Эллина. Огонь моей души (СИ) - Рид Элеана. Страница 35

Студенты к концу первой недели привыкли к моим прогулкам по замку. Многие даже подходили и спрашивали, как получить разрешение на перемещения по всей территории академии. Пришлось свалить все на Алекса, ребятам ответ не понравился и они смирились с тем, что не могут познакомиться с другими девушками.

К концу второй недели, я была готова завыть как раненый зверь. Ходила из комнаты в кабинет и обратно, впервые в моих покоях все лежало на своих местах, аккуратно прибрано. Одежда, идеально отутюженная вручную, висела в гардеробе. Обувь начищена, что в ней можно было увидеть собственное отражение. Я медленно сходила с ума от скуки и нехватки общения.

Алекс сейчас был сильно занят, видела я его только по ночам, спящем на моем любимом подоконнике. Звучит, конечно, странно, но так оно и было. Благо, что подоконники были большие, а то пришлось бы ему спать на полу. Почему не спал в своей комнате спросить, никак не получалось. Надо обязательно попросить Сумрака поставить еще одну кровать в комнате.

Разгонять скуку общением с драконом тоже не вариант. Эта вредная рептилия каждый раз отказывалась рассказывать мне о прошлом. А подбирать вопросы, на которые он мог дать ответ, было все сложнее. Было даже такое, что вчера он не ответил мне на вопрос, а на следующий день уже подробно все рассказывал. Как вообще он понимал, что вчера мне еще рано об этом знать, а сегодня уже можно?

Так было с вопросом о моих эмоциях. Я хотела узнать, почему меня чувствовал Ник. На что не получила ответ, но на следующий день дракон сам заговорил об этом.

«Тебя чувствует не только он, половина академии тебя чувствует».

С приоткрытым от удивления ртом, слушала, как закрываться от всех. Сейчас я делала это интуитивно. В такие моменты меня могли чувствовать единицы. Когда не закрывалась, половина академии чувствовала все что и я. На вопрос «Почему?» дракон вновь ответил «Рано».

С однокурсницами я так и не смогла подружиться. Да, их отношение к окружающему миру и взглядам на жизнь немного изменились. В основном изменились те, кто был младше. Старшее поколение продолжали держаться на старых устоях. Да они смогли сменить платья на форму, в остальном же были неприступны.

Самой стойкой противницей формы, оказалась Афелия Флит. Спустя неделю она единственная продолжала приходить на занятия в платьях. Они были уже не такие пышные, да и размер каблуков значительно уменьшился, но девушка стойко продолжала игнорировать форму даже спустя месяц. Упорству пухляшки можно было позавидовать.

Молодые девушки осторожно начинали общаться между собой. Со мной же заводить беседу не спешили. А все из—за глупых предрассудков, что я веду себя слишком раскованно и вызывающе. Первая пришла в форме, даже не пытаясь отстоять принятые в обществе правила. И, о боже, бегала на занятии просто так, а, не убегая от волков. Стыд и срам! Да они просто не знают, что такое вызывающе и за что должно быть стыдно.

Каждый день были одни и те же занятия. Я пыталась поговорить с профессором Райтерро, но он успешно исчезал, когда в кабинете кроме нас больше никого не оставалось. Я расстроенная возвращалась в свою комнату и изучала книги, что оставлял Алекс, но это не избавило от одиночества.

Спасение пришло, откуда не ждали. В один из вечеров раздался стук в дверь. Я настолько не ожидала его, что в первое мгновение испугалась. Первой мыслью был вариант, что одна из однокурсниц все же решила со мной пообщаться. Хотя о чем?

К двери подходила с волнением. Повторный стук заставил замереть у самой двери, пока не услышала раздраженный голос:

— Ну, открывай уже, я что под дверью должна весь день стоять?

Голос Малики, столь неожиданный, обрадовал, и я не помнила, как отворила дверь, втянула ее в гостиную и обняла как самого родного человека.

— Раздавишь, — прошипела девушка, мне пришлось разжать объятия.

Никогда не думала, что буду так рада ее видеть.

— Ты одна? — я кивнула, подтверждая ее предположение.

— Соседок сколько? — в ее голосе звучала усталость и что—то еще непонятное мне. Разочарование?

— Я одна, — счастливо сообщила ей.

Светлая бровь девушки удивленно приподнялась.

— И где пропадают твои соседки? Живут в комнате у родственниц?

— Нет, я живу одна. У меня нет соседок.

Малика не поверила мне, пока не обшарила все мои покои. Когда в своей комнате она увидела мой кабинет, у девушки навернулись слезы.

— Почему ты живешь одна? — я не знала что ответить.

Через минуту в комнате уже стоял серьезный Алекс. Я не заметила, как Малика его позвала, но была рада видеть его днем.

— Ректор, можно я буду жить тут? Эллина живет одна, ей скучно! А я уже не могу жить с этими ведьмами одной комнате.

Через несколько часов она перетащила ко мне все свои вещи, несмотря на то, что разрешение Алекс так и не дал. Сумрак отказался менять мой кабинет на комнату Малики. Ей же было наплевать, где спать. Главное не со своими соседками.

Девушка оккупировала диванчик в гостиной. Не понимаю, что ее соседки сделали, чтобы так ее достать. Она же раньше была как самая настоящая снежная королева. Всегда малословная и невозмутимая. Сейчас же в ее глазах бушевала метель. Эмоции вырвались наружу. Ее даже не волновало, что это комнаты факультета другой стихии. Пришла и поставила меня перед фактом, что будет жить со мной. А я была не против. Главное чтобы она перестала замораживать все вокруг каждый день по возвращении с занятий. Что там происходит, она не рассказывала. Зато с удовольствием изучала со мной выданную Алексом литературу.

Первый разговор с профессором Райтерро произошел через месяц после начала обучения. На очередном занятии по медитации я вышла из необходимого состояния раньше чем ощутила уже привычные прикосновения. Профессор не успел испариться, а я злая из—за постоянных его пряток, заметив формирование портала мысленно рявкнула «Стоять!», и совершенно не ожидала, что он остановиться. При чем мужчина словно замер потрясенно косясь на меня.

Однокурсницы услышав сигнал, оповещающий об окончании занятий, быстро повскакивали и сбежали в столовую. Торопясь занять свободные места, покушать и скорее наводить красоту. Вечером впервые было разрешено встретиться с родными, а завтра утром можно было выйти в город на целый день. Но вернемся к профессору…

Как только в кабинете остались мы вдвоем. Я быстро подошла к мужчине, боясь, что он все же сможет сбежать.

— Профессор, я хочу с вами поговорить, — стараясь говорить как можно спокойнее сразу обратилась к нему.

Профессор не обратил на это никакого внимания. Как стоял не шевелясь так и продолжал. Одни только глаза бегали в разные стороны ни за что так не цепляясь.

— Профессор? — вновь обратилась, понимая что ведет он себя странно. Ответ опять не последовал и я вновь не выдержала. — Да скажите вы уже что—нибудь!

— Мирейя, зачем же так нервничать? И освободи меня пожалуйста, — я непонимающе посмотрела на мужчину.

Говорить он начал, а вот двигаться нет. А может…

«Можешь двигаться» подумала я и мужчина тут же отмер.

— Спасибо, но прошу больше так не делать. Это может быть опасно, — возвращаясь на свое место сообщил он.

— Я хотела поговорить.

— Что ж, бегать дальше у меня вряд ли получиться. Вот только этот разговор думаю будет интересен не только тебе. Пригласи ректора, я заметил, что вы стали близки.

Я непонимающе смотрела на мужчину. Сердцебиение ускорило свой ход. Почему он так решил? В последнее время мы почти не виделись, а если виделись то времени хватало только на проверку изученного материала и ни минуты на обычное общение. Прикоснулась к браслету, прося Алекса о встрече.

Он появился не сразу. Минут десять мы просто сидели и ждали его появления. Я внимательно изучала внешность профессора, отмечая что с нашего знакомства он сильно изменился, стал значительно моложе. Пропажа пигментных пятен, была не единственным изменением внешности. Осунувшееся лицо подтянулось. Мешки под глазами разгладились. Сам профессор кажется прибавил в весе. Плечи расправились и стали значительно шире. Теперь он выглядел лет на сорок.