Гувернантка для монстра (СИ) - Орланд Лилия. Страница 7

Этот усовершенствованный корсет завязывался спереди. И при помощи системы крючков и застёжек, можно было самостоятельно его затянуть. Ведь в моей ситуации рассчитывать на помощь горничной не приходилось, а выйти на улицу без корсета… Ни одна уважающая себя и свою репутацию девушка на подобное бы не решилась.

Я растянулась на кровати и тут же уснула, велев себе проснуться ровно через полчаса. Ну самое позднее – через час.

И уплыла в сон.

Когда открыла глаза, не сразу сообразила, где нахожусь. Вокруг было темно, только по потолку и стенам бродили странные тени. Я полежала несколько минут, восстанавливая в памяти события последних дней – свадьба, агентство Овсянки, Греной…

Греной!

Милфорды!

Мне же нужно ехать к нанимателю.

Я вскочила и забегала по комнате, хватая, то платье, то расчёску. В этом хаосе понятно было только одно – я проспала. Уже наступил вечер. В комнате не было часов, а, чтобы спуститься вниз, нужно было одеться и привести себя в порядок. Чем я и занялась с неведомой мне раньше скоростью.

По времени было ещё не слишком поздно – семь часов вечера. Если поторопиться, успею к восьми. Вполне себе ещё допустимое время для визита к нанимателям, которые тебя ждут.

Возможно, лучше было переночевать у Розетты и поехать утром, но ведь я изображала бедную гувернантку. Не будет ли выглядеть слишком странным, если вместо того, чтобы ехать к нанимателю, я сниму номер в гостинице?

Решено – ночь проведу в поместье, а наутро познакомлюсь с воспитанницей.

Успокоенная этими мыслями я даже согласилась на чашку какао, предложенную гостеприимной хозяйкой.

Розетта попыталась ещё раз меня отговорить. Но я была неумолима в своей решимости спрятаться на ближайший год в поместье Милфордов и дождаться там совершеннолетия. И никакие уговоры и страшные рассказы о колдунах и жертвоприношениях не могли меня убедить.

– Если в течение недели не покажусь в городе, значит, вы были правы, и меня принесли в жертву, – «успокоила» я хозяйку.

Она вскинулась, но тут же поняла, что я несерьёзно, и показательно обиделась.

– Неуместные у вас шуточки, мисс Крунс, – Розетта отвернулась и сделала вид, что протирает свою чашку, совсем забыв, что в ней тоже налит какао. Белоснежный платочек тут же приобрёл коричневое пятно.

– Простите, мадам Розетта, – я положила ладонь поверх руки хозяйки пансионата, – у меня своеобразное чувство юмора.

– Да уж, я заметила, – тем не менее она улыбнулась. Скомкала платочек и пошла с ним в прачечную.

Ну а я отправилась наверх – собирать вещи.

Спустя полчаса я уже ожидала экипаж, за которым мадам Розетта отправила служанку. Ждать пришлось долго. И мне вспомнилась почти пустая стоянка кэбменов на площади у вокзала.

Когда я вышла на улицу и увидела, как дверь передо мной распахивает уже знакомый наглый мальчишка-кэбмен, убедилась, что мои подозрения подтвердились.

Похоже, других кэбов в Греное нет.

– В поместье Милфордов, – велела я, устраиваясь на сиденье.

– Ночью? – переспросил совершенно невоспитанный кэбмен, который, видимо, никогда не слышал, что желание клиента – закон.

– Сейчас далеко не ночь, – чопорно заявила я, бросая взгляд на темноту вокруг кэба.

Ну да, фактически ещё только вечер, хотя и стемнело. Похоже, Греной расположен южнее столицы, и темнеет здесь раньше.

– Ночью не поеду, – заявил совсем обнаглевший кэбмен и показательно сложил руки на груди, демонстрируя своё нежелание двигаться с места.

Ну и что мне с ним делать? Понимая, что гадкий мальчишка просто набивает себе цену, и не в силах на это повлиять, я поскрипела зубами и выдавила из себя:

– Плачу вдвое.

– Втрое, и деньги – вперёд, – тут же подхватил он. И скрип зубов стал ещё более отчётливым.

И тем не менее я вынуждена была согласиться.

– Поезжай, – вложила монеты в протянутую ладонь.

Казалось, наглец ждал лишь этого, потому что дверь кэба немедленно захлопнулась, мальчишка вскочил на козлы, и лошади рванули с места так, что я с трудом удержала равновесие.

Вечерний Греной был тих и спокоен. Несмотря на то, что было ещё совсем не поздно, на улицах нам не встретилось ни единого человека. Редкие газовые фонари освещали лишь центральные улицы. Дальше царила настоящая темень, слегка разгоняемая лишь двумя масляными светильниками по углам кэба и огромной круглой луной, серебристое сияние которой делало всё вокруг каким-то удивительно волшебным.

За время пути я расслабилась, наслаждаясь тишиной и покоем, и решила, что всё у меня получится. В поместье Милфордов я найду укрытие и общение с маленькой девочкой, нуждающейся в моей помощи. А дождавшись двадцатилетия, обращусь в королевский совет и потребую освободить меня из-под опеки дяди. Буду жить самостоятельно на оставленные родителями средства…

В своих фантазиях я уже купила дом в столице и небольшой загородный особняк, как вдруг лошади остановились.

– Что случилось? – я выглянула из окошка.

Справа от кэба сквозь высокие прутья ограды светила луна, а под ней темнела громада дома без единого огонька. Зачарованная я выбралась наружу и подошла ближе. До дома было довольно далеко.

– Приехали, – заявил кэбмен, вытаскивая на траву мой багаж.

– Но как же… – начала было я и не закончила фразу, потому что лошадка, понукаемая невозможным мерзавцем, уже бежала обратно в сторону города.

А я осталась совершенно одна у запертых ворот, освещаемая лишь серебристым светом луны.

Глава 4

Звук копыт затих вдали. А я всё ещё стояла на прежнем месте, пытаясь осознать, что сейчас произошло. Этот… этот кэбмен, он что, бросил меня одну ночью перед закрытыми воротами поместья?

Получалось именно так.

В наступившей тишине вдруг отчётливо проявились звуки леса: резкое «ух-у» ночной птицы, от которого я вздрогнула, шум ветра в ветвях. Шуршали опавшие сухие листья, отчего казалось, что ко мне кто-то крадётся. Причём крадутся стаей, окружив меня со всех сторон.

В этот момент вдруг ясно осозналось, что я исключительно городской житель и ни разу в жизни не сталкивалась с природой лицом к лицу.

Как сейчас.

Пикники в пансионе и выезды в королевский парк не в счёт. Там я всегда была под присмотром горничных, учительниц, опекуна. Рядом обязательно находились другие люди, давая мне чувство безопасности.

А сейчас мы с природой были один на один.

Я поёжилась, отчётливо ощущая, как ночной холод проникает под пальто.

Нужно идти к дому. И как можно скорее.

Я подошла к калитке, обнаружившейся в воротах, и толкнула створку. Как и ожидалось, она была заперта.

Подёргала большой тяжёлый замок, висевший почему-то изнутри. Впрочем, это открытие меня приободрило. Значит, хозяева дома, иначе замок закрыли бы снаружи.

Но как мне попасть за ворота?

Я посмотрела на свой огромный саквояж, тяжёлую сумку с книгами, на своё дорожное платье, на прутья решётки, украшенные витиеватым узором, и приняла решение.

Вещи поставила вплотную к калитке, свернула ридикюль и сунула его в карман, задрала подол, заправила спереди за пояс, чтобы не мешал, и… полезла наверх. Ограда была высотой в полтора моих роста. Может, и больше, но, когда я добралась до середины, стало уже не до измерений.

Оказалось, что лазить по заборам не такое уж лёгкое занятие. Ладони горели, ноги то и дело норовили соскользнуть с очередного витка узора, сердце бухало в груди, сбивалось дыхание, вырываясь облаком пара в остывшем воздухе.

Впрочем, мне само было жарко.

Некстати подумалось, что нужно было заниматься физической подготовкой в пансионе. Возможно, сейчас пришлось бы легче. Но эти уроки были необязательными. И аристократки вроде меня никогда их не посещали. Зато Лилея и другие дочери богатых торговцев и промышленников ходили на занятия с радостью. А потом возвращались раскрасневшиеся, довольные, с взлохмаченными волосами.

Это считалось недопустимым для девушки моего круга. А я когда-то слепо следовала этикету, считая, что он защитит меня в любой ситуации.