Профессиональный некромант. Пенталогия в одном томе - Лисина Александра. Страница 23

Его сиятельство машинально опустил глаза и на всякий случай отошел от натянутой в проходе тоненькой красной нитки, на которую я возлагал большие надежды.

– Разумеется, мэтр. Мы ни в коем разе не собирались вам мешать. Но все же объясните, пожалуйста, что это значит?

– Это значит, господин граф, что, пока мастер Лиурой разбирается с древними рунами, я взял на себя смелость обеспечить нам защиту от нежити. Надеюсь, вы ничего не имеете против? Замечательно. Тогда прошу вас не заходить во двор и ни в коем случае не наступить во-о-он на те черточки. И тем более не задеть ту тонкую нитку… да-да, вы совершенно правильно смотрите… потому что это может весьма плачевно отразиться на вашем самочувствии.

Граф зябко передернул плечами и попятился еще дальше.

– Благодарю вас, – кивнул я, а затем очень осторожно двинулся к воротам, аккуратно переступая через обсыпанные травками линии. – Я почти закончил, господа. Осталось нанести лишь пару завершающих штрихов.

– И что это будет? – хмуро спросил Годжа.

– Увидишь. Если повезет, – хмыкнул я, остановившись перед дырявой решеткой. – А теперь не мешайте, господа. Я должен сделать одну пренеприятнейшую вещь. Нич, иди сюда – мне понадобится твоя помощь.

Таракан, оставив людей в покое, послушно метнулся к воротам. Усевшись на подставленную руку, он старательно обнюхал мою кожу. Но убедился, что порочащего человеческого запаха у нее до сих пор нет, и довольно фыркнул.

– Режь, – сухо потребовал я, закатывая рукав повыше. И Нич так же послушно выпустил жвалы, бестрепетно резанув ими по запястью. – Хорошо. Еще раз.

Тонкая с виду кожа, на которой весьма устрашающе смотрелся сложный рисунок из вен, поддавалась крайне неохотно. Острые как бритва жвалы «фамильяра» вонзались в нее с огромным трудом. С еще большим трудом они вспарывали ее обманчиво хрупкую структуру и уж совсем тяжело резали даже мелкие сосуды.

Ничу потребовалась не одна минута, чтобы качественно испортить мне руку несмотря на то, что челюсти я ему сделал такие, что любой упырь от зависти удавится. Но наконец ему все-таки удалось распороть запястье на достаточную глубину, и оттуда медленно, крайне неохотно полилась густая, тягучая, насыщенного черного цвета жидкость.

– Достаточно, – так же сухо велел я, и Нич поспешно облизнул перепачканные в крови жвалы. – Теперь не лезь. Я сам справлюсь.

Таракан без единого возражения перелетел на решетку и уже оттуда принялся внимательно следить за тем, как я аккуратно собираю темную жидкость в специально заготовленную пробирку.

Это было совсем не больно. На самом деле я уже давно позабыл, что такое боль – мое тело слишком хорошо приспособлено для подобной работы. Поэтому процесс сцеживания не потребовал титанических усилий. Я должен был следить лишь за тем, чтобы кровь не пролилась мимо, потому что в случае утечки замку барона грозили серьезные неприятности.

Дождавшись, пока пробирка наполнится на две трети, я наклонился и сжал рану зубами, наполняя ее собственной слюной. Машинально сглотнул несколько капелек неестественно вязкой крови. Непроизвольно поморщился, потому что ее вкус оставлял желать лучшего, но сдержался – не выплюнул обратно. После чего утер губы рукавом, придирчиво оглядел запястье, на котором остался лишь небольшой розовый шрам, и удовлетворенно кивнул.

– Фух. Самое главное сделано. Ну-ка, отойди.

Нич снова перебрался с решетки обратно на мое плечо, старательно обогнув дымящуюся пробирку. А я, убедившись, что никого не задену, осторожно наклонил пробирку и вылил ее содержимое на специально подготовленный камешек, к которому привязал магический рисунок.

От первой же капли заговоренный камень вспыхнул кроваво-красным огнем, осветив каменные стены замка сочным рубиновым маревом. Мгновенно нагрелся, запылал, едва не испортив мне кожу на ладонях. А затем с него на землю протянулся тонкий, едва видимый ручеек, который вылился точно на одну из начертанных мною линий и с готовностью растекся по земле.

Всего через пару ударов сердца рубиновая жидкость растеклась по двору, ненадолго высветив сложнейший рисунок, который я по праву мог назвать настоящим шедевром. На долгую секунду вокруг меня запылал настоящий пожар, принявший причудливую форму неимоверно трудоемкого заклятия. Отразившись от каменных стен, его отблески мрачными тенями заиграли на лицах изумленно застывших смертных, а потом так же быстро погасли, погрузив притихший двор в темноту.

Облегченно вздохнув и запихав ставший бесполезным камень в карман, я облегченно вздохнул.

Ну вот. Дело сделано – теперь сюда никто не попадет без моего ведома. А если и попадет, то тут же об этом пожалеет. Потому что поисковое заклятие позволило мне вскрыть несколько полезных секретов старого барона, которые должны были помочь при обороне замка. А мое собственное охранное заклинание удержит этот двор неприступным столько времени, сколько потребуется. И снять его можно будет только после моей смерти.

Правда, на это удовольствие пришлось потратить еще один накопитель, ну да ничего. Будет время, я его снова наполню, тогда как опыт использования заклинаний такого уровня по-настоящему бесценен.

– Что-то ты чересчур щедро расходуешь резервы, – тихо заметил Нич, внимательно осмотрев плоды моих трудов. – Против нежити хватило бы и половины тех усилий, которые ты сюда вложил.

– Мы не знаем, с чем имеем дело, – так же тихо напомнил я.

– Ты же сам сказал, что тут обитает некромант.

– А если я ошибся?

– Чтобы ты, да вдруг смог ошибиться?

Я скептически приподнял брови, и Нич с недовольным видом отвернулся.

– Ладно, как скажешь. Это же твой контракт.

– Вот именно. К тому же не забывай: если наниматель умрет, туго придется нам обоим.

– Ты истратил большую часть своих запасов, – упрямо тряхнул головой таракан. – Оставил на земле следы черного мела, которого теперь днем с огнем не сыщешь. Использовал рунную магию. И в довершение всего рискнул взять заклинание из старого арсенала. Разве оно того стоило, Гираш? Не боишься, что светлый тебя раскусит?

– Ему сейчас не до меня, – оскалился я. – Если бы я мог, то открыл бы арку самостоятельно, и тогда нам бы не пришлось делать все остальное. Но для портала я еще слишком слаб. Да и не положено некроманту заниматься пространственной магией. Даже рунной, об истинном назначении которой эти юнцы не имеют никакого понятия. Надо же – в академии его этому учили… бездарь! Азы освоил и уже считает себя пупом земли! Вот теперь пусть-ка посидит и поломает над ними голову. И не сует свой длинный нос в то, что его не касается.

Нич только вздохнул.

– Опять рискуешь, Гираш…

– А без риска неинтересно, – отпарировал я.

– Для кого как. Я бы предпочел обойтись без лишних трудностей. Да и ты раньше не был таким безрассудным.

– Раньше я был на редкость скучен, зануден и всегда отвратительно серьезен, – гнусно ухмыльнулся я. – Ты, правда, этого не помнишь, но, можешь мне поверить, когда-то я думал лишь о работе, экспериментах и новых достижениях. К счастью, предательство близких надежно избавляет от иллюзий, слепой веры и наивных заблуждений. А я наконец узнал цену собственной жизни и больше не собираюсь тратить ее на всякие глупости.

– Как знаешь, – совсем беззвучно, как-то по-стариковски, вздохнул таракан и окончательно умолк.

Поняв, что больше ничего от него не добьюсь, я тоже подавил тяжелый вздох и повернулся к графу.

– С этой минуты, ваше сиятельство, я попрошу вас ни под каким предлогом сюда не заходить. Смертным вообще нежелательно находиться там, где творится наша магия.

Граф изумленно замер.

– А как же вы, мэтр?!

– Как всегда, – криво улыбнулся я, пряча во внутренний карман пустую пробирку. – Но не думаю, что вас всерьез это волнует.

Под моим взглядом его сиятельство стушевался и отступил в темноту коридора. Туда же послушно попятились и его слуга, и оба охранника. Упрямый молодчик, правда, кинул в мою сторону предупреждающий взгляд, но я давно вышел из того возраста, когда подобные вещи производили на меня хоть какое-то впечатление. Тогда как этот дурачок, видимо, еще не все понял. И только когда я медленно раздвинул губы в жестокой усмешке, продемонстрировав почерневшие от крови зубы, до него начало наконец доходить. А когда я снял перчатки и с удовольствием размял пальцы, все четверо инстинктивно шарахнулись прочь, с тревогой глядя на мои ногти, длина которых за прошедший час существенно увеличилась.