Евроцентризм — эдипов комплекс интеллигенции - Кара-Мурза Сергей Георгиевич. Страница 33

…Важно отметить, что почти во всех абсолютно обществах, называемых «примитивными», немыслима сама идея принятия решения большинством голосов, поскольку социальная консолидация и доброе взаимопонимание между членами группы считаются более важными, чем любая новация. Поэтому принимаются лишь единодушные решения. Иногда дело доходит до того — и это наблюдается в разных районах мира — что обсуждение решения предваряется инсценировкой боя, во время которого гасятся старые неприязни. К голосованию приступают лишь тогда, когда освеженная и духовно обновленная группа создала внутри себя условия для гарантированного единогласного вотума» [27, с. 300-301].

Просвещенному и рационально мыслящему человеку и это покажется абсурдным, но это уже — вопрос ценностей. Опыт, однако, показал, что без традиций и «иррациональных» норм, запретов и ритуалов, может существовать, да и то с периодическими болезненными припадками (вроде фашизма) лишь упрощенное, механистическое общество атомизированных индивидуумов. Сложные поликультурные, а тем более полиэтнические общества устойчивы до тех пор, пока не позволяют пошлой рационализации навязать им «прогрессивные» западные нормы. Вот красноречивая иллюстрация, которую приводит израильский политолог Яарон Эзраи:

«Любопытный пример политического табу в области демографической статистики представляет Ливан, политическая система которого основана на деликатном равновесии между христианским и мусульманским населением. Здесь в течение десятилетий откладывалось проведение переписи населения, поскольку обнародование с научной достоверностью образа социальной реальности, несовместимого с фикцией равновесия между религиозными сектами, могло бы иметь разрушительные последствия для политической системы» [18, с. 211].

Разве трагический опыт Ливана не показывает, что это нежелание знать отнюдь не было абсурдным? Ливан разрушен и с трудом встает из пепла. Но ведь мы везде видим одно и то же: там, где власть получают люди, проникнутые мироощущением евроцентризма, грубо разрушаются все традиционные культурные нормы и ритуалы, вызывающие у самодовольного культуртрегера отвращение как «архаические пережитки». Об этой особенности либерального мышления писал К. Лоренц в 1966 г. в статье «Филогенетическая и культурная ритуализация»:

«Молодой „либерал“, достаточно поднаторевший в научно-критическом мышлении, обычно не имеет никакого представления об органических законах обыденной жизни, выработанных в ходе естественного развития. Он даже не подозревает о том, к каким разрушительным последствиям может повести произвольная модификация норм, даже если она затрагивает кажущуюся второстепенной деталь. Этому молодому человеку не придет в голову выбросить какую-либо деталь из технической системы, автомобиля или телевизора, только потому что он не знает ее назначения. Но он выносит безапелляционный приговор традиционным нормам социального поведения как пережиткам — нормам как действительно устаревшим, так и жизненно необходимым. Покуда возникшие филогенетически нормы социального поведения заложены в нашем наследственном аппарате и существуют, во благо ли или во зло, подавление традиции может привести к тому, что все культурные нормы социального поведения могут угаснуть, как пламя свечи» [29, с. 164]. Разве не такое поведение «молодого либерала» мы наблюдали во все годы перестройки и наблюдаем еще сейчас?

Непосредственно к этому примыкает вторая проблема, которую идеологи перестройки формулировали в виде риторического вопроса: «кто должен управлять страной?». И все честные демократы должны были хором отвечать: «ну конечно, профессиональные специалисты, ученые, а не какая-то кухарка». Этот крик и сегодня повторяется, и в нем отражается одно из важнейших столкновений евроцентризма с традиционным обществом и, соответственно, исходящего из механистического детерминизма рационального мышления — с мышлением обыденным, включающем в себя и моральные нормы, и традиции, и предания.

«Кухарка» — это использованный Лениным метафорический образ человека с обыденным мышлением, но человека «из низов» 3 . Он был принят как альтернатива «царю» — метафоре человека с самого верха иерархии, но тоже человека с обыденным мышлением. В оппозиции к ученому, то есть человеку с мышлением исследователя, кухарка и царь различаются между собой несущественно. Суть в том, что для ученого важно знание (истина), и он в принципе чужд понятиям Добра и Зла — для него этих понятий просто не существует, он свободен от моральных ценностей. Совершенно иначе видят мир кухарка и царь — они исходят из критериев Добра (для семьи, о которой заботится кухарка, или для всех подданных державы). Кухарка и царь не исследуют общество, а обеспечивают ему мир и благоденствие. Ученый подходит к объекту как экспериментатор — он ломает объект, чтобы познать его. Общество, в котором власть отдана ученому, неизбежно идет к трагедии.

Сюда же относится и вся кампания по обличению иррационального и полного предрассудков «совка», и засилья стариков в советских органах власти (с юмором говорилось, что политический строй СССР был геронтократией ), и песенка о том, что России не нужны «народные депутаты, съезжающиеся со всех концов страны», а нужен небольшой парламент из профессиональных политиков. Для сохранения мира в СССР огромное значение имело как раз то, что в центральных органах власти было много людей с сохранившимся «деревенским», не научным и не техноморфным мышлением. Дальше всего от этого мышления ушла ставшая «городской» научно-техническая интеллигенция, которая уже несколько поколений воспроизводит сама себя. Сейчас, когда именно им предложено передать всю власть, убрав из парламентов всех «кухарок», надо вспомнить предупреждение К. Лоренца: «Городской человек, который с детства живет в окружении созданных техникой объектов, которые могут быть разобраны и вновь собраны по желанию, не понимает, что существуют вещи, которые могут быть с легкостью разрушены, но если они рвутся (позвольте мне использовать это выражение, ибо речь действительно идет о том, чтобы их „рвать“), то они гибнут навсегда» [29, с. 301].