Бумажный тигр. Власть (СИ) - Соловьев Константин Сергеевич. Страница 22

— Позвольте вам представить этих господ, — Крамби увлек Лэйда по направлению к этой парочке, игнорируя или ловко обходя прочих, — Начальник нашей безопасности мистер Коу. Если крыша все еще держится над нашими головами, не обрушенная происками конкурентов, это исключительно его заслуга. И, конечно, мистер Розенберг! Наш мозговой трест, начальник финансовой службы, несравненный биржевой аналитик и блестящий математик. Он — наш штурман, наше светило, наш финансовый гений. Прошу вас!

Поняв, что его ведут знакомиться с этой парой, Лэйд немного смутился. У него не было времени продумать линию поведения, кроме того, он имел весьма слабое представление о том, как положено вести себя дядюшке из Веллингтона, почтенному торговцу шерстью, в подобной обстановке. Поэтому он решил держаться как преуспевающий благодушный барышник из Миддлдэка — об этой категории он имел самое непосредственное представление.

— Добрый вечер, джентльмены! — провозгласил он, немного бася, — Безмерно приятно с вами познакомиться! Мистер Розенберг? Мое почтение! Уверен, в том, что предприятие моего племянника не затонуло, целиком ваша заслуга!

Он протянул руку моложавому джентльмену с набриолиненными волосами, но тот, к его удивлению, отстранился, вежливо улыбнувшись. Зато здоровяк с очками на носу склонил тяжелую бычью голову.

— Арльз Розенберг — к вашим услугам. Я не штурман, скорее, обычный лодочник. Если моего искусства на что-то и хватит, так это на семейную лодочную прогулку по Темзе от Кингстона до Оксфорда.

Лэйду показалось, что он вкладывает свою руку в пасть парового пресса. Но пальцы, сомкнувшиеся вокруг его ладони, не раздавили ее, даже не причинили боли. Мягко тяжело сжали — и только. Сколько бы сил не вложил Господь в монументальную фигуру Розенберга при создании, тот явно обладал умением расчетливо ею пользоваться, соизмеряя ее пределы.

Крамби рассмеялся, хлопнув громилу по плечу — для этого ему едва не пришлось встать на цыпочки.

— Мистер Розенберг скромничает. «Фолкс и Данхилл» не так давно сулили ему сто пятьдесят тысяч фунтов в год, если он возглавит их финансовый отдел. И он, представьте себе, отказался.

— Истинная правда, — Розенберг тяжело усмехнулся, — И это едва ли говорит в мою пользу. Был бы я вполовину так умен, как меня нахваливает ваш племянник, давно сиганул бы за борт не снимая пиджака!

Пальцы настоящего мистера Коу оказались прохладными и гибкими, неожиданно сильными. В то же время у Лэйда возникло ощущение, что сам мистер Коу не вложил ни в этот жест, ни в улыбку никакого особенного чувства. Его глаза, на миг остановившись на Лэйде, ровно ничем не осветились изнутри, восприняв его так же безразлично, как предмет обстановки, будто бы просто молчаливо отметили факт его присутствия в каком-то внутреннем и сложно устроенном реестре.

Крамби огляделся, пытаясь найти кого-то поверх голов.

— Где Кольридж, Лейтон и Синклер? Я хотел представить их дядюшке.

— Кольридж хлопочет с провизией. Говорит, вы закупили ее столько, что хватит на ужин для всего острова. Ему пришлось занять всю буфетную и все равно не хватило места, пришлось заставить банками и мешками половину кладовок.

Крамби улыбнулся, поправив бутоньерку.

— Не так уж часто нам случается покутить, а? Сегодня я хочу накормить всю свою команду досыта, мистер Розенберг! Представьте себе, мистер Лайвстоун, мне пришлось нанять шесть поваров из ближайшего ресторана, которые уже сутки хлопочут на кухне, сооружая свои шедевры. Запах совершенно умопомрачительный с самого утра. Потом, конечно, я отошлю их, на ужин останутся только свои. Никакой прислуги, никаких официантов, в нашем кругу приняты самые простые порядки.

Лэйд рассеянно кивнул. Запахи съестного в самом деле были отчетливы, от самого порога он уловил ароматы печеного мяса и выпечки, перемежаемые чудесными благоуханием горячих соусов, но сейчас его занимало другое. Совсем другие запахи, которые едва ли могло ощутить человеческое обоняние, но на которые мгновенно среагировало бы его тигриное чутье, пусть и притупленное немного шампанским.

Ты здесь на охоте, Лэйд Лайвстоун, напомнил он себе. Пусть легкомысленные работники мистера Крамби, уже успевшие позабыть об участи своих несчастных сослуживцев, поднимают тосты и поглощают дармовую жратву. Ты не на светском ужине и не на увеселительном мероприятии. Тебя ждет работа. Три чертовых этажа работы — и лучше бы тебе сосредоточиться на ней, а не на обворожительно приоткрытых плечах здешних секретарш!

Вынужденный без конца с кем-то знакомиться, стиснутый водоворотом человеческих тел, он пока не смог продвинуться дальше холла, но даже это не помешало ему сделать кое-какие наблюдения.

Растения в кадках не выглядели ни засохшими, ни больными, их листья сохранили природную свежесть. Добрый знак. Медные дверные ручки не имели следов патины. Тоже хорошо. Лэйд пристально изучил оконные стекла и не обнаружил на них ни изморози, ни паутины необычной формы. Зеркала как будто не отражали ничего сверх положенного, пламя в газовых рожках, освещавших комнаты, не колебалось, горело ровно…

Ни один из этих знаков не мог считаться доказательством чего бы то ни было сам по себе. Только самые простейшие формы жизни из сонма Его созданий оставляют подобные следы, но Лэйд все равно ощутил подспудное облегчение.

Если в доме затаилось что-то недоброе, что-то, чему там быть не полагалось, почти всегда он ощущал это сразу же, едва переступив порог. Охотничьи инстинкты тигра в этом смысле своей чуткостью могли бы дать фору патентованной сигнализации. Странное поведение домашних животных, неестественное преломление теней, необычные запахи, причудливые звуки…

Лэйд поймал себя на том, что машинально стиснул пальцами небольшой плоский предмет в жилетном кармане. Безотчетно, как сжимают оберег. Тот не раскалился, не потяжелел, не изменил формы, и это тоже показалось ему добрым знаком.

— Здание старое? — зачем-то спросил он Краби, беспечно болтавшего со своими сослуживцами.

— Что? Ах, здание… Полагаю, об этом лучше спросить мистера Кольриджа, нашего начальника по хозяйственной части. Он — наш цербер, как мы в шутку его зовем. В его власти вся материальная часть, от здания вплоть до последней чернильницы. Ох и битвы он нам закатывает, вы бы видели! Вообразите себе, я, оперативный директор, частенько дрожу перед ним точно осиновый листок! Однако при этом он тащит на себе все хозяйство, а это чертовски тяжелый труд. Господи, видели бы вы одни только наши счета за бумагу! В его силах абсолютно всё. Если у вас нет писчего пера или ластика, ему достаточно опустить руку в карман и достать все необходимое. Уверен, он может вытянуть оттуда и живого страуса! Ладно, с мистером Кольриджем я познакомлю вас позже. Тут и без него есть немало желающих!

Лэйд поймал себя на том, что скоро начнет ворчать, по-тигриному показывая зубы. Роль любимого дядюшки из Веллингтона оказалась хлопотнее, чем он предполагал. Требовалось ежеминутно жать кому-то руки, улыбаться, кивать и выражать радостное воодушевление, чему противилась его натура. Впрочем, иногда попадались прелестные женские ручки, затянутые в перчатки, которые Лэйд целовал с приятным чувством, заслужив очаровательные смешки своей старомодной галантностью. Лэйд немного приободрился. Может, на общем фоне он и выглядел неуклюжим пожилым медведем, ввалившимся на чужой праздник, но смеяться над ним и над его манерами как будто бы не спешили, напротив, ему даже удавалось произвести некоторое благоприятное впечатление на присутствующих.

Лица и имена сменяли друг друга так быстро, что у Лэйда едва не закружилась голова. Не успевал он вытащить руку из чьей-то ладони, как ему навстречу устремлялась следующая, спешащая стиснуть ее в рукопожатии. У него мгновенно вспотели пальцы, пересохло в горле. Кажется, он забывал имена быстрее, чем Крамби успевал их произносить, а лица и подавно слились в карусели, из которой лишь некоторые выступали отчетливо, прочие же совершенно смешались друг с другом.