На той стороне (СИ) - Шарапов Кирилл. Страница 14

Теперь настала очередь «маузера». Хотелось иметь нечто более весомое. Патрон у него был серьезный, даже очень — 7.70х30, чуть меньше стандартного автоматного. Отдача наверняка мощная, но и останавливающая сила хорошая.

Взяв в руки пистолет, Воронцов вскинул, прицелился, фактически это карабин, пощелкал курком в холостую. Все же это был не совсем маузер, рукоять его была гораздо удобней, как у кольта 1911, деревянная, с резиновыми накладками, но до магазинной системы самого кольта тут либо еще не дошли, либо подобного не было в продаже. Во дворце среди ржавых железок, которых много валялось рядом с трупами, Воронцов тоже ничего такого не видел. Имелась к нему и кобура-приклад, только не деревянная, как к маузеру, а из плотной черной лакированной кожи. Жесткая, но не такая тяжелая. Сделан он был в Латинянском Союзе и назывался «Imperator», весил чуть меньше полутора кило. В инструкции обнаружилось и ТТХ — мощный пистолет с дальностью стрельбы почти в две сотни метров, фактически карабин, восьмиразрядный магазин, заряжение как у маузера с помощью обоймы. Боеприпасов к нему не так много — всего три пачки по шестнадцать патронов в каждой, значит, четыре полных обоймы, немало.

— Берем, — вслух произнес Константин и, снарядив пистолет, убрал его в кобуру-приклад, повесив ту на левую сторону. Вышло неудобно, слишком здоровый ствол. Если бежать, то будет бить по бедру. Понятно, что это оружие не для скоротечного боя, его быстро не достать, к стрельбе не изготовить, фокус с секундным вытаскиванием тут не прокатит, это ведь фактически карабин.

Воронцов озадаченно уселся на табурет. С одной стороны ствол классный, с другой — ну и на хрен он нужен такой? Использовать его вместо винтовки. Допустим, дистанция до ста метров для него с примкнутым прикладом не проблема, можно таскать на плече, но вот сегодня очень выручил штык, когда нельзя было стрелять. Вес — почти два килограмма с кобурой и патронами. Конечно, легче обычного карабина и в помещении удобней с ним заходить, но как его таскать? Наконец, решение было принято, пистолет вместе с боеприпасом отправился в ранец, пригодится — хорошо, нет, продаст, когда людей найдет.

В кассе, в которую он из любопытства заглянул, помимо ассигнаций нашлись «золотые червонцы», семь монет добавились к уже имеющимся. Теперь, если подсчеты его не обманывали, у него 22 золотых.

С полчаса Воронцов слонялся по магазину. Помимо кортика, который отправился в рюкзак, он обзавелся серьезным охотничьим ножом, которым гораздо удобнейразделывать мясо, ну или убивать, Константин никогда не стрелял по людям, а нож это вообще очень личное. С ублюдками, благодаря которым, он попал в этот замечательный мир. вообще состояние аффекта вышло. О людях пока что рано, ему и мутантов хватит за глаза. Кортик все же больше декоративное оружие, парадное, наградное, хотя пырнуть им можно, как самым обычным ножом. Он бы его, наверное, оставил в магазине, но что-то подсказывало, что штука эта очень дорогая. А еще Константин обзавелся прочной кожаной курткой, которая была заперта в одном из шкафов. Вероятнее всего она принадлежала водителю, поскольку рядом обнаружились защитные очки, которые Воронцов тоже прихватил. Шинель — штука хорошая, но она была слишком теплой, а солнышко, несмотря на ранее утро и странную серость, которая в его лучах сильно сдала позиции, припекало уже очень неплохо.

Примерно к десяти утра, Константин Воронцов, попаданец по принуждению, чудом выживший в результате эксперимента безымянного академика, едва не доведенный до сердечного приступа «дементором», не загрызенный зараженным непонятной тьмой мутантом, выбрался на второй этаж «Оружейной лавки братьев Силовых». Отсюда до реки километра полтора. Жрать хотелось просто неимоверно. Вода, которой он старался наполнить желудок, уже не спасала, так что, рыбалка — единственный шанс нормально набить брюхо.

Сделав пару глотков, Воронцов полез вниз по завалу. Возвращаться в лавку Силовых, он не собирался, так что, тащил с собой все полезное — и треногу, и котел, не в ладошках же рыбу варить. Вот только вареная рыба — не панацея, быстро испортится, лучше бы как-нибудь подкоптить. Константин по молодости увлекался разными походами, и компания была легкая на подъем, поэтому особых проблем с горячим копчением рыбы он не видел. Вот только рыбка не портилась, ну, от силы сутки, может, чуть дольше. А ведь неизвестно, сколько ему придется выбираться до людей. Хотя, покинув город, он рассчитывал на зверье или птиц. Если дичь будет, то без еды он не останется. Главное — выбраться отсюда.

Спуститься с завала оказалось гораздо легче, чем карабкаться. Правда, в конце не повезло.

— Твою мать, — только и успел сказать Константин, когда камень, на который он поставил ногу, поехал вниз.

Лишившись опоры, он приземлился на задницу, и больно приложился копчиком о какую-то деревяшку. Хорошо, дальше не поехал, а то бы всю жопу себе содрал, и крепкие штаны бы не помогли. Поднявшись на ноги, он фактически спрыгнул на твердую землю, и потер ушибленный копчик. Внимательно оглядел небольшой внутренний двор, который раньше, наверное, был вполне ухоженным. Хорошо зарабатывали братья, если могли себе позволить иметь лавку в центре столицы, и еще две сотки земли за ней. Теперь все это заросло обычными зелеными кустами и какими-то не слишком высокими деревьями. Не обнаружив поблизости ничего опасного, Воронцов пошел обратно на центральную площадь Новограда.

Труп чертенка валялся на прежнем месте, вот только на нем сидели парочка птиц, напоминающих очень крупных воронов, которые терзали мертвого мутанта. Стоило ему появиться на открытом месте, они оставили добычу и уставились на него совершенно обыкновенными, не алыми глазами, словно решая, свалить, или не обращать на человека внимания. Константин решил не мешать, тварям питаться, и обошел их по широкой дуге.

Город был не таким мертвым, как ему казалось. Вот на руинах дома угнездилась какая-то птица, гораздо крупнее тех, что терзали труп чертенка. Стоило ему отойти шагов на сто, как она поднялась вверх и спикировала на мертвую тушу, прогоняя более мелких ворон. Клюв у нее был мощный. Воронцов несколько секунд стоял, наблюдая, как она выдирает куски граммов по сто-сто пятьдесят каждый, и глотает одним махом. На секунду ему даже захотелось вскинуть винтовку и завалить ее, вроде обычная птица, вполне себе съедобная, это ведь проще, чем возиться с рыбалкой. Он даже вскинул винтовку. Но нежелание шуметь перевесило, черт его знает, кто может явиться на выстрел. И словно подтверждая его мысли, на стервятника прыгнуло что-то очень быстрое и четверолапое, напоминающее очень большого кота. Наверное, тот бы не уступил в размерах рыси. Вот только птица оказалась еще быстрее, «кот» еще находился в прыжке, а птиц, резко махнув крыльями, взлетел метра на четыре, причем оставлять добычу он не собирался, и спикировал на приземлившегося на брусчатку агрессора. Досматривать, чем закончится разборка, бывший детектив не стал, урчащий желудок подгонял его. Развернувшись, Воронцов, не выпуская винтовку из рук, отправился по широкой центральной улице, в сторону реки.

Внимательно глядя по сторонам, Константин шел посредине улицы, держась подальше от тесно стоящих домов. Здесь разрушений было гораздо меньше, видимо, ударная волна, опрокинув строения рядом с дворцом, пошла на убыль. Правда, город все равно сильно пострадал, а время с погодой внесли свою лепту, добивая остатки былого величия. Улица, которая вела к реке, была широкой, метров двадцать пять. Для города начала прошлого века, это очень даже хорошо. Тротуары тоже имелись, как и дождевые стоки на обочине. Вообще, город выглядел продуманным, в отличие от большинства городов и поселков его старой родины. Там дорогу прокладывали, как телега ехала, да и большинство древних городов построены по этому же принципу. Здесь не так. То, что ему удалось разглядеть с крыши дворца, говорило о ином подходе. Кривых тупичков на глаза в центре вообще не попадалось, улицы расходились от площади как спицы, а дальше начинались радиальные круги. Интересная правильная архитектура. Дома в основном в два три этажа. И это были настоящие дворцы. Правда, смещаясь к реке, Воронцов наблюдал увеличение различных лавок и магазинов. Интересно было бы глянуть на местные торговые ряды. Но больше всего его интересовал и напрягал шарик, который он поднял с трупа чертика, это отдавало самой настоящей мистикой. Хотя, что значит мистика? Ночью к нему в комнату трижды заглядывал «дементор», сомнительно, что пока этот мир был полон жизни, здесь водились подобные твари. За все время, что он провел в «Лавке братьев Силовых», он не нашел ничего такого, что свидетельствовало об их существовании, а ведь наверняка в оружейном магазине должны были быть материалы по охоте на таких тварей. Ну, это, конечно, если не учитывать, что они могли располагаться на двух разрушенных этажах.