Крыло. Последний Патрон (СИ) - Оришин Вадим Александрович "Postulans". Страница 24

Идти долго не пришлось, кладовая была рядом. Като заглянул внутрь, вздохнул и сел рядом. Первым появился щит, перекрывший дверь. Присмотревшись Франсуа понял, что щит также закрывает пол, а значит и стены с потолком, хотя этого уже не было видно.

— Слушай, Франсуа. А ты, случайно, не знаком с главой Юстициариума?

Бронс не то чтобы удивился вопросу, но несколько напрягся. О мутных связях Като с его родственником было известно, однако без подробностей.

— Да, шапочно знаком, родственники как-никак. Но Розалье — человек… Своеобразный. И к дружбе совсем не стремится, — обтекаемо ответил Франсуа. — К чему вопрос?

— Пересекались как-то раз, — кивнул Като.

— Как-то раз, да? — Франсуа аже не попытался сделать вид, что поверил.

Это вызвало у одержимого улыбку.

— Нет, честно. Я контактировал с его людьми, но не с ним лично.

— Ты на него работаешь?

— Хм… — заключённый задумался. — Я оказал пару услуг его людям. Они оказали пару услуг мне. Я не гордый, но не получается назвать это «работой». Скорее уж сотрудничеством.

Бронс поморщился.

— Когда ты сотрудничаешь с кем-то, чья власть намного больше чем твоя, это и называется работа.

Минакуро хмыкнул:

— Я запомню.

Внутри щита вспыхнуло пламя. Два довольно сложных заклинания, да ещё и светская беседа в дополнении. Одержимый поднялся, отряхнув несуществующую грязь со штанов.

— Просто хотел узнать, что он за человек. Чего от него ждать?

Однако ответа у Франсуа он не нашёл. Страж отрицательно покачал головой:

— Мне нечем тебе помочь. Даже если бы мне было что рассказать, я не имею привычки говорить о членах моего рода за их спинами.

Като не выказал никакого огорчения.

— Как знаешь. А сейчас меня ждёт ужин.

Глава 12

Жизнь в гарнизоне начала входить в стабильное русло, несмотря на осаду. Солдаты несли дежурство на стене, спали и ели, а в промежутках были заняты ремонтом снаряжения, обслуживанием оружия, заготовкой патронов, проверкой пороха, а также мелкими хозяйственными задачами, которых из-за осады стало меньше, но совсем они не исчезли. Единственное, что всерьёз беспокоило солдат — невозможность нормально помыться. До осады гарнизон использовал водоём в долине. Две роты шли вниз, одна занимала оборону, пока вторая мылась. Затем менялись, а потом одна из рот меняла ту, что оставалась в форте. Воды в колодце форта едва хватало для питья и готовки. Однако и готовили в основном сухое.

Ульяна, проверив состояние солдата, второй день лежавшего в лихорадке, цыкнула языком. Больному требовалась вода, много воды, а её лимит, уходивший на зелья, уже был исчерпан. Целительница ограничила в воде саму себя, но всё равно не хватало.

Была магия, создающая вполне пригодную для питья воду. Довольно сложное заклинание, требовательное и прожорливое, но создаваемую с его помощью жидкость вполне можно использовать, она не исчезает, как вода от боевых заклинаний. Вот только одна проблема — никто из одарённых форта не будет отдавать все свои силы ради этого. Даже Хейс и Брайан уже отказались, справедливо ответив, что экономят силы для боя.

Находясь в замкнутом круге, благодаря чему пребывая в отвратительном настроении, Ульяна отправилась на завтрак. Выругаться на кого-нибудь — это было именно то, что ей сейчас нужно. Вот только на завтрак она шла поздно, офицеры уже наверняка поели, оставались дежурные солдаты, а те всегда торопились и не отвлекались на разговоры. Хотя бы отругает повара за очередную похлёбку, которую и свиньи есть не станут. Что там было на завтрак она, естественно, пока не знала, но не сомневалась, что никаких деликатесов ей не предложат.

Кухня встречала её запахом горелого масла и пота. Вопрос гигиены пока не стоял остро, но ещё несколько дней, и внутренние помещения форта заполнит смрад. Кухня действительно уже почти опустела. Солдаты, количеством с десяток, сосредоточенно работали ложками, кажется, даже не пережёвывая содержимое своих тарелок, просто отправляя его в горло, лишь бы наполнить брюхо.

— Эй, братцы кролики, жуйте тщательнее! — прикрикнула на них Ульяна. — Смотрите, средство от запора я не готовлю, всё на раненых уходит. Или во время атаки гадить со стен будете, пугая своими седалищами всех вокруг?

Но солдаты были слишком заняты и торопились, и кроме нескольких смешков, речь лекарки эффекта не вызвала.

Немного расстроившись из-за такой неудачи, целительница двинулась за своей порцией бурды, когда увидела парня, терпеливо наблюдавшего за раздатчиком, наполняющим тарелку. Парень был Ульяне незнаком, и он точно не был солдатом. Заметно, что он из одарённых. Не офицер, тех лекарка знала в лицо, а один всё ещё гостил в лазарете. Не из стражей, те прибыли без сменной одежды и носили свою форму. И на наследников тоже не походил, их Ульяна видела, пусть всего пару раз и мельком. Оставался только один вариант, перед ней стоял тот самый заключённый, из-за которого на форт несколько дней назад свалились грифоны.

О нём Ульяна не знала практически ничего, а ноги уже несли лекарку вперёд, когда язык готовил колкость.

— Вы посмотрите на этого цыплёнка! Щипала гуся — вся боюся! И это страшный преступник, которого аж на четырёх грифонах возят?

Като смерил её прохладным взглядом. Благодаря Астарте, что развлекала себя заглядыванием во все закутки и закоулки форта, одержимый уже знал о лекарке кое-что, чего ни знал больше никто. Однако экстаза от состоявшегося, наконец, знакомства он не испытал.

— Ты чего? Грибов своих обожралась?

— Тю! — Ульяна обрадовалась ему, как родному. — Ой, шутник, попадёшь ты ко мне на стол, покажу я тебе те грибочки.

Одержимый улыбнулся с некоторым налётом самодовольства.

— Не попаду.

— Какой важный! Вышел утром петушок — в саже мазан гребешок. Или ты отсиживаться удумал? Чтобы пули не ловить?

Сохраняя всё ту же улыбку, Като схватил со стола поваров нож и резанул себе по ладони. И, раньше, чем ойкнувшая целительница успела хоть что-то сделать, показал ей то место, где должна была находиться рана. Вот только никакой раны не было.

— Фокус, — сказал он, теряя к женщине интерес.

Одержимый забрал свою тарелку и двинулся к дальнему столу, тогда как солдаты начали посмеиваться между собой. Что их насмешило больше, фокус или ошарашенное состояние Ульяны, они бы не смогли ответить и под пытками.

Лекарка, отошедшая от шока, сплюнула, хотела разразиться ругательствами, но… Не стала. Запал прошёл. К тому же она, к своему сожалению, догадывалась, как именно заключённый этот фокус провернул. Привет из прошлого был сродни ушату холодной воды.

— Фокусник, защипай тебя гуси, — проворчала Ульяна. И пожаловалась кашевару. — Издеваются над бедной женщиной. Хоть ты не обидь!

Солдат, раздававший сегодня порции, развёл руками и протянул ей миску и сухарь, да чашку с дальним родственником чая. Тем самым, про которого обычно говорят «в семье не без урода».

Забрав завтрак, лекарка вернулась в свою обитель. Прочно закрыв дверь, женщина вздохнула и осторожно размотала бинты, закрывающие лицо. Лицо её, вопреки догадкам солдат, не было совершенно обезображено, как, в общем-то, не было верно и противоположное. Некоторые офицеры считали, что Ульяна — писаная красавица, скрывавшая свою внешность, чтобы избежать ненужного внимания. Реальность была прозаична. Лицо её не было сказочно красивым, обычная внешность обычной непримечательной женщины из третьестепенной семьи. И несколько уродливых шрамов, оставленных магическими экспериментами, не делали её лицо каким-то особо отталкивающим, хотя и красоты, конечно, не добавляли. Разве что когда-то она была полненькой, а сейчас могла похвастаться образцовой стройностью. Более ничего интересного в её внешности не было.

Пользуясь своими травками и корешками, кое-как превратила просто похлёбку в похлёбку ароматную и относительно приятную на вкус. С чаем, к сожалению, ничего нельзя было сделать. А варить свой чай Ульяна не хотела. Не потому, что не умела, напротив. Просто за два года жизни в форте собственный чай опротивел ей немногим меньше, чем тот, что варили на кухне. А если нет разницы — зачем тратить время?