Чёрное лето (СИ) - Панарин Антон. Страница 15

— Захар, иди в жопу. Ты уже достал меня.

— Сань, ну чё ты выкабениваешься? Мы вон грабителей скрутили, считай еще и продукты для населения достали. Можно даже сказать жизни спасли людям! А ты вот так да? Не стыдно тебе, а?

— Ой, всё, страдалец. Прям весь город спас. Посмотрите на него — ухмыльнулся комендач.

— Ну весь, не весь, а человек то сто точно продуктами на неделю обеспечить можно. Ну и четыре преступных элемента, сегодня грабят, завтра убивают. Так что спас жизней я порядком сегодня. Не?

— Прям святой.

— Ну не то, что святой, но чувствую нимб пробивается. Головаж не зря уже второй день чешется.

— Какой нимб Димов? Это вши завелись.

— А мож и вши — сказал Димов и демонстративно отряхнул шапку над головой комендача.

— Ээээ ты чё делаешь? Ладно вали от сюда, напишу бумагу чтоб повысили тебя и забрали нахрен от меня подальше. Достал ты меня.

— Спасибо мил человек. Если что по мимо вшей раздобуду, поделюсь обязательно с тобой.

— Главное венерические не приноси.

Оба гоготнули и попрощались.

Близились первые морозы, а нас с Захаром подогрело руководство. Захару выдали пистолет Макарова, чему он был несказанно рад и ходил с таким видом, как будто ему звезду героя России дали. А мне тоже выдали пистолет, если его можно так назвать. Дали мне травматический пистолет Оса. Двухзарядный. Двухстволка на минималках. Из-за чего Захар меня постоянно доставал. «Ну ничего! За то у тебя есть дубинка, резиновая, настоящая. Когда вырастешь и ружье подарим настоящее». Вместе с ПМом, Захару еще и присвоили звание сержанта и теперь он уже мог напрямую руководить нашим отрядом, а не формально. Первый указ его был «Сгоняйте мне за пивом», конечно же его проигнорировали, из-за чего получили еще больше головной боли. При каждом удобном случае он ныл всем вокруг что его власть не уважают и подчиненные из нас так себе, даже простейшие команды не понимаем, тупые, что с нас взять?

В городе всё чаще происходили беспорядки, то попытаются разграбить магазин, то закусятся по пьяни из-за продуктов. По ощущениям мои дни свелись к нервному напряжению, бесконечному мату и избиению людей, чьих лиц я даже не вспомню. Зачастую приходилось противостоять залившим глаза местной сивухой, но встречались и кое как организованные шайки, с ними сложнее всего. Стрельбы правда вообще не было. Генерал, как только пришел к власти озаботился изъятием огнестрела у мирного населения, благо участковые вели учет охотников на бумаге, администрация с экономила на выдаче им компьютеров, за то вот канцеляркой наделили от души. При этом на улицах приходилось драться и против обычных гопников с ножами и с идиотами возомнивших себя копейщиками. К ручке от швабры или лопаты прикручивали ножи, вбивали гвозди и шли на дело. Пару раз травмат выручал одним своим видом. В остальных случаях приходилось расходовать подотчетный боезапас, т. к. по итогам каждой смены я писал отчет куда потратил казённые патроны.

Гопники и пьянь увы были не самыми страшными противниками. Город наполнился различными химикатами, которые в себя с радостью заливали наркоманы. И если пьяного или гопаря можно было просто отметелить, то наркоманы в припадке бились до конца. Или наркоман потеряет сознание или драка будет длиться вечность. Правда бывали, и нарки, которые улетали куда-то в астрал, а ели подвижная оболочка оставалась на бренной земле. Таких упаковывали и отвозили в отделение. Но были и жесткие замесы. Нам дали наводку на наркоманский притон у центрального рынка, спустились в подвал. Воздух спертый, запах лютой химозы разъедал глаза, всё помещение заполнено какой-то дымкой. Обследовали два помещения, никого. Длинный коридор. В конце виднеется металлическая дверь. За дверью ритмично стучат барабаны.

Захар дернул на себя ручку двери. Картина маслом. Десяток полуголых торчков пляшут вокруг костра, на котором стоит консервная банка и в ней кипит какое-то наркотическое зелье. В дальнем углу комнаты сидит горе шаман и отбивает на барабанах ритм. У наркоманов в свете костра глаза не по пять рублей, а по все пятьдесят. Захар привычно заорал:

— Мордой в пол баклажаны!

Зря. Услышав крик, наркоманы испугались, глаза еще сильнее расширились и инстинкт самосохранения им заорал «СПАСАЙСЯ КТО МОЖЕТ!». И они начали спасать. Первая двойка накинулась на Захара, т. к. он стоял впереди. И это было похоже на зомби-апокалипсис. Наркоманы не пытались его избить, они хотели его сожрать! Рыча, вцепились в рукав куртки и начали её трепать как псы. Димов и Махно лупили их дубинами, но нарки всё не унимались. Машка шагнула вперед, заслонив собой ребят, я пошел следом за ней. Часть нарколыг убежала вооружаться, пытались вырвать трубы из стены. А трое бросились на нас. Бухалова поднырнула под первого и так лихо швырнула его через бедро, что ноги бедолаги прочертили дугу в воздухе, всадили второму товарищу в висок и оба улетели на бетонный пол. Третьего я ударил дубиной и попал прямо по зубам! Дернул дубину на себя, но не смог её вытащить. Упырь вцепился крошевом зубов в резину и не давал мне её вытащить. Пока я возился с одним Машка, раздавала люли направо и налево. В конце концов удара с третьего берцем в грудь, я смог отбросить нарколыгу и пока он поднимался я усадил его на бетон ударом дубины по макушке.

Упаковали наркоманов и повезли в отдел. Допрашивать их не имело смысла, весь город и так знал, что всё зелье идет прямиком из Града. Генерал тоже это знал, но ругаться еще и с Градовцами было очень плохой идеей, т. к. город лишился бы возможности закупать продукты, а также мы оказались бы окружены врагами со всех сторон. В юго-западном Крест, со стороны северного Шамиль, на левом берегу Ряха. Поэтому зелье вливалось в вены местных трущеб упругим потоком. Сделать с этим мы ничего не могли. В лучшем случае могли поймать либо наркоманов, либо закладчиков, на место которых приходили новые. Увы мы лечили следствие, а не причину.

В переделке с наркоманами пострадал только Димов. Ему прокусили руку и на шее оставили внушительный кровоподтек со следами зубов. После Захар всем рассказывал о том, что спас красотку, от наркоманов, а потом в порыве страсти она оставила ему на память вот такие сувениры. Мы знали правду и хихикали в стороне.

Глава № 9 — ХАЙ ВЭЙ ТУ ХЭЛ!

В бесконечных патрулях я и не заметил, как наступили первые морозы. Уже в начале ноября зима заявила о своих правах. Заготовка дров хоть и шла полным ходом, чему способствовали дебоширы и мародёры всех мастей. Мы отлавливали криминалитет и отправляли валить лес. Но этого самого леса, на всех не хватало, сделанный за месяц запас таял на глазах.

Генерал принял решение что просто так раздавать лес всем страждущим бессмысленно, т. к. кто-то честный и взял одну порцию дров, а кто-то по три, четыре раза в очередь за день нырял и загребал себе дров про запас, а может и на продажу чего выставлял. В связи с этим государственный запас дров был разделен и перемещен в торговые центры. Эти же самые торговые центры на зиму принялись переоборудовать.

В стенах прорубили дыры и наружу пустили вытяжки от печек. В торговом центре галерея Чижова четыре этажа, на каждом из этажей оборудовали до десяти печей. Почему до? Да потому что где-то стояла советская буржуйка и давала одно к-во тепла. А куда-то притащили здоровенную печь, которая продавалась в магазине «всё для бань». Такой печкой можно отопить если не весь этаж, то добрую его часть. После этого район вокруг торгового центра превратился в небольшую коптильню. Я не шучу. Умельцы сделали отвод от основной вытяжки и часть дыма протягивали через старую коптильню, сваренную из газового баллона. Коптили всё что попадалось под руку. Очень быстро этажи торговых центров начали заполняться матрасами, когда место закончилось, стали мастерить шконки высотой в два яруса. Любой желающий мог прийти в ТЦ и получить немного тепла.

Одну стену ТЦ отдали под объявления. Как в «жди меня», куча фотографий, пропавших без вести с момента отключения электричества. Справа от стенда кто-то соорудил небольшой иконостас и принес пластмассовый венок. Древний как само время дед, притащил из гаража патефон и ставил старинные пластинки. Шаляпин, Магомаев, а иногда время нафталина подходило к концу и наш песчаный диск жокей ставил AC/DC мать его! И тогда на весь торговый центр разносился дребезжащий вокал «ХАЙ ВЭЙ ТУ ХЭЛ! ХАЙ ВЭЙ ТУ ХЭЛ!», именно эта песня отлично описывала направление куда мы все постепенно двигались. Становилось немного радостнее, когда на сцену врывались уличные музыканты, старались петь что-то веселое, ибо печали вокруг хватало.