Венец лжи (ЛП) - Винтерс Пэппер. Страница 17

Дрожащими руками я медленно развернула шоколадный батончик. От звука шуршащей обертки парень стиснул зубы. Услышав тихий шелест травы, я поняла, что незнакомец вовсе не так расслаблен, как кажется. Он был похож на голодного волка, который хочет напасть на свою жертву, но сдерживается…из последних сил.

Я не могла отвести от него взгляд. Не могла успокоить свое сердце, грозящее вырваться к нему сквозь грудную клетку и узнать, наконец его имя, всю его подноготную и, откуда у него такая власть надо мной.

«И что…между нами за…магия такая?»

Это то, что происходит между мальчиком и девочкой? Было ли это желание прижаться ближе и слушать, а также потребность обнять его и поцеловать, зачатком…не побоюсь этого слова…влечения?

Я усмехнулась.

Влечение?

Что ты знаешь о влечении, Элль?

Ты кабинетный романтик, не шарящий ни в чем, кроме расчетных таблиц и торговли.

Я полная идиотка, если думаю, что между нами что-то происходит — известное или неизвестное, уникальное или обыденное.

У меня в пальцах начал таять батончик. Живот скрутило; я сделала единственное, что мне оставалось. Мне следовало немедленно принять этот подарок, иначе незнакомец решил бы, что я считаю его голодным бродягой, и не потерпел бы жалости к себе.

Но весь батончик я съесть не могла, потому что, если этот парень бездомный, то что у него останется? На сколько ему хватит этих восьмидесяти долларов в городе, где все так дорого?

Разломив шоколадку пополам, я села и положила свою половину ему на колено.

— Спасибо.

Взглянув мне в глаза, он схватил батончик. Его взгляд скользнул по моему лицу, по губам и рукам. Пальцы незнакомца практически рефлекторно сжали этот кусок шоколадки, и на лице отразилось сомнение, не заберу ли я его обратно.

Парень медленно кивнул, принимая то, что мне известны его секреты, и соглашаясь поесть. По крайней мере, мы доверяли друг другу.

Я отвернулась, дав ему немного личного пространства.

Не торопясь, я откусила кусочек шоколада, нуги и карамели, изо всех сил стараясь сосредоточиться на вкусе, а не на физическом ощущении от его присутствия.

Это было невозможно.

Весь вечер — от благоухающего парка, до росистой травы и неразговорчивого мужчины, поглощающего половину шоколадного батончика, — запечатлелся у меня в памяти, словно старинная фотография, из-за поспешного кадра превратившаяся из размытой в резкую. Воспоминание, рожденное этим человеком, этой ночью и этим сладким лакомством. Я никогда больше не смогу гулять по Центральному парку, не вспомнив о нем и о том, как сильно он потряс мой наивный, скучный мир.

Я старалась есть маленькими кусочками, чтобы продлить удовольствие, и никак не ожидала, что незнакомец заговорит. Поэтому, когда тишину парка нарушил едва различимый шепот, я вздрогнула.

— Ты часто тут бываешь?

Мне захотелось рассмеяться. Это походило на банальный подкат. Но парень не улыбнулся и не расслабился. Он был совершенно серьезен.

Я посмотрела на него сквозь завесу упавших мне на плечо светлых волос. Незнакомец уже закончил свой ужин (а может, это был завтрак, обед, или полуночный перекус). И снова из-за тени его щетины и серебристого света Луны он казался мне таинственным и не совсем реальным. Слишком красивым, чтобы быть реальным. Слишком из ряда вон выходящим.

Я нервно проглотила шоколад.

— Не так часто, как хотелось бы.

— Почему?

— Потому что я все время работаю. Я редко выхожу из офиса.

Он перевел взгляд с открытого поля на виднеющиеся вдалеке здания с их светящимися окнами и взрослыми проблемами. Самым ярким из них была «Бэлль Элль». Она надо мной насмехалась, приказывала возвращаться домой.

— И тебе нравится? Сидеть весь день взаперти, словно птица в клетке?

Я пожала плечами.

— А кто любит свою работу?

Незнакомец не ответил.

— Я получаю удовлетворение от хорошо выполненной работы. Мне нравится осознавать, что я сделала что-то стоящее, — я опустила глаза. — Так что да, наверное, мне это нравится.

Парень не отрывал взгляда от зданий, глядя на «Бэлль Элль» так, словно уже знал, что моя жизнь и душа принадлежат ей, и чем бы это ни было, оно не шло ни в какое сравнение с контрактами и пожизненным наследством.

— Наверное, приятно баловать себя дорогими вещами, например, ожерельем на День рождения.

Я облизала пальцы, прикончив последний кусочек батончика.

— А ты много знаешь о драгоценностях?

Незнакомец бросил на меня язвительный взгляд.

— Я не такой уж невежа. Только потому, что я…, — он запнулся на полуслове, снова уставившись на городской пейзаж. — Я знаю достаточно.

— Я не говорю, что ты не знаешь.

— Просто забудь.

— К твоему сведению, я не покупала это ожерелье. Это был подарок. Я уже об этом упоминала.

Он напрягся.

— От парня?

— Тебя расстроит, если я скажу «да»?

Незнакомец хрипло рассмеялся.

— С чего это должно меня расстроить?

Я покачала головой, от смущения у меня запылали щеки. Я понятия не имела, почему об этом спросила и, почему мне было так больно от того, что мой вопрос его рассмешил.

— Просто так.

Я не могла поднять глаз. Трава вдруг стала невероятно интересной. Я сорвала несколько травинок, пропустив их сквозь пальцы.

Краем глаза я заметила, как парень слегка повернулся. Затем медленно поднял руку и коснулся пальцами моего подбородка. Я не хотела на него смотреть, но он не оставил мне выбора.

Незнакомец приподнял мое лицо. Наши глаза встретились, и я забыла, как дышать.

— Ты мне доверяешь?

Я с дрожью почувствовала, как его пальцы медленно скользнули от моего подбородка к затылку.

Я лишилась дара речи.

Каким-то чудом мне удалось едва заметно кивнуть.

Его пальцы напряглись и слегка надавили мне на затылок. Парень заглянул мне в глаза и облизнул губы, я порывисто вдохнула.

— Я… я тебя не обижу…

Моих губ коснулся его шепот, а затем незнакомец привлек меня к себе.

Наши губы встретились.

Я замерла.

Мне в ноздри ударил запах травы и странного мужчины. От неистовства ночи и открытого неба я стала раскованной и свободной. Незнакомец усилил поцелуй и, схватив меня за затылок, наклонил мою голову. У меня отяжелели и сами собой сомкнулись веки.

Я без раздумий сдалась. Мой позвоночник превратился в воду. Внутренности — в пар.

Парень слегка застонал, почувствовав мою покорность, которую я сама даже не осознавала.

Подавшись ближе, он приоткрыл губы и коснулся меня кончиком языка. Проверяя, доверяю ли я ему настолько, чтобы поцеловаться с ним в безлюдном парке. Настолько, чтобы поверить, что он не зайдет слишком далеко и не причинит мне боль.

Я ответила ему на единственном известном мне в тот момент языке. Приоткрыла грубы и робко коснулась его языком. Незнакомец глубже проник ко мне в рот, и я тихо застонала, почувствовав вкус шоколада.

Парень не мешкал.

С его стороны я не заметила никакой растерянности или неопытности. Уверенно придерживая меня рукой, он ласкал мои губы, и каждая клеточка моего тела полыхала от всепоглощающего, темного желания.

Он прижимался все ближе, пока мы не столкнулись коленями. Затем обхватил меня рукой за талию, уничтожив разделяющее нас пространство. Неловкость от того, что я сидела на влажной траве в объятьях незнакомого мужчины, не снизила накала поцелуя.

Наши языки встречались и отдалялись.

Губы размыкались и соединялись.

С каждым ударом сердца мы увеличивали скорость и глубину, пока я полностью не потеряла контроль над своим телом и не обнаружила, что зарылась пальцами в его отросшие темные волосы. Потянув за них, я поняла, что пряди были не мягкими, как шелк, а плотными и свалявшимися от отсутствия надлежащего ухода.

То, что я, скорее всего, целовалась с бездомным, не мешало мне хотеть большего. Схватив его за волосы, я требовательно притянула его к себе.

Незнакомец подался ближе и перестал сдерживаться. Он толкнул меня назад, заставив лечь на землю. Как только я оказалась в горизонтальном положении, парень лег рядом. Прижавшись ко мне, он намеренно просунул бедро между моих ног и навалился на меня своим весом.