Пират. Безумный мир - 2 (СИ) - Бобков Владислав Андреевич. Страница 14

Князева в этом плане интересовали различные ключи и сложные механизмы, начиная от тех же замков.

Тем не менее она упорно трудилась и даже был виден прогресс.

Не забыл Князев и про свои собственные тренировки.

Напоминание Сайбер про необходимость попыток «прочувствовать меч» съело у Андрея целых четыре часа на эту не самую интересную работу. Ровно по два часа на саблю и два на нож.

Учитывая же то, как медленно шёл процесс, Андрею хотелось взвыть от тоски.

В такие моменты он искренне сожалел, что не родился китайцем. В азиатском фэнтези даже самый сраный ученик мог годами культивировать на кристаллизованный пот тысячелетней драконьей девственницы и не сходить от этого с ума.

Принимая же во внимание сам факт своего переноса, Князев допускал, что где-то существуют и миры азиатского фэнтези.

Но во имя всех богов, как они могут сотни лет передёргивать на свою «Дань-Тянь», когда сам Андрей и часа не может просидеть нормально, чтобы к чертовой матери не заснуть?!

Если бы не второе упражнение, которое он вклинил между синхронизацией с клинками, то он мог бы и рехнуться.

Андрей не страдал провалами в памяти, поэтому он отлично помнил то, что произошло на полянке.

Огонь и ветер стали его оружием, разметав и сжигая всё вокруг.

Уже сейчас, не особо думая, Князев прекрасно видел возможное не боевое применение того же ветра. Мощный, рассеянный порыв воздуха способен надуть паруса, двигая корабль туда, куда тебе нужно.

Воздушные же стены, если суметь сделать их достаточно прочными, смогут замедлять или и вовсе останавливать залпы ядер.

А при сближении воздух способен рвать паруса и снасти противника. Много ли враг походит, когда его паруса похожи на решето?

А огонь в этом плане был еще более страшной вещью. Нет ничего более катастрофического на деревянном корабле, чем пламя. Если хоть искра дойдет до той же крюйт камеры, где хранится порох, то останки команды будут способны долететь и до края мира.

Именно поэтому Андрей начал не с того, чего хотел, а с тренировки второй стихии, воздуха.

Да, Князев безумно хотел управлять огнём, но риск сгореть заживо его несколько образумил.

Подоткнув небольшую подушку к стене, Андрей лег на спину, положив руки с ножом себе на грудь.

И уже в таком положении он начал вызывать нужное ощущение. В отличие от той же боевой концентрации, он хорошо запомнил, что именно требуется сделать.

Правда сложность была в том, что нужно было призвать лишь маленький всплеск, а не ударить со всей дури.

И хоть делать это было сложно, но Андрей в процессе получал невообразимо больше удовольствия, чем при медитациях на клинки.

Легкий ветерок обдувал его руки, а иногда и растрёпывая волосы. В особо неловкие моменты маленький смерчик начинал расти, трепля висящую в углу куртку.

В такие случаи Андрей и вовсе останавливал процесс, дожидаясь, когда магическое напряжение спадёт.

И лишь спустя несколько дней попыток у него все же получилось добиться того, чего он с самого начала хотел.

Князев, затаив дыхание, следил за кружащемся у него на руке пылевом смерче. Повернув руку, он собрал втянул с пола немного пыли и теперь потоки воздуха отлично прослеживались под дрожащим огоньком фонаря.

Замкнув же систему, пыль не разбрасывалась вокруг, как было бы с обычным природным явлением.

Андрей мысленно подтолкнул энергетическую конструкцию, заставив ту оторваться от его руки и медленно закружиться по всей комнате, послушной его мимолетным желаниям.

Влить немного больше силы и вихрик начинает неторопливо расширяться, а кружащийся ветер издает тихий, но все усиливающийся шелест.

Андрей в последнюю секунду осознал, что готов вложить в этот смерч все силы без остатка и с аж колотящимся от напряжения сердцем еле успел себя же остановить.

«Долбанные плоды. Всё с вами не слава богу. Боюсь даже представить, что бы случилось, если бы я не заметил неладное. Кстати, а что будет если…»

Князев отложил Найф в сторону и попробовал вновь создать вихрь, но к своему раздражению понял, что совершенно не может этого сделать.

Не трудно было понять, что способности плода крепко завязаны именно на самом оружии. Хотя, если вспомнить, что клинки можно призвать в любой момент, то это было не такой уж и проблемой.

Разобравшись с тем, как действует ветер, Андрей посчитал, что готов для огня. Не надо было говорить, насколько Сайбер была этому рада и как Найф нет.

За то время, пока мастер возился с Найф, служанка всеми видом демонстрировала красноволосой своё высокомерное отношение.

Лежать с саблей было не удобно, кроме того, Князев опасался, что неудавшаяся попытка рванет у него на груди. Поэтому огонь он тренировал сидя и вытянув руки как можно дальше от лица.

Скорее всего, безопаснее было бы делать это наверху. Но Андрей не желал, чтобы его отвлекали десятки пялящихся глаз.

И как он и ожидал сложности возникли с самого начала.

Стоило мужчине подать буквально крохи энергии, как маленькая искорка разом разрослась в полуметровую сферу пламени, которая лишь чудом не ударилась в стену каюты.

Князев не знал, что стало виной. То, что он неправильно рассчитал поток энергии или энтузиазм Сайбер, желающей «помочь».

Забыв, как дышать, Андрей молился всем известным богам, пытаясь втянуть энергию обратно и не нарушить целостность получившейся бомбы.

Получалось из рук вон плохо, но спустя минуту дело вроде пошло.

Пообещав себе как-нибудь проверить наличие у себя седых волосков, Андрей устало разглядывал маленький шарик пламени, невинно висящий над его левой рукой.

Сил для дальнейших экспериментов не было, поэтому Андрей просто любовался чистой стихией, которая мягким красным светом освещала его комнату.

И хоть Андрей знал, что, если бы он не справился, то пламя сожгло бы его дотла, но прямо сейчас этот маленький огонек излучал удивительно уютное тепло, грея его грубые ладони.

В сознании он почувствовал, как к его разуму доверчиво прижались Сайбер и Найф.

В этом не было никакого подтекста или чего-то ещё. Просто в ту секунду ядовитые и своенравные клинки решили на время зарыть топор войны ради простого человеческого тепла.

Глупо и наивно, но Андрей Князев впервые после того злополучного дня почувствовал, что он больше не одинок.

Глава 7

— И ради этого ты разрушил нашу дружбу? — патетически заявил Элиас, оглядев комнатушку Князева. — Предал всё, что между нами было?

— Разве не этого ты хотел? Поменьше тренировок и побольше людей вокруг, — фыркнул Андрей, кивком головы предлагая Босу устроиться на стоявшем сбоку бочонке. — Кроме того, морской воздух полезен для здоровья.

— То-то, ты и носу отсюда не кажешь. — пробурчал Элиас, но было видно, что делал он это в шутку.

— Что сумел узнать? — тихо уточнил Князев. Его каморка находилась в далёкой части корабля, поэтому риск прослушки был минимален. Но лучше было подстраховаться.

— В целом всё именно так, как говорил твой друг, — стал серьезнее Элиас. Перед отплытием Джек дал жрецу приказ покрутиться среди команды и узнать, как на самом деле обстоят дела. — Два корабля и целое море добычи. Такая результативность с учётом вашего общего рейда, о котором мне прожужжали все уши, уже приближает его к прозвищу «Поцелованный в жопу самой Судьбой счастливчик». Вот только…

— Что?

— … Я заметил очень странное отношение с гномами. Со всей остальной командой коротышки ведут себя как обычно, то есть задираются, грубят и оказываются стандартными гномами. Но вот если разговор заходит о самом Ройланде, то они мгновенно подбираются, словно общаются с особой королевской крови, а не каким-то безымянным парнем. Смекаешь, о чем я?

— Еще бы не смекать, — понимающе кивнул Князев под любопытным взглядом Элиаса. Чуть замявшись он все же добавил. — Это не совсем моя тайна, но я подозреваю, что у Ройланда отнюдь не обычная семья. Вполне возможно, они из высшей аристократии Федерации.