Лисица и Цербер (СИ) - "Soul_Elis". Страница 41

— Они просили тебе кое-что передать, — не дыша, Персефона отвернулась, но из хватки не высвободилась. — Но я не передала.

Парень чувствовал, как адский пёс внутри навострил уши и открыл три пары внимательных глаз, готовясь в любой момент вырваться наружу, чтобы разорвать на части дрянь, что посмела хранить от него секрет. Очередной секрет…

— Я жду, — прошептал Мёрфи, силясь усмирить чудовище. — Не заставляй меня терять контроль.

— Айса надеялась, что ты заглянешь сам, но ты был так поглощен своей смертной, что совсем забыл о нашем мире, — глухо проговорила Кора, высвобождаясь из тисков. — И поэтому решила действовать через посредника. Не прошло и тысячи лет, как появилось пророчество и для Цербера… Теперь оно есть у всех, кроме меня. — Невесело усмехнувшись, богиня вернулась в кресло. — И вот оно.

Свет в комнате померк окончательно, и сейчас Мёрфи видел только слабые очертания мебели и дрожащей Персефоны. Звуки вокруг стихли, и он слышал только тихий голос, что медленно озвучивал его судьбу.

«Три головы, но сердце одно, Бьется для рыжей лисицы оно, Жизни богов в смертных руках, Путь на Олимп в синих глазах»

Не раздумывая, парень, выскочил из кабинета, не слушая, последние слова Коры, перешедшей на крик: «Теперь ты понимаешь, почему она опасна? Никто не имеет права распоряжаться жизнями богов!».

В ушах раз за разом повторялись строки, что, без всяких сомнений, относились к ней. Весь мир сжался до одной пульсирующей точки. Его Сара действительно была невозможной девчонкой: скажи кто раньше, что мойры будут вплетать в свое пророчество жизнь смертной, Мёрфи бы только посмеялся. Но с ней было иначе. С ней всё всегда было иначе.

Сорвав с крючка первый попавшийся брелок, парень нервно вдавил кнопку, определяя, на какой именно машине поедет вершить свою судьбу. Их судьбу. За спиной слышались торопливые шаги Ньюмана, но Мёрфи не собирался ждать — находиться рядом с лучшим другом, который уже несколько дней знал о пророчестве, но упорно молчал, было сродни пытке.

«Почему они без этого могут?»

Впервые Мёрфи напрямую обратился к нервно бродящему в темноте чудищу, но Цербер, как и его хозяин, не знал ответа на, казалось бы, такой простой вопрос. Оба никак не могли взять в толк, почему все они — люди и боги — так упорно лгут, когда рядом лежит другой путь, куда прямее и проще.

Проигнорировав табличку с надписью «Закрыто», парень толкнул хлипкую дверь и вошел в пустую мрачную лавку.

— Я получил ваше послание! Вылезайте из своих нор, древние стервы, и начинайте говорить! Я сыт по горло секретами и тайнами! — переходя на глухой рык, Мёрфи нетерпеливо заглядывал за тяжелые занавески в поиске хозяек. — Ну, где вы?!

— Только посмотри, кто пришел! — из угла донесся едкий шепот. Темнота приобрела форму и в слабое пятно света шагнула Клото.

— Мы ждали тебя многие дни, а ты соизволил явиться лишь сейчас, — прошипела вторая тень голосом Лахесы. — Как смеешь врываться в наш дом и что-то требовать, щенок?

Мёрфи тяжело дышал, силясь сохранить облик: Цербер нетерпеливо скребся наружу, готовый показать мойрам решительный настрой.

— Полно, сестры, — воздух в центре маленькой комнатушки, заставленной муляжной шаманской утварью, заклубился, явив Айсу. — Вы же видите — он узнал правду лишь сейчас.

Мойра мягко улыбнулась, проведя по напряженной спине парня рукой, успокаивая Цербера.

— Ты пришел подтвердить слова вероломной молодой богини, решившей, что лишь она вправе вязать узлы на нитях судеб? — третья сестра недвусмысленно взглянула на большие ножницы, висящие на своём бедре. — Я права?

— Прости. У меня действительно мало времени, — Мёрфи кивнул и, глубоко вдохнув, сделал шаг назад. — Кора говорила правду? Эти сроки о рыжей лисице… Это правда?

— Да, все верно, — улыбнулась мойра. — И я рада, что ты обо всем узнал, пусть и лишь сейчас.

Мёрфи закусил губу, всматриваясь в прекрасное лицо владычицы судеб: на языке, как обычно — десяток вопросов, но, помня рассказы Аиды о непостоянных богинях и их туманных пророчествах, прикидывал, получит ли ответ хотя бы на один. И если первые строчки были понятны без объяснений, то другие, скорее, пугали, чем вносили ясность.

— Сколько вопросов я могу задать? — решившись, зажал в кармане зажигалку и затаил дыхание.

Айса лишь звонко рассмеялась, покачав головой. Клото и Лахеса, вторя сестре, зашуршали из теней, перебирая золотистые нити в сморщенных руках. И вся комната, и весь мир сейчас смеялись вместе с богинями — над ним. И он стоял, сжимая в руке свой рождественский подарок, уставший и разбитый, всматриваясь в бесстрастные лики судьбы, что способна лишь потешаться: показывает счастье, манит сухим пальцем, давая надежду, но стоит только поверить, тут же щелкает ножницами, напоминая, как мал любой, бог или человек — не важно.

— От судьбы не уйдешь, — наконец, ответила Айса. — Все случилось так, как было предрешено, сколько вопросов не задавай.

— Выходит, наша встреча не случайность? — ища опору, он опустился на край укрытого цыганским покрывалом стола. Надеялся, что, закрыв глаза, сможет успокоить сердце, но сделал лишь хуже: под опущенными веками появилась Сара — сидела на своем пьедестале, болтая ногами, пожимала плечами и разводила руками, словно говорила, мол, прости, приятель, я тут ни при чем. — Она должна была появиться в моей жизни?

— А как же иначе? — безмятежно пропела мойра, пристраиваясь рядом. — Ты не задумывался, почему лишь с ее появлением у вас появился шанс вернуться домой? Раз за разом вы терпели неудачу, но сейчас как никогда близки к победе. Порой, достаточно одного шага, чтобы запустить колесо. И вот он, ваш шаг. Ваш шанс. Боги так наивны, думая, что сами могут творить свое будущее… Но нет, оно в руках прекрасной смертной.

Мёрфи осталось только глубоко дышать, осознавая собственную глупость: с чего бы судьбе быть благосклонной и дарить ему настоящую жизнь? Единственная, кого он полюбил за долгие века, оказалась и ключом, и плахой. Ответом на все мольбы богов и приговором его счастью. Невозможная девчонка…

— Ее судьба спасти олимпийцев… А моя? — зло взглянув на Айсу, процедил он. — В чем моя, о великая мойра? Проживать свою бесконечность в муках и одиночестве?

Богиня ничего ответила, лишь опустила глаза, поглаживая золотые ножницы. Поняв, что так и не дождётся объяснений, парень встал и направился к выходу — другого ему не оставили.

— Цербер! — уже на пороге окликнула его Айса. — Разве тебе не интересна вторая часть пророчества?

Желтые глаза вспыхнули в полумраке лавки: перед Мёрфи, по обыкновению, начинают выстраиваться маршруты, но на этот раз не по переулкам и шоссе, а по другой, более важной дороге. Туманные слова клубятся в голове, кружат над Сарой, что неизменно живет внутри, и та, задумчиво крутя светлый локон, смотрит на дрожащие строки большими голубыми глазами. Больше всего он жалел, что здесь нет настоящей О’Нил — невозможная девчонка сразу бы все поняла, щелкнула пальцами и озорно улыбнулась. И вместе они бы непременно нашли выход. Но мелодичный перелив дверного колокольчика возвестил о прибытии не единственной, что была важна, а лишь о Ньюмане.

Приятель почтительно поклонился сестрам и беспокойно посмотрел на Мёрфи, ища в желтых глазах если не успокоение, то хотя бы остатки рассудка.

— Ты в порядке? — Эдриана, что еще час назад заставил потемнеть небо и задрожать фундамент особняка, больше не было — перед Мёрфи вновь стоял старый-добрый студент, неизменно протягивающий руку помощи, даже если его об этом не просят. — За тобой не угнаться.

— Не пришлось бы торопиться, скажи ты правду раньше, — усмехнулся Мёрфи, благодарно кивая Айсе, прошептавшей напоследок «Эти строки только для тебя». Толкнув дверь, вышел на свет. — Почему ты не передал слова Коры раньше?

Вышедший следом Ньюман щурится на свету и виновато опускает глаза вниз: Мёрфи не пророк, но знает наверняка, что приятель планирует сказать, но все же ждет ответ. Минута, другая, третья, и Эдриан, наконец, открывает рот.