Конкуренты (ЛП) - Киланд Ви. Страница 3

— Что ж, в первый день я опоздала на встречу с юристом отеля, потому что представитель семьи, которая теперь владеет другой частью отеля, отправил меня по ложному следу.

— Это семья того пижона, который пятьдесят лет назад трахался с невестой твоего деда?

Я рассмеялась.

— Да.

На самом деле все было немного сложнее, но Скарлетт уловила суть. Пятьдесят лет назад мой дедушка, Август Стерлинг, открыл отель с двумя своими лучшими друзьями: Оливером Локвудом и Грейс Коупленд. Дед влюбился в Грейс, и они обручились в канун Нового года. В день свадьбы Грейс, стоя у алтаря, заявила моему деду, что не может выйти за него, поскольку влюблена и в Оливера Локвуда. Она не могла отдать свое сердце одному мужчине, поскольку оно принадлежало двум.

Август и Оливер продолжили боролись за Грейс, но ни один не смог отнять у другого половину ее сердца, и их пути разошлись. Мой дедушка и Локвуд стали заклятыми конкурентами. Они строили свои гостиничные империи, стараясь превзойти друг друга, в то время как Грейс сосредоточила на развитии одного отеля — того самого, что они открыли втроем, и постепенно «Графиня» с ее широким видом на Центральный парк, превратилась в один из самых дорогих частных отелей мира.

Три недели назад, после долгой борьбы с раком, Грейс Коупленд умерла, и завещала моему деду и Оливеру Локвуду по сорок девять процентов «Графини» каждому. Оставшиеся два процента отошли благотворительной организации, которая теперь выставила свою долю на закрытый аукцион. Учувствуем только Локвуды и мы, кто предложит больше, тот и получит два процента акций, а в месте с ними и контрольный пакет «Графини».

Грейс Коупленд так никогда и не вышла замуж, и ее прощальный жест, как по мне, напоминал красивую греческую трагедию. Но со стороны наверное казалось безумием оставлять отель стоимостью в сотни миллионов долларов мужчинам, с которыми не разговаривала пятьдесят лет.

— У тебя чокнутая семейка, — сказала Скарлетт.

Я захохотала.

— Абсолютно согласна.

Мы поболтали о ее последнем свидании и о том, куда ей хотелось бы поехать в отпуск, а потом Скарлетт вздохнула и перешла к главному, почему позвонила.

— Вообще-то у меня есть новости. Ты сейчас где?

— В «Графине», в том самом отеле. А что?

— В твоем номере есть что выпить?

Я нахмурилась.

— Сомневаюсь. Но я не в номере, а в гостиничном баре. К чему ты это?

— Тебе понадобится что-нибудь крепкое, после того, что я скажу тебе.

— Что ты имеешь ввиду?

— Это касается Лиама.

Лиам — мой бывший парень. Драматург из Лондона. Мы расстались месяц назад. Хотя я и знала, что это к лучшему, но все равно ощутила укол в груди, услышав его имя.

— А что с ним?

— Я видела я его сегодня.

— Ладно…

— И его язык был в горле Мариэль.

— Мариэль? Какой Мариэль?

— Вполне очевидно, что мы обе знаем только одну.

— Ты имеешь в виду мою кузину Мариэль?!

— Единственную и неповторимую. Такая дрянь!

Меня замутило.

«Как она могла? Ведь мы так сблизились, пока я жила в Лондоне».

— И это еще не самая худшая часть.

— А разве может быть хуже?

— Я поинтересовалась у общей знакомой, как давно они трахаются, и та ответила, что около полугода.

«Похоже меня сейчас вырвет».

Три или четыре месяца назад, когда у нас с Лиамом все пошло наперекосяк, на заднем сиденье его машины я обнаружила женский красный плащ. Он утверждал, что это его сестры, и я поверила. Однако у Мариэль действительно был красный тренч.

Должно быть, какое-то время я молчала, потому что Скарлетт спросила:

— Ты все еще здесь?

Я глубоко вздохнула.

— Да.

— Прости, дорогая, но я подумала, что тебе следует знать, чтоб не питать иллюзий насчет этой шлюшки.

Кстати говоря, я как раз собиралась позвонить Мариэль, но замоталась.

— Спасибо. Теперь хоть дурой себя не выставлю перед ней.

— Ты же знаешь, я всегда поддержу тебя.

Я печально улыбнулась.

— Знаю, спасибо, Скарлетт.

— Но у меня есть и хорошие новости.

«Вряд ли меня может что-то приободрить после такого».

— Что же это?

— Я уволила одного из старших редакторов. Она специально не пропускала статьи о коллекциях дизайнеров, чей цвет кожи ей не нравился.

— И это твоя хорошая новость?

— Вообще-то нет. Хорошая новость в том, что мне придется ее подменять и работать до седьмого пота..

— Похоже, ты не понимаешь, что значит хорошие новости..

— Ты не дослушала. Мне придется подменить ее на показе мод в Нью-Йорке через две недели.

Я улыбнулась.

— Ты приедешь в Нью-Йорк?

— Точно! Так что закажи мне номер в этом твоем чудовищно дорогом отеле. Я сообщу дату по электронной почте.

После того, как я закончила разговор, бармен принес меню.

— Водку с клюквой, пожалуйста, и салат, а хотя…

«К черту калории!»

— Чизбургер с беконом, если есть, и картофель фри.

Он улыбнулся.

— Плохой день?

Я кивнула.

*** *** ***

Водка с клюквой вошла как по маслу, и я заказала еще одну.

Я просматривала заметки, надиктованные со слов отца, думала о кузине Мариэль, трахающейся с Лиамом, и злилась.

Отец может катиться к черту. Я работаю на своего дедушку. Точно так же, как и он сам.

А у Мариэл наращенные волосы и гнусавый, визгливый голос. К черту и ее тоже!

А Лиам? Да пошел он к черту больше всех! Я потратила полтора года на этого подражателя Артура Миллера в кардигане. И знаете что? Его пьесы были полным отстоем. Такие же напыщенные, как и он сам.

Я залпом выпила четверть второй порции водки.

По крайней мере во всем этом была и светлая сторона — хуже стать уже не могло.

Или могло?

— Ну, здравствуй, Фифи, — сказал Локвуд, устраивая свою задницу на барном стуле рядом с моим. — Как ты поживала последние двенадцать лет?

Он заказал воды с лимоном и уставился на меня, несмотря на то, что я полностью игнорировала его присутствие.

— Убирайся, Локвуд.

— Мои дела идут неплохо. Спасибо, что спросила. После окончания школы я поступил в «Гарвард», впрочем, ты наверняка это знаешь. Получил степень в Колумбийском университете, а затем стал работать в семейном бизнесе. Сейчас я вице-президент.

— Господи, неужели я должна быть впечатлена тем, что ты по блату получил такой шикарный пост?

Он улыбнулся.

— Нет. У меня много других достоинств, чтобы произвести впечатление. Ты ведь помнишь, как я выгляжу голым, правда, Фиф? Как только будешь готова, мы можем подняться в мой номер, и я побалую тебя небольшим представлением.

Я отвернулась и нахмурилась.

— Похоже, ты забыл упомянуть, что сильно ударился головой из-за чего жил в мире фантазий последние годы.

Засранец не перестал улыбаться.

— Громче всех протестует тот, кто хочет что-то скрыть.

Я издала стон отчаяния.

Бармен подошел и поставил передо мной заказанную еду.

— Могу я предложить вам что-нибудь еще?

— Средство от насекомых для местных тараканов.

Он огляделся по сторонам.

— Тараканы? Где?

Я взмахнула рукой.

— Извините. Нет-нет. Никаких насекомых. Я просто пошутила.

Локвуд посмотрел на бармена с сочувствием.

— Нам еще нужно поработать над этой шуткой. Она пока не совсем готова.

Бармен немного растерялся, а затем все-таки ушел. Когда я потянулась за кетчупом, Локвуд стащил с моей тарелки картошку фри.

— Не трогай мою еду! — Я пронзила его гневным взглядом.

— Здесь слишком много еды. Ты уверена, что собираешься все это съесть?

— Что ты хочешь этим сказать?

— Ничего. Просто кажется, слишком много мяса для твоего миниатюрного тела, — он усмехнулся. — Впрочем, если правильно помню, ты любишь по-мясистей. Во всяком случае, так было двенадцать лет назад.

Я закатила глаза, потом взяла чизбургер и откусила большой кусок.

Есть, когда тебе буквально заглядывают в рот, чертовски неловко. Я прикрыла губы салфеткой и проговорила с набитым ртом: