Спартакилада (СИ) - Кир Хелен. Страница 2

— Привет, Ладка-шоколадка, как успехи? — коротко приветствует, отбирая рюкзак.

Хвалиться нечем. Каюсь.

— Сегодня хвалиться нечем. И Галина Ивановна недовольна мной.

— Ладусь — успокаивает дед и нежно треплет меня по волосам-не расстраивайся. Терпение и труд все перетрут. Да? Ты же умница у нас.

Вот красавчик, всегда поддерживает.

А вот и Гелик. Запрыгиваю в салон, пристегиваюсь. Зверь машина. Вот и дедуня сел в молодости на «мерина» и не слез больше. Предпочитает только эту марку.

— Дедунь, может по кофе? — с надеждой спрашиваю я.

Он хмыкает и выкручивает руль.

— Лад, давай до дома. Ты ж знаешь бабушку свою. Она и так за кофе мне плешь проедает. Тем более, что я уже выпил, пока тебя ждал. Мой лимит-ноль. А ты и до дома потерпишь.

Подкатываю глаз. Нет так нет. Бабан пилит его за кофе на регулярной основе. Он когда запирается у себя в кабинете, ну как запирается, дверь плотно прикрывает и все, то бабуля раз сто зайдет посмотреть сколько дед выпил кофе. И не дай бог, если много. Апокалипто наступит незамедлительно. Потому что: «Адам! Следи за здоровьем, я планирую безбедно жить еще много лет, а ты мой гарант». Юмор у них такой, только им понятный. И разбор полетов за лишние чашки обеспечен.

Дед с виду зверюга, но бабушку это много лет не останавливает. Как сверкнет глазами, то все, вспышка молний блекнет. Все равно они классные.

Мне вообще с семьей повезло. Часто думаю о маме и папе, каждый день на видеосвязи. Но этого мало, мы скучаем и тоскуем. Мама и папа молодцы. Так двигаться по карьерной лестнице. Умницы. Папа гений в сфере IT, пишет супер проги. Им предложили контракт на два года в турборежиме. Думать было некогда, надо было пользоваться ситуацией. Я в это время уже училась в вузе.

Мы думали, как быть. Папа и мама даже мысли не допускали, что останусь здесь. Они сходили с ума, выдвигали все аргументы, что там будет лучше. Это Англия! Биг перспективы и так далее. Но я рвалась надвое, и с ними хотелось и как здесь все бросить, вуз, студия, моя студенческая жизнь. Меня одолевала жгучая тоска и нелегкий выбор, про родителей вообще молчу.

Папа взволнованно ходил по комнате, мама сидела в кресле, утирала градом льющиеся слезы. В руке она сжимала стакан с водой, поглядывала на меня щенячьими глазами. Дед, с разрешения бабушки пил кофе и (о! боги!), невиданное дело, курил, и бабушка молчала, не пилила.

— Егор, оставьте Ладу нам. Поживет пока с нами, ничего страшного в этом нет. Пусть девочка останется. Зачем выходить из зоны комфорта, если у нее тут так налажена жизнь. — заговорил деда.

— Пап, ну, о чем ты говоришь, ну? Она наша дочь и должна быть с нами. — он подсел ко мне и обнял за плечи. — Лад, что ты думаешь? Я тебе тысячу раз говорил едем с нами, там перспектива, новые друзья, там все другое. Сменишь вуз, будешь спокойно учиться, мы с мамой уже подобрали где. Ну, дочь?

— Пап, я очень вас люблю, не обижайтесь, но может мне правда здесь лучше? Ну, мам, ну не плачь, мне тоже тяжело. — бросаюсь я к маме и обнимаю ее. — Ну, мамуля, хватит. Это же не навсегда.

Дед зовет папу, который, обхватив голову, сидит в кресле.

— Егор, пойдем на воздух.

Они выходит и тут отмирает бабушка.

— Неля, прекрати. С Егором тоже знаешь ли мои родители сидели. И ничего. Я понимаю, тяжело, но ведь не на век уезжаете. Да и летать друг к другу будем регулярно. О чем ты плачешь? Все, детка, успокойся.

— Я не то, чтобы против, Елена Арсеньевна, но ведь тосковать буду до потери пульса. Она же моя девочка, любимая крошка. — мама нежно гладит меня по волосам.

— А я тебе звонить по сто раз в день буду — клянусь ей.

Смотрю на нее с нежностью, такая она тонкая, звонкая, невозможно красивая. Не зря папа от нее столько лет без ума и ревнует к каждому столбу.

Вот так и прошло наше «расставание».

Выныриваю из воспоминаний. Мы уже подъезжаем к дому.

— Ладусь, приехали.

Выходим из машины. Дед забирает из багажника пакеты со всякими вкусностями, и когда успел столько всего купить. И вот он дом, милый дом.

О, это отдельная история. Дедуля всю сознательную жизнь хотел частное владения. Прежде чем строить жилище, материал был изучен досконально и каждая деталь в проектировке была учтена.

Кованый забор окружал участок. Мы распахнули калитку и вошли в наш рай. Из вольера к нам подбежали наши собаки, два шикарных алабая Цезарь и Клео. Породистые, прекрасные, преданные псы. Любимки мои. Клео, девочка моя, сразу прижала голову к моей руке, выпрашивая ласку. Я наклонилась и обняла ее за шею. Цезарь смотрел на деда и ждал. Он обожал его. Признавал и покорялся. Дед незамедлительно потрепал его по шее, и Цезарь довольный пошел на свое место, но ушел недалеко, так как не обнаружил Клео рядом. Он коротко гавкнул, как бы позвав ее с собой и моя любимая собакен, извиняюще, взглянув на меня, пошла к Цезарю.

Вот вам и грозная порода! Для нас домашние котятки, а для других, нет, даже представлять не хочу.

В доме прохладно, уютно и так хорошо! А пахнет как. Бабуля постаралась, приготовила нам шикарный обед. Внизу у нас расположены столовая, собственно, оттуда и идут эти умопомрачительные запахи, кабинет дедули, моя комната, кухня и ванная. Наверху спальни гранд-предков, мамы и папы, когда они приезжают, конечно. И еще гостевые комнаты.

Дизайном занималась бабуля, в доме есть своя атмосфера. Картины, невероятные статуэтки, какие-то мудреные светильники по всей территории. И книги, книги, книги-их море. И непросто так, а тома Лескова, дедулина слабость, Шукшина и Есенина-это уже бабушкина. И, конечно, профессиональная литература, всякие бизнес-тренеры, экономические книги и много чего еще.

Из глубины дома слышим голос.

— Это вы?

Дед подкатывает глаза и бурчит себе под нос.

— Нет, Иван Федорович Крузенштерн-человек и пароход!

— Господи, Адам! — выходит бабуля и укоризненно пронзает деда взглядом- юморок с юности хромает! Здравствуй, деточка моя-это уже мне- мыть руки и садитесь. Адам, я чай заварила.

— Леночка, а может сваришь, как ты умеешь, душистый, такой с корицей-перебивает деда ее.

— Нет, Адам- с убийственным спокойствием говорит бабушка- ЧАЙ!

— Началось-бурчит он.

Я тихо наблюдаю за ними и таю от нежности. Ну какие они у меня замечательные. И кофе это она не дает не из вредности, а исключительно, потому что это забота о нем. Дед, прежде чем достиг всего что имеет, здоровье немного подорвал, работал, как проклятый, ради того, чтобы у нас сейчас было все. Начинал с простого рабочего, очень тяжело трудился. Он никогда никому не жаловался, все переживал молча. Дед сильный, сложный, умный, преданный. Женился раз и навсегда, обожает свою жену, любит, бережет. Но и бабушка поддерживает во всех моментах. Она его гарант, талисман. Она его все. И глядя на них таких, мечтаю, чтобы и в моей судьбе была такая же любовь.

Еле заметно улыбаюсь, иду мою руки, переодеваюсь и мы садимся есть. Бабушка и дедушка обсуждают текущий день, планы на завтра. Тихо, спокойно, хорошо. Поблагодарив за вкусную еду, я иду в свою комнату. Негромко включаю любимую музыку и падаю на кровать. Хо-ро-шо! Начинаю прогонять в голове прошедший день. Омрачает настроение плохая репетиция и этот Спартак, а тем паче Света! Ну, ладно, это поправимо, главное, не обращать на них внимание. Если что, я себя в обиду не дам.

3

Следующий день в университете проходит спешно и максимально насыщенно. С утра лекции, семинары, практические. На большой перемене бегом с Машкой в кафетерий, там заглатываем еду, как удавы, и бежим на коллоквиум. Вот это интенсив. А еще занятие в зале. И вот странность. Среди этой загруженности, я часто ловлю на себе взгляд Спартака. Меня это смущает немного. Странно, что ему надо? А где же его мамзель? Ее почему-то нет, хотя она обычно стережет его, как зеницу ока. Но об этот думать некогда, да и не очень хотелось. Закончив эти занятия, бегу в студию.