Бумажный тигр. Власть (СИ) - Соловьев Константин Сергеевич. Страница 12

Ты много лет не занимался этим ремеслом, Чабб. Ты утратил былую ловкость, изрядно обрюзг, и даже твой портной давно не пытается льстить тебе, называя твою фигуру «основательной» или «солидной». Ты ведь и бросил это дело потому, что уже не был уверен в своих силах, что решил дожить жизнь в сытой старости, как позволительно тиграм в почтенном возрасте — не тем тиграм, что щелкают желтыми от старости клыками, выходя на охоту, а тем, что содержатся в теплых зоопарковых вольерах…

Крамби не осмелился нарушать ход его рассуждений. Пошарив взглядом по столу Лэйда, он обнаружил перо с чернильницей и, не спросив разрешения, распахнул блокнот, в котором порывисто принялся что-то писать, не замечая, что стряхивает чернила себе на манжеты. Лэйд не хотел знать, что. Что ж, если собственный опыт бессилен подсказать ему ответ, время обратиться к мудрости высшего порядка…

Повинуясь порыву, Лэйд распахнул «Большую поваренную книгу Хиггса» на случайной странице и позволил глазам прочесть первую же строку, на которую упал взгляд.

«Если внутренний голос шепчет вам при приготовлении тушеного мяса использовать кориандр вместо лаврового листа, ни в коем случае не слушайте его — последствия этого необдуманного шага будут воистину катастрофические».

Лэйд мысленно улыбнулся. Если в мире еще остался голос разума, так это мистер Хиггс.

— Простите, мистер Крамби, но я вынужден вам… Что это такое?

Бумажка, которую Крамби дрогнувшей рукой положил на стол перед ним, не была вырванным из блокнота листком, как ему сперва показалось. Обилие печатей, типографских оттисков и траурных рамок делало ее похожей на вырванный из газеты некролог.

— Это чек, — спокойно заметил Крамби, подталкивая бумажку одним пальцем. Невесомая, спрыснутая чернилами, она покорно заскользила к Лэйду по полированной столешнице, точно легкая лодочка по гладкой поверхности пруда спокойным летним днем, — На пятьдесят фунтов стерлингов. Выданный мистеру Лэйду Лайвстоуну «Биржевой компанией Олдриджа и Крамби».

***

Пятьдесят фунтов. Крохотные весы в голове Лэйда мелодично звякнули гирьками и звон этот легким дребезжанием поплыл по всему телу.

Чертовски солидный гонорар, а, Чабб? Когда в последний раз тебе предлагали такие деньги? Не за муку, не за сахар, не за скверный подмоченный чайный лист. За то, чтобы ты вытащил свои старые когти наружу и немного проверил силы.

Невидимый арифмометр проворно начал крутить шестерни, превращая невесомую бумажку, лежащую перед ним на столе, в самые разные вещи, и все вещи эти были так заманчивы, что воображение Лэйда не могло найти сил, чтобы смахнуть их прочь.

Пятьдесят фунтов.

Оборот лавки самое меньшее за четыре месяца. Четыре месяца, наполненных нескончаемым зноем, чаечьими криками покупателей, шуршанием упаковки, звоном монет по прилавку… Пятьдесят полновесных фунтов стерлингов, пятьдесят новеньких соверенов, крохотных золотых солнышек, катающихся по столу… Лэйд ощутил щекотку в носу, как бывает, когда парикмахер спрыскивает тебя душистой водой из пульверизатора.

Хватит, чтобы сделать ремонт в лавке, который он откладывал последние десять лет. Да что там ремонт! Он сможет пристроить мансарду и оборудовать там наконец полноценный кабинет, не похожий на тесную крысиную нору, как этот, в котором он вынужден ютиться.

Может, завести пристойного автоматона, который не разыгрывает по настроению древнегреческие трагедии и не колотит хозяйское имущество почем зря.

Может даже, локомобиль? Не те спортивные и дерзкие «Мёрдоки» и «Сентинелы», что ревут клаксонами в Айронглоу, точно обезумевшие пароходы, конечно, что-то более представительное, подходящее джентльмену его возраста — какой-нибудь солидный хромированный «Ленуар-Томпсон» или даже «Ле Маркиз» с его складной парусиновой крышей и этими элегантными серебряными шишечками на кузове…

А может, черт с ней, с лавкой? Может, плюнуть на эту пропахшую специями и уксусом дыру и… Небольшое путешествие, подумал Лэйд, ощущая пересохшим горлом пикантную сладость еще не выпитого шампанского. Да, вот что мне точно стоит сделать на старости лет. Левиафан никогда не отпустит его с острова, нечего и думать, но вполне может позволить своему давнему преданному врагу небольшой морской вояж… Какой-нибудь не очень роскошный, но элегантный пассажирский лайнер, чтобы можно было выкурить трубочку на прогулочной палубе, разглядывая горизонт — и проклятый Левиафан не высунет из-под воды свою жуткую морду.

Может даже, судьба улыбнется ему — и он встретит какую-нибудь миловидную особу женского пола, в глазах которой он, Лэйд Лайвстоун, не покажется дряхлой развалиной. Может, он вовсе не так стар, как хочет казаться, а полоски на его шкуре еще не истерлись полностью и…

Лэйд стиснул зубы. Показалось, или он самом деле услышал громкий щелчок — это лязгнули вхолостую оставшиеся без добычи тигриные клыки.

— Пута ату, мистер Крамби.

— Что?

— Я говорю, убирайтесь. Черт, вы не знаете полинезийского? Как вы вообще можете вести дела в Новом Бангоре, не зная полинезийского?.. Уходите, мистер Крамби. На этом острове полно людей в области самых разных наук, некоторые из которых мало отличаются от тех, которыми заведую я. Уверен, вы с вашими средствами сможете обзавестись наилучшими специалистами. И позвольте мне…

Крамби покачал головой.

— Я не нанимаю вас в штат, мистер Лайвстоун. Никакого договора, никаких обязательств, никаких распоряжений. Эти пятьдесят фунтов — моя плата вам как независимому специалисту за… инспекцию.

— Простите?

— Один-единственный визит. Час или два вашего времени. Я не прошу вас избавлять меня от проклятий, не прошу вступать в переговоры с неведомыми духами или тревожить неназванные силы. Никаких обязательств, поручительств и расписок. Просто пройдитесь по нашим кабинетам, как обычный посетитель, осмотритесь, поглядите по сторонам. Выпейте чашку кофе, если угодно. Если в процессе этой инспекции вам на глаза попадутся какие-то признаки, которые… — Крамби перевел дух, но быстро продолжил, — которые не укладываются в естественную картину миропорядка, просто сообщите об этом мне и отправляйтесь домой. Ничего сверх этого вы делать не обязаны.

Лэйд усмехнулся, не зная, что и сказать.

— И всё? Этого вам будет достаточно?

— Да, — искренне произнес Крамби, глядя ему в глаза, — По крайней мере, для того, чтобы я не загнал себя в гроб страшными подозрениями и не повредился в уме. Вполне достаточно. Вам подходят такие условия, мистер Лайвстоун?

Лэйд еще раз взглянул на бумажку, лежащую на столе перед ним. Тонкая, неподвижная, она была похожа на висящий без ветра парус, но…

Возрази, подумал он. Возрази, сукин ты сын. Разозлись. Швырни чек на пол, разорви или…

Не разорвал. Не отбросил. Даже не прикоснулся пальцем.

— Я… кхм…

— Никаких условий сверх этого. Ваша полная свобода действовать. Один-единственный визит.

— Я…

Пятьдесят фунтов стерлингов за два часа, Лэйд. Столько не получал даже принц Альберт. Самые легкие деньги в твоей, скажем начистоту, порядком затянувшейся жизни. Мало того, за эти деньги тебя не станет мучить совесть — а ведь она порой покусывает тебя, Чабб, старый ты тюфяк…

Лэйд едва не застонал. Пятьдесят воображаемых монет превратились в пятьдесят мельничных жерновов, прыгающих у него на темени.

Пятьдесят фунтов, старик. Это годичное жалование Сэнди. Той самой бедняжки Сэнди, что, потакая твоим капризам, роется в пыльных сундуках. Ты сможешь повысить ей жалование. Даже выплатить щедрую премию, чтобы она побаловала себя помадой, шелковыми чулками, билетами в синематограф или на что там спускают нынче деньги молодые красивые девушки?.. Но Сэнди не будет Сэнди, если не накупит каких-нибудь дрянных книжек с пестрыми обложками, на которые он будет натыкаться по всей лавке. Заложенные закладками, пахнущие ее духами — бесчисленные кусочки Сэнди Прайс, рассредоточенные в логове Лэйда Лайвстоуна.