Тихоня (СИ) - Савельева Дарья. Страница 20

Аня ударилась головой и проснулась. Она скорчилась, неохотно отлипая от стекла, к которому только что приклеивалась и безмятежно спала. Автобус, в котором ехала девчонка, резко затормозил. Выглянув в проход, Аня увидела через большое лобовое стекло водителя, что дорогу расчищают. Она уже была в городе. «Здесь снега намело еще больше, чем там», — подумала Аня и откинулась на спинку, уставившись теперь в свое окно.

В преддверии праздников город мерцал огнями. Сейчас, в вечернее время суток, это особенно бросалось в глаза. Каждый столб, каждый магазин и офисы переливались гирляндами. Вроде бы все одинаково, но Аня год за годом рассматривала эту красоту как в первый раз, не в состоянии оторвать взгляда.

Как только автобус остановился на вокзале, девушка вышла из него, вдыхая всей грудью морозный свежий воздух. Немного размявшись, она встала в небольшую очередь около транспорта, чтобы получить багаж. Водитель лихо справлялся с тяжелыми на вид сумками. Следом, поправив шапку на голове, Аня достала из кармана телефон и заказала такси. Когда машина подъехала, она забралась внутрь и отправилась домой.

— Спасибо, — сказала девушка таксисту, который помог ей выгрузить чемодан, когда они уже остановились у пункта назначения.

Мужчина кивнул, забрался обратно в автомобиль и умчался прочь, на следующий вызов, оставив Аню перед подъездом. Она огляделась — все вокруг казалось таким родным и одновременно забытым, будто девчонка не была здесь целую вечность. Все то же старое здание из кирпича, те же таблички с номерами домов и названием улицы, а Аня ощущала себя как во сне. Шагнув вперед, блондинка набрала на домофоне цифры нужной квартиры. Пара протяжных гудков.

— Кто? — послышался мужской голос с характерным металлическим оттенком.

— Конь в пальто, — усмехнулась Аня. — Отворяй ворота.

Ее брат рассмеялся и нажал на кнопку. Тяжелая подъездная дверь поддалась, девушка ухватилась за нее, открывая шире, стараясь в одиночку закатить неповоротливый чемодан в дом.

Костя спустился вниз, добежал до сестры и схватился за ручку ее багажа.

— Давай сюда, — недоверчиво пробубнил он, деловито поправляя очки на переносице. — Не знал, что ты припрешься.

Аня, пихнув брата и мгновенно сдавшись, передала ему управление. Парень резво зашагал наверх, таща сумку. Мышцы его плеч выглядели напряженными, выделяясь сквозь плотный свитер. Рядом с ним девчонка казалась совсем маленькой. Тем не менее она ощущала себя как за каменной стеной, хоть и никогда бы не созналась Косте в этом. По официальной версии — Аня более смертоносная, чем ее старший братец. Он с этим мирился. Ну или делал вид.

Она побежала следом, вскоре переступив порог квартиры. Запах родного дома тут же окутал ее невероятным теплом. Словно все это время Аня где-то скиталась, а сейчас нашла успокоение в этих знакомых стенах. Глубоко вдохнув воздух, она наконец полностью осознала, что дома.

— Вот это да! — вскрикнул отец — Владимир Николаевич — увидев дочь, и тут же шутя подскочил с дивана, подходя ближе и принимаясь обнимать ее.

— Пап, задушишь, — пропищала Аня, пытаясь сжать мужчину так же крепко в ответ. Но этого крупного богатыря не переломить хрупким девичьим рукам. Ладонь прошлась по ее волосам, приглаживая их на макушке, а затем Владимир Николаевич отпрянул, заглянув в глаза дочери. Она улыбнулась ему. — А где мама?

— В магазин выбежала, скоро вернется, — ответил отец, пропуская наконец Костю, чтобы тот смог поставить чемодан в сторону и закрыть входную дверь.

— Понятно, — произнесла Аня, принимаясь снимать с себя пуховик, а следом и ботинки. — Но, если вы не против, то я все равно пройдусь по вашим кастрюлям, даже если там нет и намека на еду.

— Они ровно столько же наши, сколько и ваши, — ухмыльнулся Костя, вновь поправив очки в черной оправе. Скрестив руки на груди, парень выглядел очень элегантным и сверхумным на фоне взбалмошной сестры. Создавалось впечатление, что у такого как он все всегда под контролем.

Аня выпрямилась, со всем удовольствием прочувствовала ответ брата и следом закатила глаза, будто не разделяла его чувств.

— Ну надо же, какой ты сентиментальный.

Костя фыркнул, вновь принимаясь за чемодан, решив переместить его в комнату Ани. Отец вернулся в зал, давая дочери немного времени на передышку с дороги. Девушка шагнула в кухню, принимаясь обшаривать посуду, стоящую на плите. В сковороде она обнаружила плов, ее глаза заблестели. Румяное, идеального золотого оттенка блюдо, с рассыпчатыми кусочками мяса и овощами. А какой аромат… Такое получалось только у мамули. Недолго думая, Аня открыла ящик, доставая ложку. Она лихо зачерпнула еду, отправляя себе в рот. Ее щеки раздулись, сейчас девчонка походила на смешного прожорливого хомяка.

— О-о-о, — прогудел Костя, — с голодного края что ли?

Жующая Аня обернулась, зажимая в одной руке крышку, а в другой ложку. Парень привалился к косяку и не без смеха наблюдал за сестрой. Она что-то нечленораздельно промычала, будто отмахивалась от него как от надоедливой мухи.

— Ну да, ну да, — ухмыльнулся он, но вместо того чтобы уйти, Костя прошел в кухню и сел за стол, все еще внимательно наблюдая за сестрой. Его осанка выглядела идеально прямой, пальцы в задумчивости остановились на подбородке.

В ответ она вопросительно посмотрела на него.

— Ты хоть бы чай налила себе или… не знаю.

— Отштань, — пробубнила Аня, снова зачерпнув плов. — Че уставился на меня?

— Соскучился, — наигранно огрызнулся парень.

Аня подавилась, стараясь унять подступивший смех. Положив крышку на место, она полностью обернулась к нему.

— А вот если бы у тебя была женщина, тебе бы некогда было скучать.

Костя закатил глаза и в этот момент прощупывалось явное сходство между братом и сестрой. Пусть их внешний стиль разительно отличался — парень выглядел как истинный интеллигент, Аня же, напротив, как отъявленная хулиганка с ярким смоки айс — идентичная мимика и некоторые черты лица были заметны. Даже их отец в шутку всегда повторял — все в мать. Что уж тут говорить, даже глаза — голубые — они оба унаследовали от нее. Владимир Николаевич с наигранной обидой бывало подмечал эти особенности, но радовался тому, что хотя бы имена своим детям он дал сам — огромный вклад, между прочим!

— А то сколько тебе там… тридцать? — с бесовщинкой во взгляде продолжала Аня. — А ты все с мамкой живешь. Стыд и позор. Или ты все-таки успел подцепить хорошенькую студенточку? М, профессор?

— Мне двадцать девять, — скорчился Костя, словно само слово «тридцать» вызывало в нем неприязнь. — Ты прекрасно знаешь, что я пишу диссертацию. Лингвистика нуждается во мне. И хватит собирать всякую ерунду… Мне не до любви.

— О-о-ой, — протянула Аня, — щас стошнит от тебя.

Костя усмехнулся.

— А я уже успела размечтаться как буду сдавать твою комнату в аренду какому-нибудь жгучему красавчику, — игриво подмигнула она брату, вновь подняв крышку и зачерпнув еду. — И, знаешь, как в каком-нибудь сопливом романе, мы бы пересекались в коридоре, в кухне, метали бы искры и похотливые взгляды, пока однажды не столкнулись бы в ванной, где нас настигла бы всепожирающая страсть.

— Фу, даже думать об этом не хочу, — замахал руками Костя и поднялся со своего места, будто собираясь уйти, однако он сделал пару шагов и снова остановился в проходе. — А ты что, после выпуска собираешься вернуться домой?

— А блудной дочери уже и не место здесь что ли?

Костя хихикнул.

— Я просто спросил.

Аня положила ложку в сковородку, опять накрыла ее крышкой и обернулась к брату. Настроение вдруг резко приобрело серьезные нотки. Если честно, порой она размышляла о том, что ждало ее после защиты диплома, все это казалось таким призрачным и далеким, но на самом деле осталось не так много времени. Это слегка пугало.

— Иногда я думаю о чем-то подобном, — искренне ответила девушка. — Тут, конечно, мой дом, но вижу ли я себя в родном городе?

На Аню накинулись множественные воспоминания. Университет, несмотря на каждодневные издевки Королева, временами нравился ей и даже привнес много положительного. Казалось, что теперь ее жизнь именно такая — сложная, иногда запутанная и неприятная, а иногда наоборот светлая и беззаботная. Ане хотелось верить, что ничего не разрушится и не изменится. И все же выпуск приближался, а значит стоило наконец решить, что делать дальше — уйти или остаться. Или же податься куда-нибудь еще. Чем в конце концов ей заниматься? Найти ли реальную практику как психолога? Рассмотреть другие варианты?