Звёздный Экспресс (СИ) - Самартцис Наталья. Страница 47

«Мир зависит от нас», — вдруг вспомнила она надпись на сувенире и почему-то вся похолодела.

— Еще можно все изменить! — воскликнула она. — Мир с марсианами не должен означать войну с Нептуном! Слышите? Не должен! Если земляне и марсиане объединятся, нептунцы погибнут! А после этого марсиане примутся за нас!.. Я знаю, что сам Уиттон, какой бы он ни был, никогда не доверял марсианам! Они могли за это убить его! — тут ее осенила догадка. — А что, если именно марсиане взорвали «Звездный экспресс»? Ведь они могли это сделать? Ответьте, генерал!

— Могли, — нехотя согласился он.

— И что тогда? — возбужденно продолжала она. — Если я права? Ведь марсиане знали, что в случае гибели Уиттона ничто не помешает им высадиться на Землю! Они подстроили это специально! — она уже не могла усидеть на месте от волнения. — Еще Маргарет рассказывала мне… Линда хотела сместить действующего Федерального Главу Марса и начала сотрудничать с его врагом, Лентором! Возможно, они вместе все это и подстроили, чтобы разделаться сначала с нептунцами, а затем с нами…

Она увидела, что генерал сильно помрачнел и уже не смотрит на нее.

— Вы считаете, я сошла с ума? — воскликнула она.

— Нет, — тихо ответил он. — Такая теория, как у тебя, уже однажды звучала…

— Значит, я права!

— Но нет никаких доказательств этого, — мрачно продолжал генерал. — Будь ты хоть тысячу раз права, мы не можем противостоять марсианам, основываясь только на теориях и догадках. У нас нет доказательств! Мы должны думать в первую очередь о безопасности людей. По договору Земли и Марса, пока у Земли есть «Звездный экспресс», Земля считается равноправным союзником Марса, и они не имеют права высаживаться на нашу планету без разрешения особого представителя Земли. Но если корабля нет или с ним что-то случилось, марсиане обязаны высадиться и защитить нас от внешнего вторжения. Если Земля сейчас нарушит соглашение с Марсом в одностороннем порядке, у них будет повод обвинить нас в этом и начать нападение уже на нас. С их техникой это будет несложно. А пока такой договор, какой бы он ни был странный, нас защищает. Наш единственный путь выжить — это сотрудничать с Марсом и идти на их условия.

— Но ведь они нас просто используют!

— Мы ничего не можем сейчас сделать.

— Должен быть другой выход!

— Но пока его нет, — генерал посмотрел на часы. — И у нас нет времени. Через час начнется заседание совета всех стран. Там будет принято окончательное решение. Остановите здесь, — попросил он вдруг водителя.

— Вы уходите? — испугалась Каролина.

— Я должен присутствовать на совете.

— Я поеду с вами!

— Вы поедете в больницу, мисс Биггс, где вас осмотрят еще раз. Мы еще не знаем до конца, как подействовали на вас эти нефритовые лучи…

— К черту! — воскликнула Каролина. — Нет времени на эти научные эксперименты! Я еду с вами, и все!

— Но зачем? — удивился генерал.

— Возможно, я смогу найти третий путь, — сказала она.

***

Каролина и генерал Стивенсон ехали вдвоем в легковой машине. Каролине очень хотелось знать, что будет с Энтони, когда его привезут в больницу, но она боялась задерживать генерала из страха, что он передумает брать ее с собой. Впрочем, ей пообещали, что Энтони поместят в лучшую палату и будут надежно охранять другими сотрудниками ФБР. Каролина очень боялась, что они с генералом опоздают на заседание, а машина, как нарочно, ехала медленно. Водитель тихо ругался под нос — в этой части города дорога была значительно разрушена, а на объездных дорогах был риск застрять в пробках. Однако вслух высказывать что-либо Каролина тоже не решилась, тем более что генерал сохранял спокойствие, хотя и был мрачен. Пока они ехали, Каролина пыталась привести в порядок растрепанные волосы, досадуя, что у нее нет ни расчески, ни сменной одежды, и вообще ее испачканный и неопрятный вид вряд ли вызовет у кого-то доверие. Но генерал ничего не комментировал. И вот они подъехали к большому зданию, окруженному целым отрядом военных. Машину генерала пропустили, едва завидев, и они въехали в широкий просторный двор.

— О, боже! — воскликнула Каролина.

На площадке перед зданием стояло не менее пятидесяти марсианских шаттлов, а еще несколько розовых сфер висели над площадкой, не приземляясь — очевидно, это было что-то вроде охраны. Каролина вся сжалась, подумав, что они все могут быть вооружены такими нефритовыми лучами. Генерал вышел из машины и помог выйти ей.

— Не бойся, — сказал он, придерживая ее за локоть и стараясь закрыть собой вид на шаттлы, потому что Каролина смотрела только туда. — Они наши союзники в войне.

Каролина ничего не ответила, но руку высвободила.

Они вошли в здание. Генерала везде почтительно пропускали, а Каролина чувствовала, как быстро стучит ее сердце и как предательски начинают дрожать коленки. Иногда им встречались и марсиане в своей темно-розовой форме. Ей хотелось убежать оттуда, но сила воли удерживала ее. Каролина шла молча и старалась смотреть только перед собой, надеясь, что хотя бы внешне выглядит спокойной. Они вошли в большой зал, и она болезненно вздрогнула, увидев там Линду, хотя внутренне и была готова ее увидеть.

Линда никак не выразила своих эмоций при виде ее, тогда как Каролина едва могла дышать от ужаса и ненависти к ней. Тем более что Линда была одета очень элегантно, в новом деловом костюме и со стильной прической, которая ей очень подходила. Каролина ощутила еще большую ненависть к ней от мысли, что она приготовилась к этому собранию, как к празднику, очевидно, ожидая, что сегодня правда будет на ее стороне, и что она уже чувствует себя победительницей. Линда беспечно беседовала о чем-то со своими и, мило улыбаясь, гордой походкой прошла мимо Каролины, заняв свое место за длинным столом переговоров. Генерал быстро посадил Каролину на один из боковых стульев поближе к выходу, а сам сел во главе стола у дальней стены, и сразу стало понятно, кто будет руководить переговорами. Каролина, чтобы не выдавать своего волнения, спрятала вспотевшие руки на коленях.

Начались доклады.

Каролина с трудом верила, что все это происходит на самом деле — несколько важных мужчин в деловых костюмах сейчас решали судьбу всей планеты, в том числе, и ее собственную. Ей казалось, она присутствует на Высшем суде. Перед каждым говорившим на столе стоял микрофон, и была кнопка, которую нажимал очередной докладчик. При этом раздавался тихий мелодичный звук, перед говорившим на столе загоралась маленькая белая лампочка, и докладчик вставал. Каролина видела, как нервничал каждый из них, когда до него доходит очередь, и отвечал с плохо скрываемым волнением, будто школьник на экзамене, и листки бумаги дрожали в их пальцах. Некоторые, те, кто имели очки, иногда роняли их с потного носа и водружали обратно, хотя в зале было не жарко, скорее даже прохладно. Докладчики говорили каждый на своем языке, а переводчик переводил на английский — холодно и безразлично, как автомат. Может, поэтому все доклады казались Каролине одинаковыми. Во всяком случае, суть их была одна — все они до единого говорили о том, что готовы поддерживать марсиан, если остальные придут точно к такому же решению. Каролина пыталась понять, о чем думает Линда, но по ее неподвижному, как маска, лицу ничего нельзя было прочитать. Когда она хотела, то умела полностью скрывать свои эмоции, и Каролина с ненавистью подумала, что она действительно хороший политик и наверняка умеет убеждать других.

Но вот речи закончились, и слово взял генерал Стивенсон. Он сказал, что перед тем, как будет оглашено окончательное решение, желающие могут еще что-то добавить. Очевидно, он спросил это просто формально, потому что все речи уже были сказаны, и никто не собирался ничего добавлять. Уже и так было ясно, какое решение будет здесь принято.

Повинуясь какому-то странному порыву, Каролина вдруг протянула руку и нажала кнопку перед собой.

Лампочка перед ней вспыхнула. Все взоры присутствующих сразу устремились к ней, и Каролина в первый момент оробела. Она заметила, что генерал Стивенсон сдвинул брови, очевидно, досадуя на то, что забыл приказать ей молчать. Кроме этого, Каролина заметила, что Линда на какой-то миг потеряла всю свою уверенность, и в ее глазах блеснуло что-то, похожее на страх. И эта секунда придала Каролине невероятное воодушевление. Она резко встала, и переводчик на миг запнулся, не зная, как ее объявить. Генерал Стивенсон подвинул микрофон к себе.