Танкист-1 (СИ) - Калбазов (Калбанов) Константин Георгиевич. Страница 46

— Кстати, а почему так-то? — и не подумав принимать обвинение на свой счет, полюбопытствовал Виктор.

— А зачем учить строить оборону тех, кто все одно свалит. И в то же время, вызванные из резерва не познают эту великую науку, и останутся неучами, сиречь пушечным мясом.

— Нахрена нас вообще учить копать землю!? Мы же танкисты! — решил вставить свои пять копеек Зуев, окапывавшийся слева от Виктора.

— Дурак ты, Димка, и уши у тебя холодные. Чтобы ты понимал, танкистам копать приходится не в пример больше, потому как нужно вырыть не окоп, с ходами сообщения, а капонир для танка. Причем не один, а минимум два. Лучше три. Чтобы менять позиции. И все-то силами экипажа. Так что, Дима, копай и не гунди, — противореча самому себе, подвел итог Рома.

— Да нахрен. Лучше уж капонир. Так хотя бы понятно, что танкисты, а не пехота.

— Вот, Витя, яркий пример чрезмерной гордыни. Лучше сдохнуть, но с осознанием причастности к элите вооруженных сил.

— Ой! Какой острослов. Я прямо раздавлен и унижен. Тогда может расскажешь, на кой ляд тому же самому учат и летчиков? Им даже самим ковыряться в моторах не нужно. За них все делают механики. Но не-эт, они сейчас точно так же роются в земле, и тихо худеют.

— Каждый из нас в первую очередь солдат. А потому должен уметь драться в качестве обычного стрелка, — назидательным тоном выдал Аршинов.

— Да ну тебя, — отмахнулся Зуев.

Поплевал на закорузлые мозоли, и снова взялся за лопату. Окоп сам себя не отроет. А если не уложатся в норматив, будет им счастье в виде дополнительных кубометров целинной земли. Причем за одного не уложившегося, ответит весь взвод.

Как бы ни было тяжко, но до обеда окоп на отделение был готов. Воронов критически осмотрел их работу, зачел удовлетворительной. Потом прибыл с инспекцией взводный. Федоров был не столь въедлив, как его замкомвзвода. Возможно от того, что господин подпоручик и сам только год, как вышел из стен училища. А может просто не желал делать замечания, ведь по сути это будет относиться к Воронову. А унтерский состав в глазах рядовых должен быть непогрешим. Наверняка им потом вставляют фитиль, потому и злобствуют господа старшекурсники.

— Взво-од! Приготовиться к отражению атаки! Противник силами до двух рот наступает с фронта!

Какая к ляду атака!? Есть хочется, как из ружья! А тут еще и «воевать»! Виктор пожалел, что раньше не уловил момент и не загрыз один из пирожков, приготовленный еще с вечера, а утром переложенный в противогазную сумку. Ну да, чего теперь-то. Противник с фронта! Пожалуйте биться!

Вторя Воронову надрываются и остальные взводные. Командиры отделений ловят каждое слово, и дублируют команды. Хорошо, что он не комод. Вот не нужна ему такая радость. Прислушался к себе, а не кривит ли он душой. Да нет, все нормально. Он и вправду не желает командовать. Нда. А ведь именно командиров из них и готовят. Как-то оно не вяжется. Впрочем, будет время, будет пища. До того, как в его подчинении окажется взвод еще целых четыре года.

Виктор взял свою ВГС-12/24, винтовка Горского складная, разработанная специально для водителей, саперов, артиллеристов, минометчиков, вторых номеров пулеметов, и иже с ними. Отличие в том, что фанерный приклад складывается влево и фиксируется защелкой, благодаря чему длина оружия значительно сокращается. На выходе получается оружие компактней карабина, со всеми боевыми характеристиками полноценной винтовки. К слову, во время марш-бросков куда лучше обычного весла. Отчего вообще не перевести всю армию на такие образцы? Удобно же!

Разложил приклад. Отвел затвор назад, и полез за патронами. По паре подсумков справа и слева, в каждом по четыре обоймы на пять патронов, всего восемьдесят. Это не весь носимый боекомплект. Ровно столько же еще и в рюкзаке. Выдавил в магазин сначала одну обойму, прибрав опустевшую в подсумок, чтобы потом не искать. Это в бою они считаются расходниками. Тут спросят за каждую пролюбленную железяку. Затолкал следующие пять патронов, после чего дослал патрон в патронник. Все! К бою готов!

Наконец «противник» приблизился на дистанцию открытия огня. По команде командиров отделений в дело тут же вступили пулеметчики и снайпера. Патроны холостые, но грохочут похлеще боевых. Ну и снопы пламени вырываются изрядные, вместе с крупинками недогоревшего пороха. В темноте и вовсе, чистый фейерверк. Веселуха! Главное в этот раз не запалить успевшую подсохнуть траву. А то опять будут играть в пожарных, и измажутся в пепле как порося.

Ага. А вот настал и их момент. Виктор приложился к винтовке, куда-то там прицелился, и потянул спусковой крючок. Без спешки передернул затвор, при этом поймав вылетевшую гильзу. Навык отработан еще на отцовской винтовке. Переснаряжать патроны вдвое дешевле, вот и берегли гильзы. Положил ее на бруствер перед собой.

Перезарядился и выстрелил еще раз. Другой. Третий. Стрельба получилась неспешной. Один выстрел в три секунды. Чаще незачем. Для него тут нет ничего особенного. Зато остальные палят с азартом, стремясь по максимуму израсходовать боекомплект. Интересно же!

Наконец «противник» приблизился на дистанцию сплошного поражения, и в дело вступили автоматы. Зуев слева начал азартно садить длинными очередями из своего ППГ-15. Надо же успеть израсходовать все четыре рожка, пока есть такая возможность!

Пистолет-пулеметы в войсках упорно называют автоматами. И за подобную вольность отцы командиры своих подчиненных не одергивают. Тем более, что воинская специальность так и называется «автоматчик». Но в училище все иначе. Никакой отсебятины. Ты сначала выучи и усвой, как оно есть на самом деле, а потом уж кривляйся сколько душе угодно.

Чтобы обеспечить автоматический огонь, в стволы пулеметов и автоматов вставляются втулки, значительно уменьшающие калибр. Как результат, механизмы отрабатывают в штатном режиме. Тут пожалуй есть только один недостаток. Большой факел при выстреле, и выметающиеся из ствола не до конца сгоревшие крупинки пороха.

Зуев, м-мать твою! Сволочь! Сказали же ему, чтобы присыпал траву землей, и держался подальше от бруствера. Не боевыми ведь стреляет. Не-эт, ему в войнушку поиграться захотелось. И ведь пока не будет «отбита» «атака», никто не позволит тушить разгорающуюся траву.

Виктор прибыл в училище неделю назад. Из строевой части его забрал Старшина. Сначала прошли в казарму, где Нестеров оставил в каптерке свои вещи. К обеду их набралось трое. На этом вызов из резерва прекратился. Получается, что он опять запрыгнул в последний вагон.

Далее был вещевой склад, где они получили сразу два комплекта полевого обмундирования. Прямо расточительство какое-то. Насколько было известно Виктору, один комплект выдавался на полгода. А тут сразу два! Может сразу на год? Угу. Знал бы он, причину. Впрочем, как потом оказалось, они были первыми, кто получил дополнительные комплекты. Вернувшаяся с очередного марш-броска рота, после обеда так же отправилась на склад.

Виктора определили во второй взвод, где замкомвзвода оставался Воронов. Да еще и в отделение вместе с Аршиновым, Зуевым и Белозеровым. Первый был рад его появлению, и уже имея опыт, помог правильно нашить шеврон и годички. Ну и выделил из своих запасов четыре куска пружины от фуражки, чтобы вогнать под полоски юнкерских погон. Благодаря чему те хорошо держали форму, а не торчали словно крылья. Эта же парочка даже не пыталась скрывать своего неудовольствия.

А на следующий день начался ад. Хотя господа юнкера и были уверены, что они в нем и без того живут уже в течении двух недель. Но как оказалось, это были цветочки. Настоящее веселье наступило с началом тактической подготовки. Господи, сколько кубометров земли они перекидали. Это же уму непостижимо. А еще, хотя за каждым отделением и закреплена автомашина, как оно и полагается по штату в мотопехоте, они отчего-то все время передвигались на своих двоих. Причем шаг неизменно перемежался с бегом. Воскресенья ждали как манны небесной.

— Прекратить огонь! — послышалась отдаленная команда Воронова.