тем самым предав своего парня… Плачу потому что хочу ещё. Ещё и ещё… Плачу потому что ясно понимаю — я попала.

***

Ночью просыпаюсь от тихого стука в дверь.

— Ой, — пищу подпрыгнув в постели.

Стук повторяется, а потом стихает. Слышу скрип пола и снова стук. Бррр. Как в фильме ужасов. Раньше лет так в двенадцать-четырнадцать я их жуть как любила, а вот сейчас совсем не хочу, чтобы какое-нибудь чудище пробралось ко мне в комнату.

Я моментально просыпаюсь. Ерзаю. Смотрю на дверь и вижу беленький конвертик. Фу-у-х. Вздыхаю облегчённо. Это не чудище, это Демид!

— Блин, зачем же так пугать? — фырчу тихо и медленно встаю с кровати.

Перед глазами всплывает образ парня, и улыбка чуть заметно трогает губы, но я тут же выгоняю его из головы прочь!

Чувствую небольшую припухлость глаз. Провожу рукой по лицу. Сколько же я ревела? Совсем незаметно провалилась в крепкий сон, теперь уже и не вспомнить.

Первым делом прислушиваюсь прижавшись к двери. Тихо. Он ушел к себе. Даже через дверь я чувствую вкусный аромат молодого человека словно он стоит прямо передо мной.

Поднимаю конвертик, иду вместе с ним и сажусь на кровать. Беру смартфон. Снимаю блокировку с экрана и гляжу на время. Три ночи… Где его носило все это время?

Не твое дело, Таня! Не твое — сделай зарубку уже!

Включаю фонарик на телефоне и разворачиваю второе по счету послание от него.

Внимательно читаю каждую букву.

«Это снова я. Тань, прости. Я все понял. Слова тут лишние. Ты все уже решила за нас. Поэтому просто прошу прощения за этот поцелуй, за свою наглость, за свой грубый подкат. Ты права! Я не должен был так поступать, если можешь, то прости. И выпей горячего глинтвейна, тебе должно понравится»

И это все? Черт. С одной стороны я вообще ничего не ждала… Но… Как-то показалось мало. Хотя, это же парень, вряд ли от него стоит ожидать портянку на пять листов.

И все же…. Он просит прощения… Я должна быть счастлива, что все так вышло. Парадокс! Вместо лёгкости в душе, я чувствую пустоту и горькую тоску. В горле начинает саднить будто его сковали цепями. Почему-то вдруг снова хочется разреветься.

Снова читаю письмо и беру себя в руки.

Я понимаю, что он принес глинтвейн, раз написал об этом. Может, конечно, бред, но все же нужно проверить. Снова подхожу к двери и осторожно ее открываю. На полу на какой-то старой книге стоит высокий стакан с напитком. Принес.

Он что, Дед мороз? Откуда он его добыл? Не думала, что у нас в городке можно купить глинтвейн на вынос. Да ещё в таком красивом модном стаканчике.

Я беру стаканчик и проклиная себя смотрю на его дверь. У него темно. Наверное, лег спать.

Закрываю тихо дверь и прохожу вглубь комнаты. Сажусь на краешек кровати и как ребенок нетерпеливо открываю крышку.

Вкуснейшие запахи ванили и фруктов быстро заполняют комнату. Стаканчик горячий и так приятно держать его в руке. Делаю глоток и с удовольствием прикрываю глаза. Вкуснота.

А ведь мы могли бы пить его вместе. Где-нибудь сидя в уютном кафе за самым уединенном столиком.

Ммм. Мечтать не вредно, глупышка.

Демид…

Он словно попрощался со мной. Сердце нервно сжимается, а пульс начинает трещать в венах. А вдруг и правда уедет? И что тогда?

Тогда я буду жить как прежде с Тёмкой без сотрясений и вулканов, без птиц в животе, без мотыльков на кончиках пальцев, без его голоса, улыбки, пристального жадного взгляда…

Без него…

Ну и пусть! Ставлю стаканчик на стол. Запускаю руки в волосы и треплю их. Черт! Ну и пусть. Пусть уезжает. Мне же легче будет. Ему легче. Нам обоим легче.

Да и вообще. Он живёт за тридевять земель, так и так мы не смогли бы встречаться…

Или это только глупая отмазка? Давай, давай ищи их ещё больше, чтобы уж точно не усомниться, что сделала правильный выбор.

Делаю несколько глубоких вдохов, стараясь сосредоточится на дыхании. Где-то читала, что это помогает унять сумбур и навести порядок в голове.

Десять, девять, восемь… Ничего не получается. Демид засел прочно в мыслях. И его явно не получится выгнать одним лишь упражнением.

Беру стаканчик со стола и решаю несколько минут не париться о проблемах, а насладится вкуснейшим напитком. Пусть весь мир подождёт.

И как говорила Скарлет О Хара — «Я подумаю об этом завтра».

Скарлет О Хара — героиня из книги "Унесённые ветром"