Лисица и Цербер (СИ) - "Soul_Elis". Страница 35

Комната залита мягким весенним светом: нежные лучи осторожно скользят по белокурым локонам, оголенным плечам, тонким бледным запястьям и длинным пальцам, перебирающим какие-то мелочи в простой крафтовой коробке: на одной из сторон аккуратная надпись «Осторожно! Мелкая посуда». Сара рассеянно подняла голову, сбрасывая апрельскую негу. Затуманенный взгляд прояснился, и она радостно улыбнулась, невесомо сжимая его ладонь. Парень с легкостью подтянул ее с пола и крепко обнял, вдыхая аромат ромашки, запутавшийся в мягких волосах.

Так пахло счастье.

— Остынет же, — обвив тонкими руками его шею, пробормотала девушка, кивая на пакет, но тут же была бесцеремонно прервана долгим поцелуем.

— Плевать. Там, откуда я ее принес, есть еще, — усмехнулся Мёрфи, кружа первокурсницу по просторной кухне: тут и там стояли так и не распакованные коробки с нехитрой утварью, но он ловко лавировал между препятствиями, то и дело поднимая свою О’Нил. Девушка что-то бормотала и неизменно охала, стоило ногам оторваться на пару дюймов.

Так звучала радость.

Наконец, поставив запыхавшуюся студентку на широкие каменные плиты, парень разорвал серую бумагу.

— Если бы знал, что ты не умеешь готовить… — посмеиваясь, легонько шлепнул по наглым пальцам, уже потянувшимся к коробочкам с бургерами. — Ух, принцесса…

— Что тогда? — хитро щурится Сара, стягивая несколько палочек фри. В глубине голубых глаз искрится сама жизнь: редкие тени, что незаметно скользили раньше, исчезли окончательно, и сейчас перед ним лучшая картина из тех, что можно представить. — Я услышу продолжение?

— Научился бы сам, — буркнул он, пряча улыбку. — Ешь давай. А вечером сходим в то итальянское кафе на углу.

— Вещи, как я понимаю, сами себя распакуют? — беспечно отзывается она, шурша оберткой. — Представь, мы возвращаемся домой, а все уже готово!

«Домой»

«Дома» в привычном понимании у него не было никогда. Он хорошо помнил мрачный Аид, знал все комнаты особняка Ньюманов и коридоры «Подземного мира», и ничто из этого назвать заветным словом не мог, даже если бы захотел. Но здесь, посреди заставленной коробками светлой кухни, понимал, что «дом» — не про место, а про того, кто в нем обитает. Кто просыпается за пять минут до будильника, недовольно ворочается в пушистых одеялах и скользит босыми пятками по гладкой паркетной доске. До зубного скрежета долго плещется в ванной, прячет стену за ворохом репродукций и страниц из словарей, жжет яичницу, варит худший в мире кофе и нагло ворует картошку.

Его домом была она.

— Давай так, принцесса… Если ты перестанешь копаться и растягивать это сомнительное удовольствие, я тебе помогу, — ухмыльнувшись, вытер пальцы и взял ее за подбородок, не позволяя отвести взгляд. — Но если выкинешь свой фокус еще раз и смоешься под каким-нибудь благовидным предлогом…

— Фто тогда? — у О’Нил полон рот, но из вредности она отказывается молчать, смешно шепелявя. — Фто ты мне фделаеф?

— Покусаю, — с самым серьезным лицом ответил Мёрфи, и перегнувшись через стол, хищно щелкнул зубами у ее уха. Больше всего на свете хотелось зарыться в пушистые волосы и забыться долгим крепким сном, представляя весенние цветущие луга, залитые солнцем. И ее, кружащуюся в молодой зеленой траве в одном из тех невесомых платьев, что накануне перекочевали из большого чемодана в шкаф.

Первокурснице до чертиков легко и смешно, и она изо всех сил старается прожевать как можно быстрее, чтобы дерзко ответить и тут же поцеловать — одна из лучших ее привычек.

— Не страшно связываться с убийцей богов? По слухам, такие, как я, могут оказать нешуточное сопротивление, — облизываясь, Сара вновь щурит глаза, стреляя озорными искрами и прекрасно понимая, что последует за провокацией.

— Я тебе устрою сопротивление, — переходя на глухой рык, Мёрфи молнией перемещается и, подхватывая хохочущую девушку, быстрым шагом направляется в сторону их спальни. В их доме. — Тоже мне, нашлась убийца…

— Кто такой «убийца богов»? — задумчиво крутя в пальцах золотистую дольку, спрашивает Сара. Они сидят в придорожном кафе на полпути к Нью-Йорку: пару миль назад студентка вспомнила, что последний раз трапезничала под полосатым куполом, и теперь быстро жует любимый фастфуд. — Я так и не поняла{?}[Пару недель назад

].

— Тот, кто способен убить бога, — пожимает плечами Мёрфи, разглядывая бледные впалые щеки. — Это же очевидно.

— Чушь какая-то, — хмурится девушка, прихлебывая горячий кофе. На губах у нее остается пенка, но тут же исчезает, стертая точным движением пальца. — По этой логике, половина города опасна для вашего пантеона.

— Все немного сложнее, принцесса, — вздыхает парень. — На самом деле подобное доступно единицам. Ты можешь называть это судьбой или предназначением… как угодно, но сразить бессмертного под силу лишь избранным.

— Я похожа на избранную? — поднимает бровь О’Нил. — Мне просто повезло. И точка.

Его взгляд блуждает от небрежно завязанного пучка по линии скул и шеи вниз к узким плечам. Сара не носит очки, а зря — надо отвести ее к доктору, потому что она явно слепнет, если не замечает, насколько уникальна.

— Таким же везением можно назвать исход боя Персея и Медузы, как думаешь? — Мёрфи внимательно смотрит в округлившиеся голубые глаза и кивает, отвечая на немой вопрос. — Все верно, принцесса.

— Ты только что сравнил меня с великим древнегреческим героем? — девушка устало опускает голову и медленно прикладывается лбом к столу. Раз, другой, третий. — Это еще больший бред.

— Мифы имеют свойство вводить в заблуждение, — хмыкает парень, ласково поглаживая светлые волосы. — Ты куда лучше. Видела бы ты его бородавку на подбородке. Меньше всего мне хочется тебя пугать, но таковы факты. Если ты смогла убить древнего Фавна, справишься и с ему подобными. Кто-нибудь придет на помощь, ты случайно найдешь нужный артефакт, тебе вновь повезет. Так или иначе, все получится.

Сара кладет подбородок на край столика и недоверчиво смотрит снизу вверх, решая, принимать ли слова на веру. Наконец, прикрывает глаза и бессильно откидывается на спинку вытертого диванчика.

— Но ты же понимаешь, что я никого не собираюсь убивать? Я по природе пацифист.

— Я-то понимаю. Осталось убедить в этом Аиду и остальных, — хмурится Мёрфи, представляя, как именно будет объяснять богам, что самая опасная девчонка на свете абсолютно безобидна. Сара из головы заливисто смеется, подтверждая бредовость идеи. Но выхода нет: он уже не врет себе, думая, что обязан защищать пантеон — приоритеты сменились давно и прочно. — Не бери в голову, принцесса. Я все улажу.

— В этом нет нужды, — усталости в голосе как ни бывало. Девушка выпрямляется и серьезно смотрит через стол. — И я сама поговорю с Аидой.

— Ты осознаешь, что в этом случае наши шансы сводятся к нулю? — у него нет ни единого слова, чтобы описать свои чувства: в сердце бурлит лютый коктейль восхищения и злости на эту невозможную девчонку. — Как только она подтвердит свои опасения, тебе крышка.

— На что спорим? — усмехается О’Нил, отправляя в рот соленую картошку.

Сара откинулась на подушки и посмотрела в потолок. Счастливая улыбка медленно сползала вниз, как еще недавно одеяла и простыни — на пол. Взгляд фокусировался, холодел, бродил от угла к углу, и с каждой секундой парень понимал, что момент абсолютного блаженства подходит к концу: думать о том, что так может продолжаться вечно, наивно. Разговор, что они оттягивали, был неизбежен, но он всегда надеялся, что судный день наступит чуть позже: не сегодня, на следующей неделе, через тысячу лет. Но невозможная девчонка на то и невозможная, что иначе не может. В подтверждение мыслей, первокурсница поворачивается на бок и поджимает губы.

— Что будет, когда твои друзья завершат свой мудреный ритуал?

Мёрфи показалось, что на него вылили ушат ледяной воды и он неосознанно дернулся. Недовольно цокнул языком и отвернулся, подражая девушке: внимательно осмотрел свод, незаметную лепнину по краям, пересчитал пылинки, застывшие в теплых апрельских лучах. На свет вылезла одна из худших привычек О’Нил — резко и без предупреждений призывать реальность.