Чужие сны (СИ) - Матуш Татьяна. Страница 23

- Кто делает дела в моем районе, со мной - дружит, - веско сказал Платон.

- Дружит? Или отстегивает? - спросил Антон. Он развернулся на жестком табурете и впервые посмотрел в лицо гостю. Не в глаза, а именно в лицо, в переносицу.

- В моем районе, - буркнул Платон, - люди предпочитают это совмещать.

- Люди могут делать что хотят, я им не судья и не советчик, - очень спокойно, подчеркнуто ровно произнес Антон, не отводя тяжелого взгляда. Платон невольно поежился. Этот пацан чем-то смущал его, старого, тертого, выгрызшего себе право "держать" этот район.

- Друзей я себе выбираю сам, - продолжил тот, - а "отстегивать" буду только тому, кто докажет, что может защитить меня и мое дело лучше, чем я. Пока я таких не встречал, так что никому не отстегивал. Если ты, Платон, окажешься исключением, буду приятно удивлен. Но, скажу честно, вряд ли у тебя есть шанс меня удивить. Если на меня кто и "наедет", - он пожал плечами, - так это будут люди настолько серьезные, что от твоего района воронка останется. В том случае, - безразлично прибавил он, - если я с ними не справлюсь.

- То есть ты, Звероящер, мне сюда разборку на хвосте приволок, - уточнил Платон.

- Получается так, - Антон обаятельно улыбнулся, - Мы - мирные люди. Но наш бронепоезд стоит там, где надо. И пушки мы не зачехляем. Извини, отец... Надо же мне где-то кофе пить.

Секунд десять Платон размышлял. А когда заговорил, надо отдать ему должное, голос его звучал привычно. Во всяком случае, бульдожьи моськи, подпиравшие стенку кабинета, разницы не уловили и не напряглись.

- Выходит, если я тебя, сынок, пригрею, мне придется с тобой лезть на баррикаду? А если я, к примеру, тебя грохну и этим "серьезным людям" твою башку выкачу, как гарбуза?

- За мою башку, отец, эти ребята тебе заплатят, сколько сможешь унести: хочешь золотом, хочешь камушками... а хочешь - обедненным ураном, - Антон поморщился, словно от головной боли.

- И зачем тогда, сынок, мне с тобой дружить? - поинтересовался Платон.

- Вот и я думаю, на фига ты сюда приперся, - согласно кивнул Антон.

У Платона было много терпения. Но не бесконечно много. И оно, таки, закончилось. Антон сидел в пустой кафешке один, оружия у него не наблюдалось... да что оружие? Платон кивнул бойцам и те, не задавая лишних вопросов, одинаковым движением сунули руки-лопаты за пазуху.

В этот момент в полупустой комнате вдруг зазвенело и забрякало, и голос, знакомый с детства с бодрой истерикой заорал:

Если я чешу в затылке - не беда.

В голове моей опилки, да, да, да...

Звероящер, не глядя на Платона и его гвардию, выбросил левую руку вперед, резко, с силой разжал пальцы. Движение было завораживающе красиво. Оба бодигарда мешками повалились на пол. Платон чуть не присоединился к ним, но, скорее, от удивления. Против него никто не воевал. И вообще, войны не было. Просто зазвонил Тохин мобильник.

- Лера, - ответил он.

- Антон, у меня проблема, - голос шаторы был неровным, иногда "уходил", словно она бежала...

- Кто у тебя на хвосте? - понял Антон.

- "Клен", - выпалила Лера.

- Много?

- Почти в полном составе!

- Ты все-таки решила его достать... Ладно, не паникуй, - Антон потер переносицу, - он жив, я правильно понял?

- Я его почти достала!

- "Мы их сделали. Они нас избили", - процитировал Антон, - ты где?

- Пока в Белоозерске. Меня не выпустят из города! - в голосе зазвучала паника.

- Где конкретно! - рявкнул Тоха.

- В районе косы.

- Ты сможешь продержаться час?

- Не знаю! Их много!

- А ты беги, а не считай, - Антон так же внезапно успокоился, - на косе куча всяких забегаловок, кабаков, дискотек. Держись в толпе. Через час мы тебя вытащим. Удачи.

Он отключился, набрал другой номер...

- Макс, низкий старт.

- Она попалась, - мгновенно сообразил Чернов.

- За сколько ты можешь доехать до Белоозерска?

- Час сорок... Полтора.

- У тебя час. Может меньше.

- Антон, это невозможно! По такой дороге...

- У нее на хвосте весь "Клен", - жестко сказал Антон, - тебе придется успеть. - А ты?

- У меня разговор интересный. СЛИШКОМ интересный, - Антон снова поморщился, - выкручивайтесь сами. Зови, если только будет совсем горячо. Удачи, - повторил он и отключился.

Платон сидел в углу как мышь за веником и медленно вращал круглыми глазами.

- Извини, отец, бизнес, - бросил Антон, сделал еще одно, едва уловимое движение рукой, и давешние мешки с песком снова обратились в бойцов. Отличных бойцов, как отметил Тоха. Как оказались на полу, они, конечно, не помнили, но помнили полученный приказ. И, придя в себя, немедленно открыли пальбу.

Им понадобилось всего по четыре выстрела на ствол, чтобы понять, что происходит то, что ни в какие ворота не лезет, даже в футбольные. С расстояния в три шага промазать очень трудно. Но у них получилось. Восемь раз по совокупности.

- А пули свистят. Пули! - пропел Антон, легкомысленно раскачиваясь на стуле. Канонада не произвела на него никакого впечатления.

- Кто ты? - через силу выговорил Платон.

- "Я - часть той силы, что вечно хочет зла, и вечно творит благо", - с пафосом провозгласил Звероящер, ухмыльнулся и демонстративно-медленно поднял руку...

Горилл вынесло из кабинета. В коридоре загремела опрокинутая стремянка.

Платон устоял. Точнее, усидел. Чем заслужил определенное уважение Антона.

- Вот так, отец, - сказал он. И подмигнул, - так кто кого "крышевать" будет?

Лера бежала вдоль вечерних витрин, стараясь не обращать внимания на прохожих, которые поворачивались и долго, удивленно смотрели вслед красивой высокой девушке, куда-то бегущей по обледенелой улице в длинном открытом платье. Плечи уже не кололо. А ног ниже колен она вообще не чувствовала. Еще в самом начале, на кураже, выскочив из "Абхазии" через прачечную, заметив преследователей, и, виртуозно "срубив" хвост, Лера сбросила туфли. На каблуках она бы далеко не ушла. Впрочем, без них оказалось еще хуже. Уже через несколько шагов тонкие капроновые колготки порвались. Лера бежала босиком, по льду, по грязи, по кое-где расчищенному асфальту. По снегу. Мгновенно обледеневший подол больно хлопал по ногам. Сначала она почти не чувствовала холода... сейчас она его тоже не чувствовала. Уже. Азарта тоже не было. Холод убил азарт.

Лера своих преследователей не видела, они были профессионалами. Но чувствовала. Спиной, кожей, обнаженными нервами. Их было много. Больше пяти. Хотя сейчас, в ее состоянии, и двух было бы более чем достаточно. Но "волкодавы" не догадывались, что дичь осталась без сил. Они оценивали боевые возможности шаторы высоко, и только поэтому Лера было еще жива. Но кольцо вокруг нее сжималось.

Она пробовала держаться в людных местах, магазинах, клубах, как советовал Антон. Но быстро поняла, что ее нынешний вид привлекает ненужное внимание охраны. Слишком пристальное внимание. Не то, чтобы рядовой вышибала мог ей чем-нибудь угрожать. Но в ее положении даже секундная заминка, почти неощутимая потеря времени могла стоить жизни. Оставалось одно - бежать по улице. Все время бежать. Перемещаться, путая следы, соскакивая и снова нарываясь на преследователей, не выпускающих жертву из кольца. Создавать иллюзию того, что она движется куда-то, что у нее есть план, есть силы, есть кураж... Джеймсу Бонду проще. Пятизвездочные отели, курорты, спортивные купе... И все время не меньше плюс двадцати. В таких условиях она бы и сама не отказалась спасти мир. А вот попробовал бы он босиком по снегу! Скис бы на второй минуте.

Лере удалось продержаться уже почти... Она мазнула взглядом по оранжевому табло у дверей круглосуточной почты. Пять минут первого. Она бежит уже почти полчаса. Антон обещал ей час.

В Антона Лера верила. А вот веры в себя оставалось маловато.

В переходе мелькнуло лицо. Самое обычное лицо. Человек вышел и направился куда-то, видимо, по своим делам. К Лере? Или мимо Леры? Она не знала, но... Кажется именно это лицо она уже видела. Минут пять назад.