Из-под снега (СИ) - Чоргорр Татьяна. Страница 47

Мудрая отвечает нарочито спокойно:

— Если так, то и говорить нам не о чем. А будем живы, побеседуем ещё, дорогая племянница. Извини, я всё-таки сделаю то, чего не люблю, ради твоей и нашей безопасности.

Короткая песнь, и Вильяра отпустила девчонку. Обе встали, отряхнулись, поправили одежду: колдунья — мрачно, Мули — с видом сомнамбулы. В двух шагах Латира о чём-то расспрашивал Нимрина, оба тревожно посматривали вниз по тропе. Вильяра сама вгляделась в метельное марево, вслушалась в голоса стихий — ругнулась щурами на четыре колена и резко, подражая Нимрину, скомандовала:

— Латира, Нимрин, Мули, быстро к Камням и ждите меня! Я вижу это. Я попытаюсь это остановить!

Трое подскочили, как ошпаренные, только Латира вдруг остановил всех, растопырившись на тропе:

— Малая, шалишь! Расприказывалась! Нельмара сейчас подтвердил, что дом проклят. Все там умрут, самое позднее, до полудня. Ты в самом деле собралась петь малую Усмиряющую ради толпы беззаконников?

— Нет! Ради того, чтобы посмотреть в глаза своему единоутробному братцу.

— Беззаконнику и живоеду Вильгрину? — с недобрым прищуром уточнил Нимрин.

— Да! Я хочу, чтобы Совет судил всех виновных. Живыми! А ещё… Мули, в доме у Синего фиорда есть дети?

Зачарованная девушка безучастно ответила:

— Во всех домах Наритья много детей, у нас — тоже.

Вильяра сжала кулаки, так что ногти вонзились в ладони.

— Я вынесла из этого дома достаточно детских трупов. Да не будет! — она выкрикнула это, уже обращаясь в снежный вихрь и устремляясь с горы. Она заметила, как устало понурился Латира, но что именно старик сказал Нимрину, не расслышала.

***

Тяжкий вздох:

— Иди-ка ты, Иули, куда она сказала. Если сможешь, возьми у Камня силу. Если нет, просто ждите нас там.

— А ты, мудрый Латира?

— А я — с ней, не распутает она одна такой клубок. Вдвоём бы управиться! — сказал мудрый и умчался следом за Вильярой.

Ромига проводил взглядом два смерча, быстро затерявшихся в снежной заверти. Щурясь от ветра, глянул вверх по склону, ругнулся и пошёл догонять Мули. Девчонка утопала уже довольно далеко, ещё чуть-чуть, и спина в мохнатой куртке тоже растворится в белой мгле. Зачарованная Вильярой, Мули больше не бежала — шла, куда её послала колдунья, экономным, размеренным шагом голема. Ромига тоже не стал надсаживаться: острое чувство опасности притупилось где-то на середине подъёма, а мимо Камня они точно не промахнутся, хотя спешить туда нав совершенно не желал.

Чужой Источник фонил неровно, словно его лихорадило. Мучил головной болью, манил, дразнил силой, не давая ни капли. Повторив по третьему кругу приветственную песнь, Ромига стал чередовать её то с детскими исцеляющими и успокаивающими, то с исконными навскими формулами медитации. Какая разница: колдовать всё равно нечем, а в ритм шагов ложится — самое то…

Однако, пришли! Сперва ощущение близкого присутствия, потом силуэт в снежной мгле. Какой же он огромный! Не просто валун или обломок скалы — высокий менгир удивительного, тёпло-золотистого цвета, особенно заметного на фоне окружающей белизны. Ни малейшего желания прикасаться к этой красоте нав не испытывал, но каменный монолит немного защищал от ветра. Мули уже рыла снежную пещерку в наддуве у его основания.

— Копай на двоих!

Девчонка огрызнулась:

— Так помогай, помогай!

Вышла из големоподобного состояния? Значит, нужно с ней поосторожнее. Вот же придумала: на мудрую — с кулаками! И сейчас командует. Однако дело знает: очень скоро двое забились в снежную нору, прижавшись друг к другу тесно, как не всякие любовники. Вовремя! Мороз уже кусал Ромигу за пальцы, полз под комбинезон, тянулся к сердцу и мозгу. Без магической энергии даже навское тело неприятно уязвимо… Нет, наву совершенно ненормально замерзать так быстро и не согреться в убежище рядом с тёплой девчонкой!

Да это же камень, к которому они привалились спинами! Он, словно в издёвку, холодит сильнее снега. Или то не холод — нестерпимый жар? Померещились руки убитого колдуна на плечах, ленивые толчки бёдрами… Резкий вдох-выдох прогнал наваждение, но Ромига «плыл» и ничего не мог с собой поделать. Ему нужна была его Вильяра, а Вильяре нужно было… Или не Вильяре — Голкья?

— Эй, оборотень, ты что, уже помираешь? Не помирай, пожалуйста, не помирай раньше Мули! Страшно, страшно одной! — сквозь обморочную муть.

— Я не собира…

Вот зачем они бродили по морозу туда-сюда? Можно было остаться в доме, конец один. Мир стремительно тонет в потоках ослепительного, жестокого, убивающего света. Нав — крошечная тёмная заплатка, чужеродная, никчёмная…

Руки на Камне. Его руки!

— Именем Вильяры мудрой, хранительницы клана и угодий, повелеваю, откройся!

И Камень раздаётся, разделяется надвое. Потеряв опору, Ромига падает вперёд и не может встать. Ползёт в круг на четвереньках, ранясь об острые грани ледяных кристаллов, отмечая путь чёрными каплями крови. «Сам почувствуешь, когда дойдёшь до середины. Ляг в снег и прими силу…» Ага, щаз! Ничком в колючее белое крошево, и дух вон… Нет, странно, пока живой! Поднялся на колени, потом на ноги. Дал волю рвущейся из горла песни, а с нею — силе, готовой разодрать, смять, уничтожить хрупкое двуногое существо, хотя лишь малая толика хлынула сквозь него, большая часть — мимо, будто в канале «навского аркана»… Только поэтому он ещё кое-как жив, поёт и должен допеть, иначе даже начинать не стоило!

***

Латира был уверен: Вильяра не единожды пожалеет, что полезла спасать дом у фиорда. Однако мудрая — в своих угодьях, в своём праве, и старый колдун прекрасно понимал, почему знахаркина дочь не может поступить иначе. Оставалось помогать ей, отдавая старые долги.

— Малая, осторожно!

— Я вижу! Тут, только тронь, вообще всё посыплется. Скажи, старый, как им это удалось?

— Это была защита, малая. Отличная защита от любых напастей и врагов. Возможно, в этом коконе даже «качели смерти» можно было пересидеть живыми. Только пели это вместе трое мудрых, а когда двое умерли, заклятья перекрутило вот таким узлом. Зная того, кто остался в живых, я допускаю расчет: чтобы поменьше осталось свидетелей. Но обвинять его в этом не стану.

— Почему… А, ладно! Как ты думаешь, что вся эта погань делает с теми, кто сейчас внутри?

— Думаю, пока все живые просто спят: очень крепким, глухим сном. Когда узел затянется окончательно, заклятье начнёт разрушать тела, потом стены дома. Смотри, если подправить здесь и здесь, оно замрёт, и мы сможем распутать его позже. Или пусть распутывает, кто накрутил? Может, позовёшь его на помощь, малая?

— Нет, старый! Это мои угодья! Охотники в доме у Синего фиорда… Кто из них чист от беззакония, те станут Вилья, либо пусть уходят прочь. Домов Наритья у себя в угодьях я не потерплю!

Латира улыбнулся: знахаркина дочь в очередной раз подтвердила, что умеет не только колдовать, но и думать наперёд. Склонил голову в знак согласия.

— Так ты говоришь, заклятье замрёт, старый? — переспросила Вильяра. — Но равновесие получится слишком шатким, а стихии бушуют. Я уверена, лучше порвать и развеять этот узел. Сразу и насовсем! Лучше никакой защиты, или пусть обитатели дома сами наворожат себе чего-нибудь.

— Хорошая мысль, малая. Как раз и заняты будут, и сразу увидишь, что у них за колдуны.

— Я решила, о мудрый Латира: развеиваем. До полудня мы должны успеть. Я начну вон оттуда, ты придержишь…

Некоторое время двое мудрых обсуждали будущие песни. Наконец, Вильяра выставила ладонь, Латира приложил свою. Переплели пальцы, помолчали — глаза в глаза. Чужие заклятья хуже ледовых заторов: тоньше, сложнее, опаснее!

Осторожно, мало-помалу, медленно, но верно…

Нет!!!

Вильяра поспешила? Латира недодал капельку силы? Нагромождение чар рухнуло, разом захлестнув обоих колдунов. Латира даже не успел подумать, что это тоже могло быть ловушкой: двое мудрых отчаянно сражались за жизнь уже не обитателей дома — свою, друг друга. Латира был опытен, Вильяра — сильна, но им не хватало, не хватало… Кто сумел дотянуться до Зачарованных Камней, перебросил с них тугие нити силы, дал ворожбе надёжную опору? Вильяра, но как? Не раздвоилась же она? Или…