Ночь Стилета - Канушкин Роман Анатольевич. Страница 21

Часть вторая

СЧЕТ ПРОДОЛЖАЕТСЯ

1. Вести из Батайска

Подполковник Валентин Михайлович Прима включил электрический чайник корейского производства и снова стал просматривать разделы аналитической справки, подготовленной его сотрудниками. Собственно говоря, это не была итоговая аналитическая справка по отчетному периоду, скорее так, предварительные наброски. И по сравнению с другими отделами у Примы дела обстоялиполучше, статистикараскрываемости выгляделавполне удовлетворительной. Приме наконец удалось призвать свою «молодежь» к порядку, и оперативно-поисковые дела, которые вели его сотрудники, были приведены в надлежащий вид: все в полном ажуре — корочки с приклеенными номерами, внутри подшиты необходимые бумаги; Приме не придется краснеть при ближайшей проверке.

И лишь два дела висели мертвым грузом — серийный маньяк, сначала убивающий, а потом насилующий свои жертвы, и дело по убийству гражданки Александры Афанасьевны Яковлевой в ванной комнате собственной квартиры. И конечно, с первым делом обстояло значительно сложнее. Прима шел за маньяком, он почти «уловил» его, удалось подойти к нему очень близко, но тот, словно почувствовав сжимающееся кольцо, затаился. Он не давал о себе знать больше года, возможно, просто покинул пределы области, и, честно говоря, Прима даже успокоился. А потом он появился снова. Три молодые женщины за три месяца. Действует как часы.

Две — совсем еще девчонки: одна была найдена на запасных путях за железнодорожным вокзалом, вторая выпивала со сверстниками на чердаке девятиэтажного дома, повздорила с ними и ушла. Домой не вернулась. Тело было найдено кинологами с собаками, что удивительно, тоже недалеко от заброшенной железнодорожной ветки. Третьей жертвой оказалась замужняя тридцатилетняя женщина, удушенная и изнасилованная в двух шагах от собственного дома.

Он вернулся и где-то бродит в ночи, совсем недалеко от Примы, и он снова затеял свой кровавый маскарад. Что связывало его с железной дорогой, неизвестно, хотя Примина «молодежь» разрабатывала несколько версий, но факт оставался фактом — семь из двенадцати его жертв были найдены вблизи стальных магистралей. Что позволило той же «молодежи» прозвать его Железнодорожником.

Однако связывать дело Железнодорожника и убийство Александры Афанасьевны Яковлевой Прима бы не торопился, хотя такие мнения и имелись. Аргументы о схожести почерка, чрезмерной жестокости и прочее не выглядели для Примы вполне убедительными. Хотя многим хотелось, чтоб это было именно так. Просто спихнуть дело об убийстве никому не нужной шлюшки, приплюсовав ее к жертвам Железнодорожника — делу, не только нашумевшему по всей области, но и дошедшему до главка и центральных газет, — и одной проблемой меньше. Оно понятно — улучшается статистика, в деле Железнодорожника может раствориться многое. На оперативном совещании в понедельник девяносто процентов времени было отдано именно ему: им занимались территориальные органы, и дело затребовало к себе управление. Все были поставлены по стойке «смирно». Но что-то не давало Приме покоя, что-то не сходилось, и в деле об убийстве гражданки Яковлевой что-то было не так. Прима отпахал на следственной работе не один десяток лет, поседел на этой службе и заработал кучу болячек, которые самое время лечить, но все же чутье еще не подводило старого волка. И он не стал бы дело Железнодорожника и дело гражданки Яковлевой валить в одну кучу. Все-таки не стал бы.

Чайник закипел и через несколько секунд отключился. По молодости Прима любил побаловать себя кофейком, да давно все это было. Сейчас он превратился в чайного человека. Разные травяные сборы — мята, ромашка, зверобой; а кавказский рододендрон — лучший друг мужика, особенно в возрасте, приближающемся к понятию «почтенный». Прима вспомнил своего приятеля Назара из Кисловодского РУВД. Природа там благодатная, что и говорить. Назар был карачаем и не раз высоко отзывался о целебных свойствах рододендрона. Как-то Прима и Назар отдыхали у своих коллег на Домбае. Золотые времена!.. Молодые капитан и майор милиции, принимали их как королей, вокруг множество туристок со всех концов нашей необъятной Родины. Валентин Михайлович нашел себе пышногрудую красавицу из Свердловска, а Назар приударял за барышней из Таллина, которая говорила: «Я-а эт-т-о дел-л-аю т-то-о-л-ль-к-о-о по л-л-юбви-и…»

Действительно, золотые были времена. Так вот, Назар сочинил про рододендрон целое стихотворение. Делали шашлыки в ущелье, над ними возвышалась красавица гора — пик Эне. Назар опять завел разговор о том, как полезен рододендрон для потенции. И прочитал стихотворение. Очень лирическое. Оно заканчивалось восклицательной фразой: «Гылдыр стоял, как пик Эне!»

— Что такое «гылдыр»? — спросил несколько сконфуженный Прима — все же с ними были барышни.

— Гылдыр?! — повторил Назар и вдруг тоже смутился. — Гылдыр — это по-нашему… — А потом громогласно расхохотался и проговорил:

— А я думал, ты спросишь, что такое пик Эне! Гылдыр стоял, как пик Эне.

И может быть, благодаря рододендрону, может, по какой другой причине, но, несмотря на все заполученные болячки, с «пиком Эне» у Примы все до сих пор оставалось в порядке. А те времена были действительно золотые. И не только потому, что были моложе и «гылдыр» в свои ответственные моменты напоминал эту мощную гору, величественный пик, покрытый ледником, горящим на солнце…

Статистика, от нее никуда не денешься. Статистика раскрываемости преступлений, статистика убийств… Люди были лучше. И никогда с такой легкостью, как сейчас, не были готовы проливать чужую кровь.

Прима заработался допоздна. Валюша, конечно, давно ждет, собрала стол к ужину, а Валентин Михайлович пробавляется здесь чайком и пытается понять, что ему так не нравится в деле об убийстве гражданки Яковлевой. КОГДА ему все это перестало нравиться, он помнит прекрасно — это произошло в момент опознания потерпевшей ее, судя по всему, самой близкой подругой. И так сказать, коллегой.

Но вот ЧТО — это совсем другой вопрос. Казалось бы, что должно волновать Приму в этом обычном, судя по всему, несложном деле, происшествии, которых сейчас случается, увы, очень немало. Тем более с барышнями этой профессии — они, так сказать, группа риска, зона криминального мира со своими законами, разборками и издержками. Прима за столько лет работы узнал этот мир досконально; были в нем свои звезды, свои негодяи и, как ни странно, свои «благородные жулики». Этот мир имел свой кодекс, который с полным основанием, если не лицемерить, можно было бы назвать воровским кодексом чести. Конечно, если не хвататься руками за голову с криком: «Ну что вы мне говорите?! Какая может быть честь у ворья?» Но так было. Теперь этого почти не осталось. Молодая поросль, пришедшая в криминал, не знает никаких законов, кроме законов беспредела, и порой объявляет ворам старой формации настоящую войну. Страдают от этого все, в том числе и работники правоохранительных органов. Иногда появляются среди подопечной публики персонажи с не до конца отъехавшим крышаком, которые пытаются установить в новом криминалитете хоть какие-то законы, да только об особых успехах в этом направлении Прима что-то не слышал. Бывают единичные случаи, но это не показатель. Как известно, исключение лишь подтверждает правило. Кстати, на подобную тему Прима недавно прочитал статью в бюллетене следственного комитета. Так что в деле гражданки Яковлевой вроде не должно быть никаких неожиданностей — когда выходишь на панель, тем более в таких городах, как Ростов-папа или даже наш маленький Батайск, надо быть готовой к подобной развязке. Криминальные разборки, убийство обычной уличной шлюшки… Ну, можно проработать несколько версий, поискать мотивы, но в итоге все сведется к разборкам, и в принципе на ход подобных дел начальство готово закрывать глаза.

Ладно, для осторожности скажем так: закрыть один глаз… Если учесть явно ритуальный характер этого убийства и то, что ее последний сутенер Миша Волшининов по кличке Шандор был наполовину цыган, то вроде бы вообще не должно возникать никаких вопросов. Ну еще немножко покопать, все станет на свои места, и дело можно закрывать. Шандор был человеком горячим, крутого нрава, да вот только эта крутость его и подвела — Шандор был застрелен в одном из ростовских ресторанов через пару дней после того, как кто-то, вполне возможно, что и он сам, разделался с его подопечной. По крайней мере этот отвратительный засохший цветок, вставленный в разрез, был весьма красноречив. Но все же что-то Валентину Михайловичу не давало покоя, да только вот что?